— У нас сперли «Криптон»?! — дошло до Бубнова. — Какие-то компаньоны профессора?
— Вот именно, — подтвердил Хорошеев.
— Но кто конкретно это сделал?! — теперь уже возмутился Думский. — И зачем?!
— Это следует спросить у тех, кто был в курсе операции изначально, — Хорошеев указал на Трубу. — Крейсер строился на верфях флота. Так, адмирал?
— Это устаревшие вспомогательные верфи, — прорычал Труба. — Их давно уже передали ученым! Я всего лишь получал рапорты о ходе работ!
— Слабая отговорка, — директор ПСБ махнул рукой и взглянул на Думского. — Я прошу вашего разрешения, господин Президент, задержать адмирала до выяснения всех обстоятельств дела.
— Как-то это не очень… — засомневался Думский.
— Пока все факты говорят против него и… Лебедянко. Но профессора обвинять поздно, а господин Труба, оставаясь на свободе, вполне может скрыться. Вы же видите, как отлично была подготовлена эта диверсионная операция. Едва «Криптон», незаметно для планетарных служб наблюдения, расстыковался с буксирами и стартовал в неизвестном направлении, злоумышленники, заметая следы, взорвали ЦУП. Чтобы провернуть такое дельце, требуется хорошая организованность и дисциплина. Военная. А еще лучше — флотская.
— Этого мало, — возразил Президент.
— Вспомните, как тщательно была продумана широкомасштабная игра с якобы угрожающим Планете астероидом! Это самая грандиозная мистификация, с которой я сталкивался на своем веку. Были задействованы сотни человек и невероятные машинные мощности. Два года — как раз столько, сколько строился «Криптон», — все два года базы данных забивались дезинформацией. Сфабрикованные снимки и записи. Данные радионаблюдения, в том числе со спутников и дальних космических станций, которые, заметьте, либо принадлежат космофлоту, либо как-то с ним связаны. Тысячи рапортов и докладов о необычных свойствах составляющего астероид вещества должны были заставить нас отказаться от термоядерной бомбардировки и склониться к использованию «Криптона». Конечно, как можно разрушить бумажно-виртуальную глыбу обычной боеголовкой?! Как можно стрелять в миф?! В конце концов была создана вполне реальная картина угрозы и сформировалась твердая убежденность — выжить нам поможет лишь секретный крейсер.
— Значит, все это время мы наблюдали киношные спецэффекты? — запоздало дошло до Бубнова. — А никакого «кирпича» не было. Была компьютерная графика и поддельные видеозаписи, как бы со спутников дальнего обнаружения. Потому и оптические телескопы астероид не видели, и не разрушить его было ничем.
— И связь в «Криптоне» не наладили, и нормальные системы управления не поставили, — добавил Хорошеев. — Чтобы в случае обнаружения обмана пилот буксира не смог позвать на помощь. Главное в крейсере были двигатели, а электронику можно смонтировать любую. Той комплектности, в которой корабль находится в данный момент, угонщикам оказалось вполне достаточно… Так что я утверждаю с полной уверенностью: все материалы по теме астероида — подделка, самая грандиозная мистификация в истории, а целью ее было похищение «Криптона»!
— Но зачем? — Президент изумленно взглянул на адмирала. — Труба, объясните, зачем вам понадобился крейсер?!
— Да кого вы слушаете?! — взорвался адмирал. — Этого ублюдочного фантазера! Этого недоделанного шпиона?! Крайнего нашли?! Не выйдет! Не угонял я ничего! Я вообще ни при чем! Подставка это! Клевета и ложь!
— При всем уважении… — Президент перевел взгляд на Хорошеева и кивнул.
Агенты тотчас заковали адмирала в наручники и вытолкали за дверь. Труба при этом страшно матерился и пытался лягнуть то одного, то другого конвоира. Когда дверь закрылась, в комнате на некоторое время воцарилась мертвая тишина.
— Хорошо хоть совсем не обделались — эвакуацию не начали, — наконец проронил Бубнов. — Вот было бы позору.
— Найти заговорщиков и вернуть крейсер! — Президент треснул ладонью по столу. — Один Труба с таким грандиозным заговором справиться не мог!
— Еще профессор, — напомнил Хорошеев.
— Пешка! — отрезал Думский. — За ними должен стоять кто-то еще! Вы представляете, сколько стоит вся эта возня? Горы документов, тонны информационных кристаллов и дисков, десять вагонов аппаратуры и сотни квалифицированных сотрудников, создающих тысячи спецэффектов. Вам придется бросить все текущие дела, Хорошеев! Раз вы не разглядели и не пресекли заговор в зародыше, будете трудиться до посинения сейчас, постфактум!
— Я понимаю, — директор ПСБ опустил взгляд. — Только…
— Никаких «только»! — завелся Президент. — Хотите сказать, что придется начинать с нуля? Я это и сам знаю.
— Я действительно в некоторой растерянности, — признался Хорошеев. — Заговор был настолько тщательно законспирирован, что на данный момент по всем моим каналам — агентурным, специальным, техническим, даже спутниковым — мы имеем полный ноль. Профессора Лебедянко заговорщики за ненадобностью убрали, целый батальон его «астрономов» в реанимации, два вагона аппаратуры и архив с записями уничтожены. «Криптон» улетел в неизвестном направлении. Остаются две ниточки: личность Лебедянко и пилот. Я изучу обстановку в Институте Астрофизики, но чутье мне подсказывает, что портрет Лебедянко там никто не узнает.
— Конечно, ведь он наверняка никакой не профессор, — вновь с запозданием сообразил Бубнов. — Все его документы тоже подделка.
— Я понял ваш намек, — Хорошеев кивнул.
— Намек? — удивился генерал. — Какой?
— Мои специалисты установят, где и кем были изготовлены фальшивые документы Лебедянко, — пояснил директор. — Но это вряд ли выведет нас на заказчика преступления.
— Тогда у вас остается единственная зацепка: выбор пилота, — немного успокоившись, подсказал Думский. — Ведь выбирал его лично профессор. Что, если буксиры вернутся пустыми и окажется, что пилот все-таки перешел в «Криптон»? Заранее.
— У нас есть мыслезапись, — возразил директор. — На таком уровне не соврешь.
— Тогда копайте глубже! Ищите другие зацепки или какую-то опосредованную связь между профессором и пилотом.
— Возможно, это нам что-то даст, но я не уверен, — ответил Хорошеев. — Скорее всего, Лебедянко выбирал пилота только для прикрытия. Реальный «герой» сидел в «Криптоне» изначально.
— Но страшная история о мощном поле вокруг двигателей — правда, — возразил Президент. — Когда-то я читал об этом научно-популярную статью. Значит, дублер Пустотелова должен быть таким же, как он. Как использовать этот факт, я не знаю, но для этого есть вы и ваша служба. Действуйте, Хорошеев. И для полной ясности учтите вот что… Астероид, гм… так сказать… улетел, но сроки остаются теми же. Двое с половиной суток. Не уложитесь — пеняйте на себя!
