Трульд усмехнулся.
Прогрессор подобрался, готовый постоять за себя.
— Раздеть колдуна! Осторожно!
Сам брайхкамер поднял с земли здоровенный топор с лезвием-полумесяцем и положил его на прогрессорское горло. Стальное лезвие неприятно холодило кожу. В этом месте начала тихонечко постукивать кровь, с трудом проталкиваясь по пережатым венам.
— Я слышал, не каждый колдун без головы жить может…
Он смотрел ему в глаза, уверенный, что его товарищи и сами справятся с одеждой.
— Не колдун я, купец… — осторожно косясь на лезвие, поправил его прогрессор. Едва он открыл рот, как в живот уперлось еще что-то острое — толи меч, то ли копье…
— Ну, тогда тем более, тебе голову терять никак нельзя. Какой купец без головы?
Он бросил взгляд назад, на второго проникателя и одобрительно кивнул.
— Да и все остальное глядишь и пригодится когда-нибудь… Потому лежи спокойно и не дергайся.
Шура спорить не стал и последовал брайхкамерову совету.
Смирившись с неизбежным он перевел взгляд за его спину и вздрогнул. На стене, растянутый цепями за руки то ли стоял, то ли висел Император Мовсий. От этой картины ему сразу стало веселее — все-таки нашлась пропажа!
Пока он смотрел на Императора, чьи-то неловкие пальцы ковырялись в пульте до тех пор, пока невидимка не расстегнулась.
Через несколько мгновений он остался, в чем мать родила. С него сняли все, оставив только шнурок на шее, приняв его, видно за оберег. То есть и его пытались снять, но шнурок был с секретом, которым Шура не захотел делиться с брайхкамером и Трульд, подергав, оставили на месте.
После этого его заставили совершить маленькое путешествие к стене. Это все происходило при топоре около горла и мече где-то внизу. Как и Императора его привязали цепями и оставили стоять.
Теперь, оглядевшись, он понял, что пленников в комнате гораздо больше. Кроме себя и Императора у третьей стены он увидел еще одного прикованного. Рассмотреть того мешала темнота, но по тому, как тот висел, видно было, что досталось ему больше, чем прогрессору.
— Откуда у тебя это? — спросил брайхкамер, растянув на руках «невидимку».
— Купил! — бодро отозвался Александр Алексеевич. — Мы, купцы, всякой всячиной торгуем. Вот и эта попалась… Дешево просили, так я и не упустил.
Опережая возможный вопрос, он добавил.
— Таких одежд у меня три штуки было. Две я уже продал, а эту — приберег.
Врал купчишка. Брайхкамер ни на пол камешка не верил ему.
— А тут что делал? Неужели кто-то тебя во дворец в гости звал?
— Звал, — согласился прогрессор. — Меня сам Император Мовсий в гости звал.
Один из тех двоих хотел что-то сказать, но Трульд взмахом руки остановил его.
— В подвал звал-то? — поинтересовался он. — Прямо сюда?
— Да нет, что ты, благородный воитель. Он звал меня к себе, чтоб посмотреть ту одежду, которая сейчас в твоих руках…Только я его наверху не нашел…
Проникатель все же не сдержался, высказался.
— Он не купец. Для купца он дерется больно хорошо… Увертлив. Не то, что первый.
Брайхкамер на его слова внимания не обратил.
— Опоздал ты купец. Тут теперь другой Император, и покупать он ничего у тебя не будет. Он твою одежду так заберет…
Прогрессор попытался развести руками — мол, ничего не поделаешь, такое вот купеческое счастье, но только цепями звякнул.
— …если не ответишь правды. Это у тебя откуда?
Он протянул руку в темноту за спиной и достал оттуда… разрядник.
«Эх!» — помрачнел Шура. — «Нашли, все-таки! Что ж так не везет-то?»
Была у него надежда, что разрядник потерялся в коридоре, и лежит себе где-нибудь около стеночки, его дожидается, но вот не потерялся… Мысли рванули, обгоняя одна другую.
«Включить они его, конечно, не смогут, но и самому тупому тут понятно, что раз я принес эту штуку сюда, так, верно я и знаю, как ей пользоваться…»
Видно брайхкамер прочитал его мысли, а, скорее всего, и сам думал об этом же самом.
— Ни одному твоему слову не верю, — довольно сказал брайхкамер. Он был похож на пса наконец-то получившего долгожданную кость. — Как твое настоящее имя? Кто ты? Господин Благородный Штурман или Господин Благородный Егерь, или еще как-нибудь?
— Я простой купец…
— Если ты решишь и дальше говорить глупости, то умрешь половиной простого купца, — холодно пообещал брайхкамер. — И не так быстро, как тебе захочется.
— Я купец…
Трульд покачал головой, словно сетовал на чужое упрямство.
— Может быть и так. Только легче тебе от этого не будет. Иногда простота происхождения жизнь только осложняет. Ты будешь медленно и мучительно умирать, до тех пор, пока не откроешь мне тайну работы этого волшебного жезла. Ты можешь немного подумать.
Он потрепал Александра Алексеевича по щеке, повернулся и оглядел каждого, кто был в комнате.
— Вы все можете немного подумать и выбрать себе другую судьбу.
Уже глядя на одного Мовсия, брайхкамер сказал, тряхнув руками, в которых были зажаты разрядник и невидимка.
— Ты даже не представляешь что это такое! С этим мне даже не понадобится твое согласие. С этим я сильнее всех твоих армий!
Он пошел к двери, там повернулся.
— Но все же подумай и ты. К чему нам лишня кровь моих подданных?
Мовсий громыхнул цепями и сказал что-то такое, что Александр Алексеевич при все своей подготовке не понял. Зато понял Трульд. Он в ответ только засмеялся и пошел к выходу. Один из проникателей тут же прикрыл ему спину, а второй, забежав вперед, открыл дверь.
Они ушли в темноту, оставив узников думать о своем бедственном положении.
Императорский дворец. Подземная тюрьма. Пыточная.
Света оставшегося в пыточной факела не хватало, чтоб осветить всю комнату, и Александру Алексеевичу виден был только Император. Едва дверь закрылась, как угрюмое выражение на его лице сменила довольная улыбка.
— Рад тебя видеть, Айсайдра! Я надеялся на тебя! Знал, что придешь!
Довольно искренне прогрессор Шура согласился с ним. Встреча все же, как ни крути, была знаменательной. Или обещала стать таковой…
— Рад слышать это, государь.
— Не у всякого воина хватило бы смелости прийти сюда, к своему Императору и так хитро поддаться злодеям.
— Я не воин. Я — купец… — пробормотал Шура, оставляя без комментариев вопрос о том кто кому поддался.
— И Император ему чужой.. — донеслось со стены. — У него, наверное, свой Император есть, заморский… Верно, ведь?
Шура присмотрелся. В темноте никого не было видно. Звук шел от стены, на которой висел почти невидимый пленник. Мовсий повернулся к нему.
