"Я стараюсь быть логичным, доктор Росс".
"Я понимаю, Гарри".
"Мне кажется, при обсуждении подобных предметов необходимо быть логичным и рассуждать рационально, ведь так?" "Конечно".
Дженет Росс смотрела на вращающиеся кассеты магнитофона. Напротив Эллис, закрыв глаза, откинулся в кресле. Между его пальцами тлела сигарета. Моррис, продолжая слушать, налил себе вторую чашку кофе. Дженет записывала все, что им было известно, стараясь решить, каким должен быть их следующий шаг.
"В своих оценках я исхожу из тенденций, которым, на мой взгляд, необходимо противостоять, - говорил Бенсон. - Их четыре. Во всяком случае - наиболее важных. Перечислить их?" "Да, конечно".
"Вам это действительно хочется знать?"
"Да, действительно".
"Ну, так первая тенденция - это универсальность компьютера. Компьютер - машина, до машина, не похожая ни на одну другую из созданных за всю историю человечества. У остальных машин есть какое-то одно узкое назначение. Как, скажем, у автомобилей, холодильников, электрических посудомоек. И мы привыкли к тому, что машине присущи только специфические функции. Но к компьютерам это не относится. Они способны делать все…" "Но ведь компьютеры…" "Пожалуйста, дайте мне закончить. Вторая тенденция - это автономность компьютера. Прежде компьютеры не были автономны. Они походили на счетные машины и работали, только когда вы сидели рядом и нажимали кнопки. Как автомобиль: автомобиль не может ехать без шофера. Но сейчас все изменилось. Компьютеры обретают автономность. Вы можете запрограммировать их, а затем уйти, и они все сделают сами".
"Гарри, я…" "Пожалуйста, не перебивайте меня. Это очень серьезно. Третья тенденция - это миниатюризация. Вы сами знаете. Компьютер, который в тысяча девятьсот пятидесятом году занимал целую комнату, теперь немногим больше сигаретной пачки. Скоро он станет еще меньше".
"Тенденция номер четыре…" - начал Бенсон после паузы, но Дженет выключила магнитофон. Она поглядела на Эллиса и Морриса и сказала:
– Бесполезно.
Они не ответили. Глаза у них были усталыми и пустыми. Дженет посмотрела на свои заметки.
Бенсон дома в 12.30. Взял (?) чертежи (?), пистолет и набор инструментов.
В последнее время Бенсон не бывал в "Клубе кроликов". Бенсон был очень встревожен, когда в июле 1969 года в университетской клинике был установлен компьютер.
– Какие-нибудь идеи? - спросил Эллис.
– Нет, - сказала Дженет. - Но, по-моему, кому-нибудь из нас надо поговорить с Макферсоном. - Она посмотрела на Эллиса, и он вяло кивнул. Моррис пожал плечами. - Хорошо. Я поговорю с ним сама.
Часы показывали 4.30.
– Мы испробовали все, что могли, - сказала Дженет Росс. Время на исходе.
Макферсон смотрел на нее через письменный стол тусклыми усталыми глазами.
– Что я, по-вашему, должен сделать? - спросил он.
– Поставить в известность полицию.
– Это давно сделано. Дежурный полицейский сразу же сообщил вое по начальству. Насколько я понимаю, седьмой этаж сейчас кишит полицейскими.
– Полиция ничего не знает об операции.
– Послушайте! Его на операцию привезли полицейские! Им прекрасно известно, что его оперировали.
– Но о том, к чему может привести операция, они не знают ничего.
– Они об этом не спрашивали.
– И они не знают о прогнозе компьютера на шесть часов утра.
– Ну и что? - спросил он.
Дженет начинало сердить его тупое упрямство. Ведь он прекрасно понимал, что она имела в виду.
– Наверное, они взглянули бы на дело иначе, если бы узнали, что в шесть часов утра у Бенсона должен начаться припадок.
– Вы правы, - сказал Макферсон, устало сгорбившись. - До сих пор он был для них человеком, обвиняемым в нанесении телесных повреждений, который скрылся. А тогда он превратится в сумасшедшего убийцу с проводами в мозгу, - Макферсон вздохнул. - Пока они ставят своей целью задержать его. Если же сообщить им остальное, они постараются его убить.
– Но ведь речь идет о жизни людей. Если прогноз…
– Вот именно, - перебил ее Макферсон, - прогноз, сделанный компьютером. Он опирается на введенные в компьютер сведения, а они исчерпываются тремя стимуляциями. Через три точки можно провести множество кривых и экстраполировать их по-всякому. У нас нет достаточного основания утверждать, что кризис наступит именно в шесть часов. Не исключено, что его вообще не будет.
Дженет посмотрела на графики, развешанные по стенам. В этом кабинете Макферсон проектировал будущее НПИО и увековечивал свои надежды в этих вот разноцветных графиках. Она знала, что значат для него эти графики. Знала, что значит для него НПИО. Знала, что значит для него Бенсон. И тем не менее позиция, которую он занял, была неразумной и безответственной.
Но как сказать ему об этом?
– Послушайте, Джен, - начал Макферсон. - По вашим словам, мы испробовали все, что могли. Я с вами не согласен. Мы еще можем просто подождать. Я не исключаю возможности, что он сам вернется в клинику, вернется искать у нас помощи. И пока на это есть надежда, я предпочитаю ждать.
– Значит, вы не считаете нужным информировать полицию?
– Нет.
– А если он не вернется к нам? Вы действительно готовы нести ответственность, если во время припадка он на кого-нибудь нападет?
– Я и так уже ее несу, - Макферсон грустно улыбнулся.
На часах было 5.00.
6
Они все были измучены, но никто из них не смог бы заснуть. Они сидели в "Телекомпе" и следили за кривой на экране компьютера, которая ползла к точке припадка. 5.30, затем 5.45.
Эллис докурил последнюю сигарету и пошел за новой пачкой. Моррис уткнулся в журнал, который лежал у него на коленях, но ни разу не перевернул страницу. Время от времени он поднимал голову и смотрел на стенные часы.
Дженет ходила взад-вперед и наблюдала, как за окном над бурой полоской смога на востоке разгорается утренняя заря.
Вернулся Эллис с новым запасом сигарет.
Герхард оторвался от компьютера и занялся кофе. Моррис встал, подошел к Герхарду и начал следить за его движениями.
Дженет вдруг услышала тиканье стенных часов. Странно, что она раньше никогда его не замечала - такой громкий звук. А кроме того, раз в минуту раздавался щелчок, когда минутная стрелка перескакивала на следующее деление. Эти щелчки мешали ей. Она заметила, что с напряжением ждет, когда следующий щелчок на мгновение заглушит более тихое равномерное тиканье. "Легкая навязчивость", - подумала Дженет. Ей вспомнились другие психические явления того же порядка, которые она испытывала в прошлом: ощущение, что все это уже было, что это новое место она когда-то видела, деперсонализация, чувство, возникавшее на вечеринках, что она смотрит на себя со стороны, звуковые ассоциации, галлюцинации, фобии. Между здоровьем и болезнью, здравым рассудком и сумасшествием нет четкой границы. Это спектр. Человек занимает в нем определенное место, и те, кто находится в другой его части, кажутся ему странными. Бенсон представляется странным им, а они Бенсону.
