— Ты это про кого? — издевательски спросил у него женский голос, принадлежавший, конечно, Келло.
Она тотчас возникла рядом, затянутая в шелковый комбинезон. Вдобавок, спереди ткань была прозрачной, не скрывающей выпуклых крупных сосков.
— К чему этот маскарад? — поморщился Флоров.
— Тебе раньше нравилось.
— Я ошибался.
— Ну что ж приступим к делу!
Опять появилась Яна. Девушка сладко потягивалась, жмурясь. Сверху на нее падал сноп света, смывая быстро пропадающие в полу цифры и буквы. Шло сканирование.
— Можешь не стараться! Диска у нее нет! — усмехнулся Алик.
И столкнулся с хитрым взглядом Келло.
— А я все знаю! Ты сказал, что диск на пропуске Вандерхузе всегда был с тобой!
— Был! — веско сказал Алик. — Это не значит, что он сейчас со мной!
— Где ты его спрятал! Говори! — Келло трясла его, злоба исказило ее лицо. — Иначе очнешься в яме с мертвяками, отнюдь не такими тихими как твой бывший дружок!
— Я его уничтожил!
— Уничтожил? Врешь! — Келло с такой силой отшвырнул его, что, не устояв на ногах, он свалился на спину и в таком положении долго скользил по глянцевому полу.
К нему кинулась Яна.
— Это правда? Ты уничтожил диск? Но там ведь было наше спасение! — с отчаянием закричала она.
— Там была наша смерть! — возразил Алик, вставая, и крикнул. — Не так ли, Келло?
Чего молчишь? Радоваться вроде должен!
— Ты за все заплатишь, тварь! На диске действительно было записано то, из-за чего я должен был вас всех уничтожить. Человечество само себя должно было принести в жертву. Вы сами должны были принести себя на блюдечке с голубой каемочкой!
— Я же говорил, он никогда не врет! — подчеркнул Алик.
— Вам конец, твари! Ну что ж. Выбирайте! Или в яму к мертвякам или…
На Келло возник красный капюшон с прорезями для глаз, в руках сверкающий топор.
На полу плаха.
— Иди девочка моя! Выхода нет! Это не больно.
Она шагнула.
— Стой! — сказал Алик, и она замерла словно сомнамбула.
— Кто сказал "Стой"? — опешила Келло. — Это ты червь?
— Плаха, это то же самое что диск. Хочешь, чтобы мы сами под тебя легли? А вместе с тем и все человечество? Последний штрих? Ритуал должен быть соблюден? — Алик собрал всю свою волю в кулак, слишком отчетливо представляя, что сейчас последует. И крикнул. — А накося выкуси! — сделал неприличный жест.
Келло угрожающе двинулся к нему.
— Все видели! Не мы пошли, а ты! — крикнул Алик.
— Вряд ли тебе будет легче! — предупредил Келло. — Ты же знаешь, я не вру!
Самое печальное было то, что он говорил правду.
Алик со всей дури ударил в центр маски.
— Не сдаваться!
Келло опрокинул его на пол, наступил ногой на руку. Сверкнуло лезвие, топор глухо бухнул. И рядом с Аликом влажно запрыгала его рука.
Дальше все слилось в несколько сочных мазков.
Визг Яны.
Алик пинается ногами.
Келло хватает его за ногу, тащит к плахе. Алик сшибает ее на пол.
— Ну что ж можно и так! — буднично решает Келло.
Крак!
Он потрясает перед лицом Алика его же собственной ногой в безобразной намокшей когда-то белой штанине.
— Все равно! Не по ритуалу! — шепчет Алик обескровленными губами.
Дальше он видит только потолок и периодически опекающийся сверху огромный топорище. Он падает и справа и слева, и снизу.
Алик уже ничего не слышит, видит только взметывающиеся по бокам брызги.
— Что ты сказал? Что? — орет Келло, опустившись на колени ему в ухо.
— Все равно…не по правилам, — шепчут уже мертвые губы.
Тьма затопила все, шар, Келло.
Не успела Келло исчезнуть, как в глаза ударил яркий свет. Алик зажмурился, и тотчас его затрясли за плечи.
— Рука! — застонал он.
— Чего рука?
Он узнал голос Яны и осмелился открыть глаза.
— Отрублена! — сказал он по инерции.
Он был цел. Чего нельзя было сказать об окружающем.
Шар погас. Нет, он по-прежнему оставался золотым, но перестал вызывать какие-либо возвышенные эмоции. Просто шар. На площадке сделалось заметно холоднее. Открытое лицо покалывало морозцем. Пока еще легким. Но он все усиливался. Щеки постепенно немели. При выдыхании вырывался пар.
Адская смесь перестала бежать по трубам, которые немедленно покрылись изнутри серой неопрятной на вид коростой.
Все это вкупе подействовало угнетающе, и они постарались быстрее покинуть это место.
Путь назад занял гораздо меньше времени, и они даже не успели запыхаться. Еще издалека был виден Палыч, сидящий с работающим БРК с трубкой рации в руке.
Однако по рации он не отозвался. И не пошевелился.
Алик, велев Яне обождать, приблизился. Он испытал отчаяние и гнев одновременно, когда увидел, что все оставшиеся мертвы. На них не было никаких повреждений, как и на тех, рядом со странной рощей. Лишь кожа глянцево отсвечивала, да открытые глаза были словно из стекла. Трупы покрывала изморозь, ходя для этого не было никаких причин. Так холодно еще не было. А в кабине лежал снег.
На рации продолжал биться сигнал вызова, и Алик, преодолев себя, взял трубку из рук мертвого Палыча.
— Лунатики! Вас вызывает база! Прием! — взывал кто-то далекий полным безнадеги голосом.
— Слышу вас, база! — сказал Алик.
— Господи, майор ты? — голос взорвался надеждой. — Примите срочное сообщение!
Орбита спутника возрастает. Луна удаляется, майор! Вы победили! Срочно возвращайтесь в точку выброса! Принимаются все меры по вашей эвакуации! Потери есть?
— Нет.
— Почему ты им соврал? — спросила Яна. — Это непорядочно!
— Если на земле узнают, что спецназ погиб, за нами никто и ничего не пришлет.
— Почему ты так плохо думаешь о людях?
— Потому что я реалист.
Потом он освобождал машину от погибших. Яна наотрез отказалась ему помогать.
Хотя признала, что ехать на машине они имеют право и должны. Но помогать ему не будет. Такая женская логика.
Впрочем, далеко уехать им не удалось. На одной из площадок они врезались в дерево. Хотя вначале Алик был уверен, что оно на них свалилось, погребая обширной кроной.
Он понял, что ошибался, когда ветви заскребли по корпусу машины, полезли под днище, под капот, начали выворачивать колеса.
— Прыгай! — крикнул он, когда машину, запрокинув набок, потянуло вверх.
Яна открыла и сразу вывалилась в оказавшуюся снизу дверь. Флоров еще задержался.
Ему надо было забрать БРК. Наконец обняв комплекс, чтобы не дай бог не повредить, он тоже сиганул вниз. Треснулся так, мало не показалось.
