Все свалилось одновременно. Он лишился всего. Работы, карьеры, жены. Вся подлость этих мерзких людишек, именовавших себя человеческим сообществом, обрушилась на него вдруг и погребла своей массой.
Майор был вынужден уехать к своему престарелому отцу, который проживал на ранчо в Колорадо. Тот и в лучшие годы не жаловал сына, ну а так теперь вообще заделался старым ворчуном.
Целыми днями Гликенхауз — старший старался попасть на глаза сыну, чтобы сделать пару лишних и нудных замечаний.
— Газ, сколько раз говорить тебе, чтобы ты выключал за собой воду в туалете, — говорил он, одетый как всегда в неизменную фланелевую клетчатую рубаху, от одного вида которой в глазах уже начинало рябить, джинсы и сапоги. — Газ, ты опять не заправил постель. Газ, ты не вытер туфли на входе.
Вот и в этот раз, когда отец возник на пороге его комнаты, майор подумал, что сейчас последует новое замечание, но тот вдруг сказал:
— Сынок, по-моему, там какие-то люди собираются брать наш дом штурмом.
Гликенхауз вышел на улицу и увидел садящийся на лужайку военно-транспортный вертолет. Лопасти еще крутились, а к дому уже бежали солдаты в камуфляже. На одном была рация, по которой он безостановочно вел переговоры.
— Господин майор? — спросил капрал и, получив утвердительный ответ, продолжил. — Сэр, вам предписано немедленно прибыть на мыс Канаверал. Приказ министра обороны, сэр.
— Вообще-то, я уже не военный и министру обороны не подчиняюсь. Что случилось? — спросил Гликенхауз. — Нашли пропавшую МКС?
— Подробности вы узнаете по рации лично от генерала Биллистайна, сэр.
Майор уже сидел в вертолете, когда увидел торопящегося к нему отца. Тот протянул сверток и сказал:
— Ты, наверное, опять поедешь в Россию, — старик еще помнил, как он ездил на стажировку в Звездный. — Возьми, тебе пригодится.
Капрал захлопнул дверцу и, раскидав лопастями воздух, машина сразу провалилась вверх. Гликенхауз развернул сверток и увидел пару шерстяных перчаток.
— Настоящая шерсть, сэр, — прокричал капрал.
— Что? — не понял майор.
— Сейчас таких не делают, одна синтетика. Но скажу вам по секрету, вы не полетите в Россию, сэр. На мысе вас ожидает шатл, он уже на стартовом комплексе Љ39.Все готово к старту. Вы полетите на Луну. Если б вы знали, сэр, как я вам завидую.
Капрал протянул трубку радиотелефона спецсвязи.
— Генерал, — поприветствовал Гликенхауз. — Я могу узнать к чему такая спешка, сэр?
— Можешь, сынок, — ответил тот. — Русский спецназ погибает на Луне. И наш президент дал слово русскому президенту, что мы их спасем.
Гас Гликенхаус 8 лет был дублером Тейлора. За это время Первый номер успел дважды слетать на шатле и побывать на МКС. Гас мог только об этом мечтать.
Теперь его мечта начинала сбываться, но все это происходило чересчур быстро.
Торопливо, на бегу. Ему хотелось крикнуть: "Остановитесь! Дайте насладиться моментом! Я этого слишком долго ждал"!
Пресс-центр в космическом центре был непривычно пуст. Гас шел между рядами. Вот его место. В последнем ряду. Здесь он всегда сидел на пресс-конференциях Тейлора.
— Журналисты ничего не знают! — пояснил сопровождающий офицер. — А тех, кто успел пронюхать о подготовке «Селены», не пустили! Мы полагаем, излишняя шумиха здесь не уместна.
Гасу было грустно, что его парадный китель не пригодится. И вообще казалось, что все это всего лишь дьявольская изощренная тренировка. Сейчас выйдут эксперты и скажут, пренебрежительно скалясь:
— Отбой, сынок. Все это был всего лишь тест. И ты его как всегда не прошел.
Поэтому ты и вечный дублер!
Одетый в оранжевый скафандр майор шел по космодрому. В стартовом комплексе возвышалась «Селена», опутанная кабелем, в облаках обдува. ЕГО корабль. Ни один нерв не дрогнул на лице астронавта, но в душе все пело. И именно в этот момент ему стало глубоко наплевать, что его не покажут по десятку мировых телеканалов, и что его парадный китель с планками наград остался висеть невостребованным в специальном гардеробе космического центра.
И табличка на шкафчике поистерлась за долгое время. А так как никто не вздумал обновлять бейджик второразрядного дублера, то он сам подписал его гелиевой ручкой.
Вокруг астронавта находилась группа обеспечения, включавшая в себя высокопоставленных офицеров США и НАТО, а также техников, врачей и телеметристов.
— Русские о тебе знают, — давал Биллистайн последние наставления. — Все равно отвечай на любой запрос, если в России и до этого имелись проблемы по части техногенной дисциплины, то теперь и подавно. Стратегические силы приведены в состояние полной боевой готовности, так что они вполне могут посчитать тебе за врага и сбить.
— Я постараюсь, сэр, чтобы этого не произошло.
— Постарайся, сынок. От твоих наблюдений и докладов зависит очень многое. Удачи.
Гликенхауз поднялся по лестнице на площадку лифта и вошел в кабину. После подъема техники открыли люк и помогли ему занять место в пилотской кабине.
Затянутый в предохранительные ремни, он уже лежал в кресле в наглухо задраенной кабине, когда над ним зажегся экран. На нем возник сам Директор космического центра Уильям Парсонс.
— Прошу прощения, майор, что не привезли с вами вашего отца. Это ведь традиция, чтобы родственники провожали астронавтов. У вас ведь больше никого нет?
— Можно считать и так, — Гас подумал о Сандре и маленьком Сиде. Где они сейчас?
— Но мы получили видео из Колорадо. У вас есть несколько минут.
Директор исчез, уступив место дергающейся картинке. Отца снимали с ручной камеры.
— Газ, у меня не было времени сказать тебе самое главное, — проговорил он. — У меня тоже были в жизни трудные минуты. Особенно когда восемь лет назад умерла Элен, а ты как раз уехал в Хьюстон. Тоже хотелось проклясть весь мир, но я не сделал этого. Я просто стал жить. Никогда не злись на людей, Газ. Они не виноваты в твоих бедах, вот что я хотел сказать, сынок.
Раздался рев дюзов, и шатл сотрясла первая стартовая дрожь. Изображение на экране разом исчезло, хотя старик хотел добавить что-то еще.
С жестяным грохотаньем отошли фермы, астронавта вдавило в кресло, и шатл встал на стартовый столб. Через мгновенье он разорвал земное притяженье и ушел вверх.
На высоте десяти километров отделилась первая ступень. На высоте ста километров прекратилась вибрация, и шатл вышел за пределы атмосферы.
— "Селена", говорит Хьюстон! Вы в космосе! Как вид?
Стальные шторки на переднем экране раздвинулись, открывая величественное зрелище: шатл плыл в открытом космосе.
