— Не получилось… обещал…
— Все хорошо, Джефф. Все в порядке, — я держала его крепко, стараясь не бояться того, что с ним будет дальше.
— Он быстро гаснет, — подойдя ближе, сказала Клаудия. — Нужно вколоть ему адреналина.
В ее руке появился шприц.
Кристофер схватил ее за запястье сразу же, как я закричала:
— Ничего в этом отсеке не трогать!
Клаудия смутилась.
— Здесь все подозрительно, — продолжила я уже спокойней. — Беверли не шутила, Йейтс хочет стерилизовать Джеффа и Кристофера. Джеффу нужен адреналин, но нужно взять его где-то еще.
— У нас нет времени, — Клаудия покачала головой.
Я не могла позволить Джеффу умереть, не могла его потерять. И откуда-то знала, что для этого нужно сделать. Обхватив его лицо ладонями, подняла голову, чтобы он увидел мои глаза.
— Джефф, малыш, все нормально. Просто смотри на меня и только на меня. Я знаю, все эти эмоции и чувства, все это больно. Но сейчас никто не желает твоей смерти, малыш. Ну, давай, ты сможешь закрыться от них.
— Не могу… сгорел… — Мартини закрыл глаза.
— Джеффри Стюарт Мартини, ты немедленно откроешь глаза и посмотришь на меня, — он потрясенно, выполнил приказ. — Ты знаешь, как ставить блокировку. Я знаю, что ты устал, но это не вариант. Йейст еще где-то рядом. Если ты умрешь, он выиграет. Ты обещал мне, что никогда не позволишь ему сделать это.
— Мама? — прошептал Кристофер.
— Тише, — сказала Лоррейн и положила ладонь ему на плечо.
Я видела попытки Мартини и видела его неудачи. Мои попытки подтолкнуть его тоже ни к чему не приводили, хотя я пыталась, как Беверли, направлять ему хорошие и светлые эмоции, а не те, что причиняли боль.
Я сосредоточилась на мысли, что рядом со мной он должен чувствовать себя в безопасности, счастливым, умным, забавным и симпатичным. Я сосредоточилась на том, как мы с ним занимались любовью, и какие чувства пришлось нам при этом испытать. Я подумала о Кристофере и о том, что братья значили друг для друга.
— Ты не можешь оставить нас, Джефф, — прошептала я. — Ты нужен нам обоим.
Могло помочь, но этого было недостаточно.
— Позаботься о нем. Ради меня, — прохрипел Мартини.
Я должна удержать его. Была одна вещь, которой я до сих пор не позволяла вырваться из меня. Стоило и самой себе признаться, что это чувство — настоящее. Я подумала о том, каково это будет, жить без него после этих двух безумных дней и как я вообще жила раньше, без него. Было слово для этого чувства, но я боюсь его произносить, потому что не уверена, что это не обыкновенная похоть.
Но это не так.
— Что, серьезно? — Джефф приоткрыл глаза, и ему удалось изобразить слабую улыбку.
— Серьезно.
— Думаю, мне уже лучше… — он поморщился, — есть шанс выкарабкаться.
— Была бы признательна, — я осторожно положила его на пол, прилегла рядом, ероша его волосы и, то и дело, целуя его в лоб. Я чувствовала, как он становится сильнее.
Тут я услышала в коридоре шаги кучи народа.
— У нас компания.
Девушки встали рядом с нами по обе стороны, Кристофер, Тим и Райдер заняли позицию между нами и дверью, пятеро летчиков рассредоточились по отсеку. У каждого в руках готовый к бою автомат. Мы приготовились, вспомнив Аламо. Подождав, пока все будут готовы, Уокер распахнул дверь.
— Опустите оружие, — приказала мама.
Никто и не подумал выполнить приказ.
— Кхм, парни? Познакомьтесь с моей мамой, — сказала я, но никто не отреагировал. — Опустите оружие!
Вот после этого дула автоматов опустились вниз.
— Моя девочка, — пробормотал Мартини.
Мама подошла ко мне и осмотрела театр недавней схватки.
— Джефф плохо выглядит, — сказала она и достала из кармана брюк шприц.
— Это был ужасный день, — прохрипел Мартини.
— Здорово! Спасибо, — сказала я, а Джефф схватил меня за руку, я в ответ поцеловала его в лоб.
— Сделай инъекцию ты, — сказал он, а мама протянула шприц с каким-то пузырьком.
— Извини?
— Он будет счастлив, если укол сделаешь ты, — тихо сказала мама. — Заодно узнаешь, как нужно спасать жизнь, если не хочешь остаться одна.
Она права. Я взяла шприц. Под руководством мамы, я наполнила его содержимым из пузырька.
Клаудия показала пятно на груди.
— Ты должна вогнать иглу прямо в его сердце. С силой, потом давишь на поршень.
Я должна вогнать иглу в грудь Джеффа. Звучит хуже некуда. Мартини сжал мою ладонь.
— Я хочу жить.
— Подруга, — сказал Райдер, — представь, что ты на него злишься.
Хорошая идея, на самом деле. Я подняла шприц и ударила в волшебное пятно на груди. Джефф взревел, но я увидела как его организм начинает возвращаться к жизни. Когда содержимое шприца оказалось внутри, я вытащила иглу. Клаудия отобрала шприц и выбросила. Я же была слишком занята, прижав Мартини, содрогающегося в судорогах, к себе.
— Все нормально, — сказала Лоррейн, когда к нам подошли Мелани и Эмили с носилками. Кристофер, Райдер и Тим помогли нам положить на него Джеффа.
— Все нормально? — я повернулась к ней, в то время, как Джеффа привязывали к носилкам. Его по-прежнему колбасило.
— Выглядит некрасиво, я знаю, — прозвучал рядом голос Клаудии. — Но только тогда когда он близок к смерти. В других ситуациях не так уж и ужасно.
— Замечательно, — буркнула я. — И как часто он близок к смерти.
— Каждый месяц, а часто и по два раза за месяц, — ответил Райдер.
— Я советовала тебе выбирать мудро, — пожала плечами мама.
— Спасибо, — улыбнулся Кристофер и обратился ко мне. — Джефф должен побыть некоторое время в изоляции. Ему понадобится больше двенадцати часов и ты не сможешь видеть его.
— Держись, Джефф, — я снова чмокнула его в лоб. — Я буду ждать тебя.
Мартини посмотрел на меня, потянулся и поцеловал меня в губы. Даже на краю смерти, привязанный к каталке, его поцелуй оказался сногсшибательным.
— Хорошо, — прошептал он и расслабленно откинулся на носилки. Конвульсии прекратились.
Кристофер и девушки с пилотами тут же убежали из отсека. Вместе с ними унеслись другие красавицы.
— Где Йейтс? — спросила я у мамы, когда мы вышли в коридор.
— Он не появился, — мамин голос звучал гневно и разочарованно. Стоит рассказать, что тут произошло.
— У нас пленные, вроде как из «Аль Деджал», под стражей.
— Да, я знаю, — улыбнулась мама. — Это замедлит выполнение его плана на некоторое время.
— Он понес потери, как среди монстров, так и среди террористов. Ему придется искать новых желающих.
— Вот это меня больше всего и беспокоит.
