Ярик устал гонять по кругу недавние события. Но ничего более не происходило. Порфирий не возвращался.
Тогда он взял два стула и оттащил их к стене. Стулья вели себя вполне типичным для стульев образом. Он притащил еще несколько и попытался сконструировать из них башню. Он даже попробовал вытянуть ножку одного стула.
«Чем черт ни шутит, пластилиновые же!» — рассуждал Ярик.
Но стул не поддавался ни рукам, ни взгляду Ярика.
Взобравшись на свою башню, Ярик дотянулся до окна. Какой-то мальчишка подбрасывал мяч ногой вверх. Мяч падал, но не отскакивал, хотя на вид был тугим, накачанным, а все действо проходило на мощеной площадке. Так снова и снова. Мяч начал отскакивать. То слишком слабо, то напротив, неестественно сильно, или не в ту сторону. Но с каждым разом все правдоподобнее были и первый отскок, и последующие затухающие.
«Это напоминает школу, — подумал Ярик, вспомнив недавние наблюдения. — Там учились подражать людям, копировать форму предметов, а здесь учат мяч прыгать».
Спустившись на пол, Ярик осознал, что он по-прежнему не может срастить во что-то единое все увиденные нелепости. Данный факт иногда переполнял стек Ярика и уже не просто нервировал, а просто бесил его.
Его башня развалилась у него за спиной.
«Я же хотел попробовать открыть окно! Этот чертов мяч», — ругнулся он и со злости схватил стул и изо всех сил рубанул им об стол.
Ножки стула погнулись.
«Совершенно неожиданно для деревянного стула, — мелькнуло в мыслях у Ярика. — Что за искривления здесь происходят: безразмерные коридоры, гнущиеся деревянные стулья?»
— Что здесь творится, в конце концов? Мне кто-нибудь объяснит? — крикнул Ярик. — Зачем меня здесь заперли?
Эхо кругами ходило по бункеру.
«Здесь хорошее эхо! — отметил он, потом подошел к стене и провел по ней рукой. — Гладкая. Не как стол. Иначе такого четкого эха, наверное, не было бы. И значит стены здесь нормальные».
Он налетел с кулаками на дверь и снова крикнул.
Сплюнув накопленный негатив словами или кулаками, ему иногда снова удавалось включить ироничное отношение ко всему. Так, казалось, немного легче.
Лишь спустя, наверное, час объявился Порфирий и обратился к Ярику, удивленно рассматривающему погнутый стул:
— Вы так внимательно изучаете стул?
— Да, тут есть на что посмотреть, — равнодушно буркнул Ярик.
— На что конкретно?
— На то, что он погнулся! — ответил Ярик, недоумевая, что Порфирий не замечает этой странности.
— А он не должен был погнуться? Ведь вы ударили им об стол. Стол обычно более крепкий предмет, выдерживает большие нагрузки. Поэтому погнулся стул.
— Я не об этом. Стул ведь деревянный?
— Да, — ответил, задумавшись, Порфирий.
— Дерево не гнется! Точнее гнется немного, а потом выпрямляется.
— Ну, попробуйте еще.
— Что?
— Ударьте стулом об стол.
— Зачем?
— Ну, просто попробуйте.
Ярик снова замахнулся и со всего размаха саданул стулом. Его ножки согнулись, но потом выпрямились обратно.
— Теперь так? — поинтересовался Порфирий.
— Да вы не поняли! Дерево — упругий материал, — продолжил Ярик нравоучительным тоном. — Выпрямляется сразу, как только прекращается усилие. Причем, возможны колебания! Ну, вы чего, никогда линейку не сгибали? А ножка стула вообще не может так сильно согнуться, она бы сломалась.
— Где?
— Где! Я физик что ли? Наверное, в том месте, где максимальное усилие. Или где максимальное напряжение.
— Попробуйте снова, — предложил Порфирий.
На этот раз ножки стула действительно сломились. Ярик посмотрел на разлом и покачал головой.
— А они что? Полые что ли? — удивился он.
— Да, — в ответ удивился Порфирий, с видом, мол, разве что-то не так?
— Обычно нет, — выдохнул Ярик, закатив глаза.
— Сломались хорошо?
— Хорошо. Но дерево так не ломается.
— Что значит, дерево так не ломается? — полюбопытствовал Порфирий.
— Ну, как Вам объяснить! — Ярику определенно уже приходилось сдерживать себя, от такой тупости собеседника. — Древесина обычно не бывает полой, это раз. В ее структуре есть волокна… — начал было объяснять Ярик, но вдруг озадачился более глобальным вопросом. — А что это вообще такое? То ломается, то гнется. Это какая-то новая технология?
Порфирий немного подумал, прежде чем ответить.
— Для вас, наверное, да. Новая технология.
— И вы учите ее правильно ломаться, гнуться, прыгать, — Ярик вспомнил про мяч.
— Да. Мы изучаем поведение тел.
Подозрительность Ярика нарастала экспоненциально.
— Что значит, Вы изучаете поведение тел? Вы разве не знаете, по каким физическим законам прыгает мяч?
— Сегодня уже знаем.
— То есть, вчера еще не знали? — И тут Ярику в голову стрельнула еще одна мысль. — Постойте, в прошлый раз Вы сказали, мол, Вы знаете, что я должен быть сейчас на раскопках. Откуда Вам это стало известно. И вообще, почему здесь все знают мое имя?
Ярик начинал заводиться.
— Это все Ваши вопросы?
— Нееет! Это не все мои вопросы. Только отвечать вопросом на вопрос, как Вы сами заметили, не прилично. У меня очень много вопросов. Если Вы знаете про раскопки, то Вы знаете и про то, зачем я туда ехал. Что с Авдеем?
— Отвечать вопросом на вопрос не прилично у вас, — Порфирий акцентировал последнее слово.
«В прошлый раз, говоря о приличиях, он тоже дистанцированно говорил о нас как не о себе, — подумал Ярик. — Кто бы это мог быть? Другие слои общества? Другое государство, нация, раса, спец. служба, вышедшая из-под контроля, секта? Секта технологичных интеллектуалов! Не знающих физику! — Ярику вспомнился первый Порфирий. — И быстро прогрессирующих маразматиков!»
— Что с Авдеем? — повторил свой последний вопрос Ярик.
— Кто такой Авдей, нам известно. Но о его исчезновении мы ничего не знаем.
— А откуда вы тогда знаете, что он исчез?
— Ну, мы же знаем Ваше имя!
— Не морочьте мне голову! Что вы с ним сделали? Раз вы столько о нас знаете, подозреваю, что мое появление здесь тоже не случайно. Это для того, чтобы не состоялась экспедиция? Значит, мы на правильном пути и там мы найдем все ответы? Я требую, чтобы вы мне все объяснили. И как отсюда выбраться?!
— Вы задаете слишком много вопросов подряд.
— Так ответьте на все по порядку!
— Вам нужно отдохнуть! Я распоряжусь, чтобы Вас сейчас же накормили.
— Я еще не голоден! Давайте сначала поговорим! Мне же кусок в горло не полезет, зная, что я ничего не знаю, но знаете Вы, хотя и не сознаетесь, и знаете, что я хочу узнать все, что Вы знаете!
