Алексей Калугин - Голем

– Следующая остановка «Тринадцатый микрорайон». Конечная.

Натужно проскрипела закрывающаяся дверь.

– Как конечная?

Косарев всполошенно схватился за поручень, приподнялся с сиденья и глянул по сторонам. В салоне автобуса он остался один.

Подхватив кейс, стоявший рядом на сиденье, Сергей кинулся к кабине водителя.

– Простите! – застучал он согнутым пальцем в закрытое окошко. – Вы сказали?..

Стекло отъехало в сторону:

– Чего?

– Вы сказали, что следующая остановка конечная?

– Точно, – кивнул шофер.

Сергею почему-то всегда было трудно общаться с человеком, лица которого он даже представить себе не мог. Голос у шофера был молодой, а вот лицо расплывалось в полумраке кабины, да еще и двоилось на стекле, через которое смотрел на него Косарев.

Автобус дернулся и поехал, медленно, как-то совсем уж неуверенно набирая скорость.

Сергей бросил взгляд в сторону закрытой двери.

За окнами стеной стояла ночная тьма. Если бы не желтоватые огни, вспыхивающие порой где-то вдали, можно было бы подумать, что автобус утонул в черничном киселе.

Сергей невольно поежился – неприятно даже представить себя пассажиром автобуса, тонущего в киселе. Да еще и едущего, как выяснилось, не в ту сторону.

– Простите, – снова склонился к окошку Косарев, – но мне сказали, что на этом автобусе я смогу доехать до вокзала.

– Точно сказали, – водитель даже не глянул на Сергея. – «Тринадцатый микрорайон» – это на самом деле кольцевая. Понимаешь? – Водитель поднял правую руку и пальцем нарисовал в воздухе круг. Как символ всеобъемлющей пустоты. – Я там разворачиваюсь и еду в обратную сторону. Как раз к вокзалу.

– Понимаю. – Косарев успокоился. – Это я как раз понимаю. Не понимаю, почему мне не посоветовали сразу сесть в автобус, идущий в обратную сторону?

– Потому что его нет, – ответил водитель. – Мой последний на линии. Во сколько у тебя поезд?

– В три двадцать одну, – безразлично, глядя в темноту за окном, произнес Сергей.

Главное он узнал, и продолжение беседы было ему уже не интересно.

– Московский, – сделал абсолютно правильный вывод водитель. – Успеешь. – Он посмотрел на часы. – Сейчас только половина первого.

– Успею, – согласился Косарев.

Он сел на сиденье прямо за кабиной водителя, поставил кейс к окну и приготовился ждать, когда, наконец, автобус доползет до Тринадцатого микрорайона, развернется и покатит обратно, в направлении вокзала.

Что это вообще за место такое, Тринадцатый микрорайон? И зачем туда ехать, если других пассажиров в автобусе все равно нет. Развернуться, что ли, негде?

Сергей приблизил лицо к темному стеклу и ладонями прикрыл с боков глаза от тусклого света в салоне. Нет, все равно ничего не было видно. Зато трясло и подбрасывало автобус так, будто ехал он не по асфальтовому шоссе, а по заброшенному проселку.

Интересно, сколько еще до этого Тринадцатого микрорайона? – подумал Сергей. Может быть, есть время вздремнуть? А то ведь целый день на ногах, пообедать толком не успел. Нужно только попросить водителя посигналить, когда к вокзалу подъезжать будет.

Внезапно автобус резко наклонился вперед. Движение его замедлилось. Мотор заревел вроде как с обидой даже, протащил как на волнах раскачивающуюся из стороны в сторону машину еще несколько метров и заглох.

Сергей одной рукой ухватился за ручку кейса, другой – за поручень. Он попытался подняться, но автобус начал заваливаться на левый борт, и Косарев снова упал на сиденье.

– Что случилось? – крикнул Сергей, в надежде, что водитель услышит.

– А черт его знает! – ответил тот.

Автобус снова качнуло из стороны в сторону.

– Мы стоим или?.. – Сергей умолк на середине фразы.

В самом деле, какое еще могло быть «или»?

Заскрипев, открылась передняя дверь.

Косарев бросился было к ней, но замер, увидев, что ступени заливает темно-коричневая жижа.

Из кабины высунулся водитель. Молодой парень, должно быть, ровесник Сергея.

– Ух ты! – только и сказал он, взглянув на то, что происходило в дверях.

Жижа между тем поднималась, заливая ступеньку за ступенькой.

Водитель выскочил из кабины, держа в одной руке сумку на ремне, вроде армейского планшета, в другой – джинсовую куртку. Ухватившись за поручень, он выглянул за дверь и смачно выругался.

– Попали, – сказал он, глянув на единственного пассажира.

– Куда? – испуганно выдохнул Косарев.

– К черту на рога, – более чем определенно ответил шофер.

Коричневая жижа потекла по полу салона.

Глядя на нее, Сергей попятился.

Водитель присел на корточки и потрогал жижу пальцем.

– Горячая, – сообщил он. – Да не бойся ты, – добавил водитель, заметив, как побледнело лицо пассажира. – Это ж грязь обыкновенная.

– Грязь? – растерянно переспросил Сергей.

То, что происходило, никак не вязалось в его представлении с таким простым и обыденным понятием, как «грязь».

– Грязь, – авторитетно заверил его водитель. – Только ее очень много.

Под днищем автобуса что-то не то ухнуло, не то чмокнуло, и машина просела сразу на несколько сантиметров.

– На крышу нужно выбираться. – Водитель кинул вещи на сиденье и начал открывать аварийный люк.

Сергей с ужасом смотрел на свои ноги, которые уже по щиколотку были погружены в жидкую грязь. И она ведь действительно была горячая! Нет, подумал Косарев, в средней полосе России такого не бывает. Это в Исландии есть горячие грязевые озера. Еще на Камчатке… Вроде бы… А здесь, в Кипешме, всего-то в десяти часах езды от Москвы…

Водитель откинул крышку люка и махнул Сергею рукой:

– Давай!

Автобус снова начал заваливаться вперед, и, чтобы не упасть, водителю и пассажиру пришлось ухватиться за поручни.

Перебирая руками, Сергей начал двигаться в сторону открытого люка.

И в этот момент в салоне погас свет.

Это оказалось последней каплей, после которой Косарев окончательно утратил веру в реальность происходящего. Автобус, тонущий в жидкой грязи на окраине пусть и небольшого, но все же отмеченного на карте города, – это мог быть дурной сон, горячечный бред, наведенный морок, да все, что угодно, только не реальность. Сергей прижался горячим лбом к холодному металлическому поручню и тихо заскулил.

– Да что ты там телишься! – прикрикнул на него водитель. – Иди сюда, а то поздно будет!.. Кабину уже почти залило!

Перспектива утонуть в горячей грязи, пусть даже во сне, показалась Косареву не самой лучшей, и, скользя ногами по наклонному полу, перебирая руками поручни, он начал съезжать в направлении кабины водителя.

– Стой! – поймал его за руку невидимый в темноте водитель. – Выбирайся на крышу, я тебя подсажу.

Сергей поднял голову и увидел над собой квадрат, в котором мерцали звезды.

Грязь уже доходила до колен.

Водитель забрал у Сергея кейс, помог ему забраться на сиденье и подсадил к люку.

Пока Косарев карабкался наверх, автобус еще раз как следует качнуло, и крен вперед выровнялся. Что было весьма кстати, иначе бы Сергей съехал с крыши. Но при этом машина начала быстро погружаться в жидкую грязь. Что было совсем неприятно.

Оказавшись на крыше, Косарев принял кейс и вещи водителя, после чего тот и сам, не мешкая, вылез из тонущего автобуса. Потопав, чтобы хоть немного стряхнуть налипшую на брюки и ботинки грязь, он уселся на краю люка, скрестив ноги по-турецки.

– Ну и попали мы с тобой, – сказал он.

При свете луны и звезд Косарев различал фигуру водителя, но не видел его лицо. Однако ему показалось, что водитель улыбнулся, а может быть, даже подмигнул ему.

– Вы находите наше положение забавным? – процедил сквозь зубы Сергей.

Он и сам не понимал, злость в нем играет или испуг. Скорее всего, и то и другое. А может быть, что-то третье, чему он названия не мог дать, поскольку никогда прежде не оказывался в ситуации вроде нынешней.

Чужой город. Ночь. Тонущий в грязи автобус…

Бред!

Хотя расскажи кому пару лет назад о том, что Старая Москва окажется затопленной, тоже ведь никто не поверил бы.

Водитель встал на четвереньки, подполз к краю крыши, щелкнул зажигалкой и посмотрел вниз.

– Смешно будет, когда грязь поднимется выше крыши автобуса, – сказал он.

– Много осталось? – спросил Косарев, которому их положение вовсе не казалось забавным.

Сам он почему-то не хотел видеть, что происходит за бортом тонущего автобуса. Может быть, боялся, что это окончательно подорвет его веру в реальность?

– Примерно полметра. – Водитель погасил зажигалку и вернулся на прежнее место. – Чего стоишь-то? – снизу вверх глянул он на Косарева. – Садись. Или не находился за день?

– Да какое там, к черту, «садись»! – взорвался Сергей. – Какое, на фиг, «садись»? Мы же тонем!