– Я пришел сюда из другого мира.
Грокотух поперхнулся и закашлялся, резко потянул на себя поводья. Первая повозка остановилась, а за ней и весь караван. Придя в себя, пепельник махнул рукой Йормлингу – мол, все в порядке, и погнал лошадей вперед. Движение продолжилось.
– Что-то ты сказать? – уже на порядок тише переспросил он. – Я, наверное, не расслышать…
– Да нет, ты все верно расслышал. Я не из вашего мира. Меня сюда перенес один… наверное, волшебник, но я не уверен.
Грокотух внимательно смотрел на Виктора недоумевающим взглядом, и тот, пожав плечами, продолжил рассказ:
– Есть кое-что, наверное, поинтереснее переноса в вашу реальность. На своей родине мне было почти семьдесят шесть, и в моих легких находилась неоперабельная опухоль. Жить мне оставалось от силы месяц. И тут появился этот парень. Назвался Лагошем. Предложил мне снова стать молодым, но при условии, что он перенесет меня сюда, к вам. Я согласился. Потом очнулся в лесу, а твой товарищ Грош’ну на меня с ножом и дубиной полез. Остальное ты знаешь.
Караванщик задумался. Нервно облизнул губы длинным черным языком. Снова закашлялся.
– Я понимаю, что история, возможно, звучит неправдоподобно, но клянусь своей жизнью, что я не лгу. Я даже не знаю, как доказать свое иномирское происхождение. Кроме того, я каким-то образом отлично понимаю ваш язык, хотя он совсем уж не похож ни на мой родной русский, ни на английский, который я знаю более-менее хорошо.
– Положить, языку тебя во время «перехода» обучить тот самый… как ты его назвать?
– Лагош.
– Да, Лагош. Очень знакомое имя. Я точно его раньше где-то слышать. Надо бы поговорить с одним знакомым, который жить в Авельоне. Как только мы приехать в столицу, я тебя проводить к нему, если хочешь. Он тебе точно помогать. Я гарантировать это.
– С удовольствием приму твою помощь. Но почему ты хочешь мне помочь? Какая тебе с этого выгода?
– Честно говорить, я не корыстен, хоть и участь моя – торговцем быть. Думать, что, если я сделать что-то хорошее, однажды мне это воздаваться по заслугам. Так говорить мои боги. – Грокотух погладил висящий на шее медальон с изображением чьей-то зубастой, похожей на крокодилью, пасти. – А с тобой сейчас мы поступить так: ты пока никому не говорить о своем происхождении, хорошо? Тебе повезло, что я к этому нормально отнестись. А «Орлы» могут запросто зарезать!
Виктор сглотнул подступивший к горлу комок и поблагодарил сам себя за то, что не стал рассказывать о себе и своем «волшебном» случае Йормлингу.
– А вообще, возможно, про меня когда-нибудь потом будут говорить: «Вот, это же Грокотух! Это он оказать первые почести герою Викферту!» Хе-хе-хе…
Караванщик хрустнул шеей и, улыбаясь, продолжил вести лошадей через чащобу. У Виктора словно камень с души свалился, когда он окончательно осознал, что ни к чему плохому его короткая исповедь не привела. Грокотух начал что-то насвистывать и, видимо, обмозговывать фантастический рассказ своего собеседника. Виктор решил пока помолчать и дать караванщику возможность разложить все полученные сведения по своим мозговым полочкам.
Кто-то из сидящих в повозках пепельников стал красиво перебирать струны похожего на классическую гитару музыкального инструмента, а несколько скачущих неподалеку «Орлов» затянули длинную балладу. Виктор окончательно расслабился и предался сладкой полудреме, попутно слушая местный фольклор на протяжении почти трех часов. Певцы поочередно менялись, словно забывая о том, что во враждебной среде нужно вести себя тише и осторожнее, а к струнному инструменту сперва добавилась флейта, а после этого – там-там. Наемники пели о годах славной войны, когда объединенная армия людей и их серокожих союзников с честью сражалась с некими болотниками, которые «…смеясь, грохоча, поражали стрелою; погибнуть тогда было страшной судьбою. Детей не жалели да баб убивали, мужчин и мальчишек в рабы забирали. Весь скот уводили к себе на болота, броня их прошита была позолотой…»
– Эй, друг, – толкнул Виктор караванщика, – а кто такие болотники?
– О брат! – Грокотух воздел палец к небу. – Такие сволочи, коих нигде не сыскать больше! Раньше они только на своих болотах жить, ну, там, под Акемо. А потом их что-то двигать сюда, на наши широты. Только они приходить без мира, а сразу начинать войну! Но мы их тогда победить. Давно. Уже почти столетие назад.
– Под Акемо? Где это?
Грокотух посмотрел на Виктора, словно на идиота, но вдруг вспомнил, что тот из иного мира, и пустился в объяснения:
– Наша планета – Пакемо – вращаться вокруг огромной Акемо. Ты слышать об этом?
– Да, кажется, Лагош что-то об этом говорил… Пакемо – это один из тринадцати спутников, да?
– Именно так. Но так уж выходить, что наша планета всегда обращена к Акемо лишь одной своей стороной. И вот на этой стороне жить болотники. Собственно, когда мы добраться до Авельона, ты смочь увидеть на горизонте один из полюсов Акемо.
Виктор кивнул и взял на заметку, что тот мир, где он сейчас находится – это луна огромного газового гиганта, и приливная сила Акемо синхронизирует собственное вращение спутника вокруг своей оси так, что Пакемо всегда повернут к гиганту лишь одним боком. В памяти вдруг возникло лицо Лизы, которая однажды рассказала Виктору о том, что Луна с Земли всегда видна лишь одной своей стороной, и это породило огромное количество теорий заговора, баек о сверхсекретных нацистских базах на темной стороне спутника и о прочих глупостях.
– Но ты не расслабляться, – сказал Грокотух, оглядываясь по сторонам. – В наших лесах оставаться еще много этих зеленокожих лягушек. Они часто вгрызаться в спину, и эти твари попадаться мне много раз во время моих странствований, но я всегда хорошо платить за охрану, и поэтому со мной всегда все в порядке. А «Орлы» лучшие в своем деле – держать в руках клинки они уметь лучше всех. Мы сотрудничать уже далеко не в первый год, хе-хе…
Караванщик снова принялся за долгий рассказ. Как заметил Виктор, он гораздо больше любил повествовать, нежели слушать. Грокотух стал подробно объяснять, почему болотники проиграли ту войну, привел массу цифр и процентных соотношений, будто он был историком, а не простым караванщиком. Как выяснилось, болотники слабо походили на людей и пепельников как образом жизни, так и внешним видом. Средний болотник имеет рост почти два с половиной метра, неимоверно тощее телосложение и темно-зеленый окрас кожи. Он покрыт странными багровыми наростами, а его глаза абсолютно белые, словно вовсе не имеют радужки или зрачков. Длинные вьющиеся локоны чаще всего медного оттенка, а оттопыренные остроконечные уши болотники почти всегда скрывают под странными головными уборами, очень напоминающими крупные морские раковины.
Живут эти воинственные создания во влажной и темной среде, и самыми излюбленными местами их обитания являются, как нетрудно догадаться, лесные болота и чащобные топи. К счастью, большинство таких мест располагается довольно далеко от герцогства, так что набеги зеленокожих варваров здесь очень нечасты.
Как сказал Грокотух, в Авельоне проживает несколько десятков, возможно, около сотни болотников. Все они либо беженцы, либо прислуга у знатных людей, потому что на более почетную работу ни одного из этих великанов не берут. Видимо, еще со времен войны осталась лютая ненависть и предвзятость, аналогичная «черному» рабовладению в старой Америке. Зеленокожие заморцы, как их иногда называют, даже будучи жителями графства, редко вызывают симпатии пепельников и людей.
Так, за разговорами, и пролетел целый день. Ближе к закату караван остановился на час, чтобы охрана и погонщики могли как следует поесть и немного передохнуть. Когда же солнце практически село и на лес опустились сумерки, повозки встали полукругом, и между ними развели большой костер, возле которого все собрались на плотный ужин и ночлег. «Орлы», разумеется, бдительности не теряли, и как минимум треть охранников постоянно находилась на посту. А Йормлинг, несмотря на усталость, решил стоять в карауле всю ночь. Впрочем, он практиковал многодневную бессонницу, как и все ночи до этого дня – так сказал Виктору один из наемников. Командир «Орлов» владел очень странной техникой сознания и бодрствования, которая позволяла ему не спать по нескольку дней кряду. Он лишь периодически подремывал в седле, оставаясь при этом абсолютно боеспособным членом отряда.
Виктору казалось, что день тянулся слишком уж долго. Он спросил о длине суток у Грокотуха, и тот подтвердил свои догадки: время в этом мире протекало несколько иначе, нежели на Земле. День на Пакемо длится почти тридцать три часа, а полный оборот вокруг солнца спутник вместе со своим родителем-гигантом совершает за пятьсот пятьдесят суток, из которых лишь сотня приходится на зиму, а остальное время приходится на жаркое, но плодородное лето. А на землях болотников, где над их головами постоянно маячит тень огромной планеты, всегда очень влажно и темно, что создает так называемый парниковый эффект. «Если уж тут, на светлой стороне, так душно, то что же творится там?» – с ужасом подумал Виктор, приступая к вечерней трапезе.
