полно! Даже Кетлеровский полный тренажер в углу не мешал.
Прошел по доскам по комнатам. Как и предполагалось — большая кухня: около шестнадцати квадратов. Напротив, через не узкий коридор — спальня, примерно той же площади. Дальше по коридору — приличный такой зал — квадратов двадцать. И из зала — еще одна спальная — около двадцати квадратов.
Мне, в прошлом, одному-то — за глаза!
Когда я решил воссоединиться с Дашкой, которая к тому времени проживала в Крыму, в моем вновь построенном доме, ага — во все том же Н-ске (детство, воспоминания, ностальжи!), я позвал сына Егора, которому и собирался передать свое дело и свой дом. И даже его Кристина, уж на что стала очень капризной дамой, и то ничего по поводу дома не сказала — вложил я в него все же — немало. Отделка, вся техника — все из лучших брендов и наиболее новых моделей!
А здесь… Такого я никак не смогу повторить — по объективным причинам. Но даже — если просто все сделать «по уму» — такого дома здесь нет ни у кого! Даже на уровне директоров, типа Никифорова, даже на уровне номенклатуры горкома — очень и очень неплохо будет, да! Опять зависть людская? Да и хрен с ней! Дом — кирпичный, не подожгут!
Как плюс — в подвале увидел приличную такую кучу мелкого щебня, и кучку — ПГС. Будет из чего выровнять пол подвала, а потом — зацементировать и сделать стяжку, ровненько так.
— Трофим Игнатович! А для чего такой подвалище копали-то? Непонятно мне!
— Я смотрю — ты так смотришь, как будто уже бывал здесь… Не ново все для тебя? А подвал — так тут все просто. У бабки, что здесь, в доме раньше жила — здесь, на этом месте погреб был. И не лень же было копать под четыре метра?! Вот и получилось — либо засыпать, что — глупо; либо — вот так — расширять все на ту же глубину.
— Ага… ну — так я примерно и представлял, — я достал из кармана портновский метр, стал замерять стены.
— Ты что же — все здесь замерить решил, что ли? — хозяин был удивлен.
— Ну — посудите сами. Чтобы с вами торговаться — нужно хотя бы примерно знать, во сколько вам все это обошлось. Меньше предложим — пустой ведь разговор; больше предлагать — так тоже, не хотелось бы! Нам хоть деньги эти и «дуриком», считай, достались, но их все же ограниченное количество. А дом — достраивать нужно, правильно? Затраты будут — да не меньше, чем вы потратили. И потому нужно понять — а хватит ли? Стоит ли браться? А то впряжемся, да и пуп развяжется, и денег не хватит. А я родителей люблю — зачем им эти «веревки»?
— Подожди. Я сейчас рулетку принесу. А то — только мерить будешь три дня.
К сожалению, принес Игнатович вовсе не рулетку из будущего, на что я, в глубине души, надеялся, а этакую ленту в рулоне — не знаю я, как она называется. Геодезисты еще такими пользуются.
— Хорошая вещь! Не продаете? — я заценил эту рулетку.
Митин хмыкнул:
— Если в сделке сойдемся — так подарю.
Мы проползали с ним часа три. Высота дома — почти три с полтиной. Это — стены. Размеры — десять на десять по внешним углам — ну, это я и так знал. Высота потолков в доме — когда они там будут — примерно два восемьдесят. Очень неплохо по нынешним меркам, когда высота потолков — два семьдесят. И это очень много считается. Здесь я не беру купеческие дома и сталинки. Там-то, конечно, ого-го!
Я скептически прошел вдоль стен, поскреб швы пальцем, приложился, оценивая прямизну стен.
— А тут-то чего тебе не нравится? — не выдержал Игнатович.
— Стены — как бык поссал! И цемент — не очень! А значит — что? Шубу лепить нужно. А это — опять расходы! Доски вот я посмотрел в доме. Неплохие ведь плахи — и на полу, и на потолке. Но — ни там, ни там — не пришиты. То есть, их уже повело! Значит — весь этот пилмат — вон только в сарай — на пол, или в стайку. И то… хрен пришьешь! Попилить — да в печь!
— Ишь ты! Вот ведь — и то ему не так; и это ему — не эдак! Тебя что — в понедельник делали? — Митин злился.
— Вот уж, уважаемый — чего не знаю, того — не знаю. Папка, думаю — и сам не помнит, а у мамки — неудобно спрашивать!
Дед развеселился:
— Ишь — разговорчивый какой, веселый!
— Да где же веселый, уважаемый Игнатович?! Я не веселый — я озабоченный! А этот разговор — это озабоченность моя так вот выходит. Можно мы вернемся в гараж, мне кое-что посчитать нужно.
Мы вернулись в гараж.
— Устал я с тобой по стройке ползать! Вот же въедливый какой! Вроде фамилия — Долгов, а ведешь себя как самый последний — Абрамович! Чаю хочу! Будешь чай пить?
— Буду… и благодарен тоже буду. Только если не чифирь, — посмотрел я на деда.
— Не… какой чифирь, я свое уже отпил. Сердце барахлить стало. Так — купчик заварю.
— О! Это со всем нашим уважением! Заранее — благодарю!
Я устроился на верстаке чиркать и считать в блокноте, а Митин стал возиться с плиткой и чаем.
— Юрка! А не про тебя бабки языками мелют, что, дескать, чердынец в поселке поселился? — я, задумавшись в расчетах, поднял взгляд, прищурился и уставился глаза в глаза старику:
— С какой целью интересуетесь, гражданин?! — постарался добавить в голос этого — холодно-делового тона «людей в погонах».
— Ишь ты чё! — дед отвел взгляд, — вон оно как, значит!
Потом хмыкнул:
— Ну чисто — чекист столичный! Вражина красноперая!
— Да шучу я, шучу. Вы пошутили, и я посмеялся. Смех — он же жизнь продляет, не так ли? — и я снова уставился деду в глаза. Ну — шалю я так, шалю!
— Ты вот что… ты — это брось! Я уже давно у хозяина не был, и меня так на арапа не возьмешь! — но дед немного засуетился, разливая чай по алюминиевым кружкам. Интересно, что он такого вспомнил
