— Угу, — тоже кивает Сергей из своего.
Лихтер давит кнопку секундомера и командует:
— Бокс!
Сходимся в центре ринга. Соперник осторожничает, предпочитает фронтальную стойку, руки высоко подняты, защищая лицо. Выбрасывает левую руку, но слишком медленно, я спокойно делаю уклон под руку и пробиваю в корпус. Не в полную силу, скорее, намечаю удар, но оппонент тут же отскакивает к канатам. И тут же, видимо, устыдившись и злясь на самого себя, пошёл на меня, выбрасываю удар за ударом. Все они летят в голову, но я сохраняю дистанцию, уклоняюсь, позволяя перчаткам соперника максимум взъерошить мои волосы.
Выгадывая момент, снова пробиваю в корпус, теперь немного чувствительнее, что заставляет соперника сбавить обороты. И дыхание, кажется, я ему сбил.
Сергей отступает, ему нужно немного прийти в себя, а я не собираюсь его добивать. В конце концов. Это всего лишь обычный спарринг, а не финальный бой за «золото» Олимпийских Игр.
— Стоп! — командует Лихтер, останавливая секундомер. — Минута на отдых.
Секундантов нет, мы просто расходимся по углам, и на своих двоих проводим эту минуту. Мой соперник стоит, привалившись спиной к угловой подушке, я приплясываю, чтобы оставаться в тонусе, выбрасываю в воздух лёгкие удары. Совсем не чувствую усталости, даже странно. Такая моя боеготовность действует на Сергея угнетающе, по нему видно, что он с радостью закончил бы этот «цирк с конями», но сам просить об этом точно не будет. Гордость не позволит.
Одновременно анализирую то, что происходило со мной в первом раунде. Странно, в прежней жизни я за собой такого предвосхищения событий не замечал. Не иначе что-то действительно такое произошло во время телепортации сознания в прошлое. Ничем другим я пока это объяснить не мог. Примем это пока за аксиому, и не будем лишний раз заморачивать себе голову.
— Так, закончили отдыхать… Боксёры готовы? Бокс!
Второй и он же заключительный раунд прошли по аналогичному сценарию, разве что Сергей уже не делал попыток раздавить меня массой. Взвинчиваю темп, провожу затяжную серию, загоняя соперника в угол, где он просто стоит, сгорбившись и закрывая голову перчатками, даже не пытаясь отмахиваться. Не добиваю, разрываю дистанцию, чтобы дать Сергею возможность вернуться в бой. По его лицу видно, что желание драться почти на нуле, но сдаваться раньше времени не будет, чтобы не позориться на глазах тренера и других воспитанников.
Я же по-прежнему свеж, дыхалка в норме, в ногах никакой тяжести, которая бывает, когда мышцы забиваются молочной кислотой. Разве что пот течёт, но вот это как раз нормальное явление. Хм, может быть, вернувшись в собственное молодое тело, я получил ещё дополнительный дар, ну, такой вот бонус, как в какой-нибудь компьютерной игре? Своего рода перк, новый навык для члена экипажа, выражаясь языком любителей «World of Tanks», в которую я одно время загонялся.
Стоило мне задуматься об этом, как пропускаю удар в голову. Хорошо, что не акцентированный. Блин, расслабился… А соперник-то, оказывается, ещё сохранил остатки боевого духа, молодец.
В самой концовке, когда тренер проинформировал, что остаётся десять секунд, провожу красивую серию голова-корпус-голова, снова вполсилы, что не укрылось от Бориса Яновича.
— Я гляжу, ты даже не запыхался, — сказал он, когда я отдал ему перчатки. — Признавайся, работал не в полную силу?
— А зачем? — ответил я, покосившись на недавнего соперника, не слышит ли. — Серёга и так на ногах едва стоял, когда понял, кто вышел против него.
— Эк ты его, — усмехнулся Лихтер, тоже покосившись на грустного Сергея. — Завтра домой едешь, говоришь? А то бы походил, позанимался, Серёге сейчас очень не хватает спарринг-партнёра… Ну иди, принимай душ… Погоди, полотенце дам, не трусами же своими тебе вытираться, — беззлобно улыбнулся Борис Янович.
На прощание Лихтер попросил передать привет Казакову, что я клятвенно пообещал выполнить. Домой я шёл в приподнятом настроении, после тренировки и особенно спарринга я пребывал в состоянии приятного расслабона. Ну и по-прежнему в голове бродили мысли относительно проявившегося в недавнем спарринге дара небес или уж не знаю кого. Одноразовый он или теперь со мной будет идти по жизни, что называется, рука об руку? Если навсегда, то… Бляха муха, это ж какие преференции я теперь получаю на ринге! Аж дух захватывает. Капитан Выносливость! Только тут ещё неизвестно, пригодится ли мне этот перк, так как пока непонятки с тем, сколько мне опушено в этом моём прошлом?
Из раздумий меня выводит чей-то окрик:
— Бля, это ж Женька Покровский!
Я обернулся и увидел сидящими на лавочке у штакетника двух парней, в которых признал своих давних обидчиков — Федьку Грузинова и Олега Листвянского. Собственно, в какой-то мере благодаря им я и занялся боксом, а где-то через полгода занятий, осенью того же года, судьба снова свела меня с ними. В тот раз их было двое, Олег и Колька, вот они и решили мне припомнить эпизод с тренером.
— Чё, козёл, сёдня некому за тебя заступиться?
Но к тому времени я уже кое-чему научился, в том числе умению бить первым, и бить при этом точно и акцентированно в намеченную цель. Пусть Борис Янович и говорил нам, что применять на улице навыки бокса против не владеющего теми же навыками человека сродни преступлению. Но в то же время добавлял, что исключения возможны, если тебе противостоят превосходящие силы врага. А Олега с Колькой я вполне мог считать превосходящими силами. И потому раздумывал недолго, можно сказать, совсем не раздумывал, отправляя крепко сжатый кулак в кончик Колькиного подбородка. Булавинцев ойкнул, осоловело выпучил глаза и попятился назад. А я выразительно посмотрел на Олега, который замер в нерешительности, переводя взгляд с Коляна на меня и обратно.
— И пусть только кто из вас попробует рыпнуться на меня или моих друзей, — выразительно заявил я, поднял с земли портфель и как ни в чём не бывало отправился дальше.
После этого я эпизодически встречал кого-то из этой троицы, но каждый раз хватало одного многообещающего взгляда из-под нахмуренных бровей, чтобы решительности у потенциальных соперников поубавилось. И вот сейчас, годы спустя, судьба уготовила мне встречу с Федькой и Олегом.
Честно сказать, в прошлой жизни я с ними тоже как-то пересекался, знал, что у обоих, в отличие от Кольки, закончившего, как ни удивительно, военное училище и ставшего офицером, жизнь не удалась. Один спился и помер к 40 годам, второй до старости был не пришей к одному месту рукав, отсидел вроде как за воровство, потом подрабатывал где придётся и так же имел склонность к употреблению горячительных напитков.
Выглядели оба сейчас не то что как бомжи какие-то, но взгляд всё же замечал детали, характеризующие эту парочку не самым лучшим образом. В частности, по початой бутылке «Жигулёвского» в руках у каждого.
Я подошёл и пожал парням руки.
— Здорово!
— Здоров, как сам?
— Да ничё, учусь, первый курс Уральского политеха заканчиваю, — сказал я, присаживаясь рядом. — Приехал вот на выходные своих повидать. А у вас что нового в жизни?
Никакой обиды или ненависти я к ним сейчас не испытывал. Скорее даже чувство лёгкого сострадания, зная о грустном будущем, которое их ожидало.
— Да так, я отслужил в Казахстане, Олегыч вон по здоровью непригоден…
— А Колян в Омске, в общевойсковом училище, будущий офицер, ёпта, — хмыкнул Олег с таким видом, будто и сам не верил в этот факт. — Пиво будешь?
Я посмотрел на протянутую бутылку, представив, как к этому горлышку только что прикладывался своим слюнявыми губами, и меня едва не вывернуло.
— Не, спасибо, у меня режим.
— Ну, как знаешь, — сказал, как мне показалось, с некоторым облечением Олег и присосался к бутылке.
— А ты чё, всё ещё боксом занимаешься? — спросил Федька.
— Ага, в институте секция есть, там и занимаюсь. За институт на первенстве СДСО «Буревестник» выступаю.
— О-о-о, — протянул он наигранно, — это с тобой опасно связываться.
