-Товарищ Сталин, но пока не было госприёмки, это опытные, экспериментальные образцы.
-Товарищ Гинзбург, думаю госприёмка не будет к вам придираться, ведь так, товарищ Павлов?
-Лично я буду голосовать за принятие всей этой техники на вооружение. Товарищ Гинзбург отлично выполнил мой заказ, но ведь в приёмной комиссии будут и другие товарищи.
-Думаю они тоже примут эту технику. Спасибо вам товарищ Гинзбург, а к вам товарищ Павлов у меня ещё будет разговор. Давайте вернёмся в Кремль.
Мы расселись по машинам и поехали назад, а по приезду я прошел вслед за Сталиным в его кабинет.
-Товарищ Павлов, что вы имели в виду, когда говорили про приём этой техники на вооружение?
-Товарищ Сталин, к сожалению приём на вооружение новой техники зависит не от меня одного. В комиссии по приёмке разные люди и не все они понимают значимость той или иной техники, особенно, если это не по их профилю. Лично меня всё устраивает, товарищ Гинзбург сделал всё, что я от него хотел и в свою очередь на приёмке я приложу все усилия для того, что бы эту технику приняли на вооружение.
-Хорошо товарищ Павлов, я вас понял, не волнуйтесь, проблем с приёмом не будет.
-Спасибо товарищ Сталин.
Когда я вышел от Сталина, то в его приёмной столкнулся с Власиком, ещё не генералом, а майором госбезопасности, что соответствовало армейскому полковнику.
-Николай Сидорович, добрый день, есть пара минут для меня?
-Здравствуйте Дмитрий Григорьевич, пять минут найду.
-Вот и отлично. Вы мою новую машину видели?
-Да, необычная машина.
-Я это к чему говорю, вы только не подумайте, что я хвастаюсь. Хотел вам порекомендовать такие машины в вашу службу. Она пока и выделяется на фоне остальных машин, но это не на долго. Зато во-первых, она бронирована, а во-вторых, рассчитана на 7 человек. Думаю вам понравятся такие машины, как раз для сопровождения. Как только построят новые американские заводы, так сразу их начнут выпускать на базе американских грузовиков. Вы подумайте, не дай бог что случится, а с такими машинами у ваших людей больше шансов выжить.
-Спасибо Дмитрий Григорьевич, я подумаю, и наверное вы правы, а пока их можно получить?
-Обратитесь к товарищу Грачёву с Горьковского автозавода, это он её сделал на базе ЗИС-5. Думаю для него не проблема сделать для вас несколько таких машин. Можете пока их обкатать, а потом заменить их на американские, там двигатели мощнее.
-Обязательно Дмитрий Григорьевич, ещё раз спасибо и всего вам хорошего.
Глава 4
2 апреля 1938 года, Кубинка.
Сегодня я приехал в Кубинку с самого утра, и хотя Сталин четко дал понять, что вся представленная ему здесь неделю назад техника понравилась, но меня всё равно бил мандраж. Хоть я и не её конструктор, но её делали по моему заказу и я был крайне заинтересован в принятии её на вооружение Красной Армии. В членах комиссии были Ворошилов, Будённый, Шапошников, Кулик и я. В принципе я понимал, что все кроме Кулика точно проголосуют за принятие техники на вооружение, а вот что решит Кулик неизвестно. Это был известный хам и самодур, и только то, что он во время Гражданской войны воевал в Царицыне вместе со Сталиным, позволило ему сделать такую карьеру. Гинзбург тоже разумеется был здесь, как ни как, а он главный конструктор, он по положению обязан быть тут, и было видно, как он волнуется.
-Семён Александрович, не волнуйтесь, главное, что ваши машины понравились товарищу Сталину.
Гинзбург только благодарно кивнул мне. Вот выстроившиеся в ряд машины дружно взревели моторами и разом развернувшись, двинулись по бездорожью полигона. Сначала они показали свою хорошую проходимость, а затем были стрельбы. Мне понравилось и другим, судя по всему тоже, только Кулик прицепился к орудию Т-50. Почему оно такое длинное, и почему это не согласовали с ним.
-Григорий Иванович, зачем с вами согласовывать? Орудие создано по моему заказу, именно такое, какое мне нужно, и ставится оно будет на танки, так в чём проблема? Лично товарищу Сталину неделю назад всё понравилось, он даже и тени сомнения не высказал на счет принятия всей этой техники на вооружение.
Услышав, что Сталину всё понравилось и он не сомневается в принятии бронетехники на вооружение, Кулик сразу сдулся, так что комиссия приняла всю технику на вооружение, а я, подойдя к Гинзбургу, лишь сказал:
-Ну вот Семён Александрович, вот и всё, а вы боялись, даже платье не помялось.
-Вы о чём, Дмитрий Григорьевич?
-Да шучу я, говорю, что всё хорошо, технику на вооружение приняли, теперь надо налаживать её производство.
-Наладим, правда пока не знаю где. На Кировском заводе делают тяжёлую бронетехнику, на заводе Ворошилова производят Т-26.
-Давайте в Ленинграде, на заводе номер 174, в Сталинграде и Харькове. БТ и Т-26 устарели, их надо снимать с производства. Вы пока начинайте готовиться, а я пробью этот вопрос наверху.
На этом мы и распрощались, а спустя месяц в Кремле состоялось большое совещание у Сталина, где я и поднял этот вопрос, а кроме того мне удалось совершенно случайно встретиться там с Поликарповым. Ни знатоком, ни фанатом авиации я не был, но вот мой сын другое дело, и именно от него я и узнал кое какие подробности касательно наших истребителей предвоенной поры. Вот используя эти знания, я попытался кое-что посоветовать Поликарпову, раз случайно его встретил на совещании.
-Добрый день Николай Николаевич, найдётся пять минут для меня?
-Товарищ Павлов?
-Да Николай Николаевич, Павлов, Дмитрий Григорьевич.
-Хорошо Дмитрий Григорьевич, что вы хотели?
-Николай Николаевич, вы только не подумайте, что я вас учу, просто после моей командировки в Испанию появились кое какие мысли. Возможно они вас заинтересуют, а мой интерес прост — я хочу иметь надёжный зонтик над своими коробочками во время боя, а вот этот зонтик уже зависит от вас, от тех самолётов, что вы сделаете. Не буду касаться тактики их применения, это не ваша епархия, а вот по самим самолётам есть, что сказать. Я тут краем уха слышал, что вы разрабатываете новый истребитель и у вас проблемы с двигателем. Возможно вам лучше применить мой метод, я сейчас приказал разработать бронетранспортёры на базе наших грузовиков, а как пойдут в серию американские, так сразу кузова переделают под них. К чему это я, на вашем месте я взял бы уже хорошо отработанный двигатель и сделал самолёт на его основе, но с возможностью его модернизации под новый двигатель. Слышал товарищ Яковлев ещё та акула, любая неудача у вас будет ему выгодна, а в самолёте главное двигатель. Сделайте прототип на надёжном двигателе и запустите его в серию, зато потом будет намного легче внедрить его модернизированный вариант. И ещё, в Испании многие лётчики жаловалась, что они весь боекомплект в противника выпустят, а толку мало, а всё потому, что их истребители были вооружены одними шкасами. Особенно это было видно на бомбардировщиках, ругались почём зря и жалели, что нет пушек или хотя бы крупнокалиберных пулемётов. Вы бы сами пообщались с нашими пилотами, что воевали в Испании, думаю они вам много интересного расскажут. И на последок, сейчас новое время и новая тактика и она показывает, что без качественной связи, что лётчики, что танкисты, что пехотинцы и другие рода войск будут проигрывать противнику имеющему связь, поэтому самолёт без рации, это не самолёт.
-Спасибо Дмитрий Григорьевич, я подумаю над вашими словами.
Когда на совещании в Кремле к нему подошел этот танкист, которого он даже не сразу вспомнил, то сначала Поликарпов хотел прервать разговор, но поскольку танкист говорил уважительно и действительно высказал идею, которую стоило обдумать, то он и выслушал его до конца. А его предложение интересное, тем более, что Яковлев действительно своего не упустит. А проблемы с его И-180 были, и именно с двигателем.
И-180, одномоторный истребитель Поликарпова, создавался перед войной, на нём планировали поставить двигатель М-88. Именно на этом самолёте разбился 15 декабря 1938 года Чкалов во время первого испытательного полёта. Кстати с этой катастрофой не всё чисто, 2 декабря на собранной машине было выявлено 190 дефектов. Н. Н. Поликарпов протестовал против ненужной гонки при подготовке И-180 к первому вылету, ввиду чего был отстранён от этих работ.
