в лицо. Знаю таких людей.
Юри кивнула.
— И не только. Она п-просто тяжело воспринимает перемены. И знаешь, я не вправе ее упрекать. Для Моники клуб — это возможность проявить себя, показать организаторские с-способности. Для Саёри, п-полагаю, место, где можно пообщаться и хорошо провести время. А для меня… для меня это отдушина.
И опять никаких новостей. Что в игре, что в жизни, Юри не производила впечатление человека, который будет с радостью принимать участие в социальных танцах, встраиваться в школьную иерархию с альфами-бетами-омегами, поэтому немудрено, что она себя чужой здесь чувствует. Еще плюс, что с внешкой нашей тихоне повезло, иначе даже в таком светлом до приторности месте нашлись бы говнюки, желающие ее забуллить ради развлечения.
Мне захотелось ее приободрить, но на ум ничего годного не приходило, как назло. Одни мотивирующие цитатки, которые годятся разве что для соцсеточек — торчать по соседству с фотками котеек и карамельных рафов, а для людского общения не применимы. Поэтому я просто промолчали и сунул руки в карман брюк. Солнышко продолжало пригревать, но ветер стал заметно ощутимее и… тяжелее. Еще немного, и можно будет услышать шум бегущей воды. Того-то мне и надо.
— Я могу признаться тебе кое в чем, Гару? — спросила Юри.
(ой-ой, как думаешь, а нож она взяла?)
От флэшбека, который вызвал этот невинный, в общем-то, вопросец, меня аж в пот прошибло. Вдруг сценарий осерчал, что я и сам ему не подчиняюсь, и других с пути истинного сбиваю? Щас как выведет Юри на БЕШЕНУЮ ЛЮБОВЬ буквально из ниоткуда, чтоб я среагировать не успел…
— Давай, — сказал я без особой уверенности.
— Когда мы с тобой вчера на большой перемене разделили р-рис с м-мясом, это… — она замялась, собираясь с духом, — э-это был первый раз за д-долгое время, когда я о-обедала с кем-то другим.
Паскудное чувство, наверное. Хотя я предпочитаю без компании пищу принимать. Это еще опять же с давних времен тянется, когда у друзей (да и у меня самого, чего греха таить) детство в жопе играло. Сидишь себе, жуешь какую-нибудь пиццу «четыре сыра», а твои сотрапезники клоунаду за столом устраивают и не успокаиваются, пока у тебя пепси-кола носом не пойдет. Потом большинство из них, конечно, эволюционировало в людей, но некая настороженность у меня осталась. Но все равно… когда тебя игнорят, а внимания, как и любому подростку хочется, это горько.
— Да ладно, не верю, наверняка Саёри где-то поблизости ошивается постоянно, — попытался пошутить я. Неохота, чтоб такой славный денек тоскливая атмосфера подпортила.
— У-у нас с ней р-разные вкусовые п-предпочтения, — возразила Юри, — она с-сладкоежка, а я из подобных л-лакомств люблю разве что шоколад. Темный или, в крайнем случае, м-молочный.
— Дай угадаю, потому что с чаем хорошо идет, так? — предположил я.
Прямо в точку — у нее даже глаза загорелись. Превосходно. Значит, точно стоит раскошелиться на конфетки.
— Да! Крепкий зеленый или черный сорта здорово гармонируют с шоколадом, он сразу так таять начинает… рекомендую п-попробовать, если раньше не приходилось.
— Приходилось, — ответил я, а сам в это время оглядел окрестности. Где бы здесь сладким затариться? Из центрального района мы уже вышли, но ведь должны же местные куда-то ходить за всякой мелочевкой?
Здравый смысл не обманул. Через некоторое время в конце улицы показался… ларек. До боли похожий на те, в которых и по сей день жители нашей родины приобретают сникерсы и сигареты. Правда, выглядел он чуть менее потрепанным жизнью, сверху на пластиковом козырьке даже какие-то украшения болтались, здорово похожие на «ловца снов». Только с колокольцами.
— Не грусти, — шепнул я Юри. Когда наклонился, обдало волной аромата от волос. Снова кокос и какие-то цветы. Комбо, просто сбивающее с ног, — возьму на себя смелость чуть поднять тебе настроение.
— Да ты и так уже…
Что именно «уже», я так и не узнал, потому что она вновь съехала в диапазон, недоступный для человеческих ушей. Зато отметил, что достигнут определенный прогресс — она даже не отдернулась от близкого контакта. Привыкает. Обрадованный этим фактом, я подскочил к окошку ларька. На ходу извлек телефон.
— Здрасте, — начал я, — что у вас есть тут вкусного?
— Ассортимент весь перед тобой, — отозвался продавец, здоровый как кабан мужик с тремя подбородками, — выбирай.
Я присмотрелся хорошенько и понял — ловить в этом чахлом пруду особо нечего, выудишь разве что ботинок или рыбий скелетик. В основном торговал жиртрест теми товарами, которые сам ценил наверняка — дешманскими шоколадными батончиками, пиратским подобием печенья «твинки», зефиром в шоколаде, соком, в котором от яблока или персика одно название, и почему-то растворимыми супами. Наверняка и дошик в наличии имелся когда-то, да весь разобрали. Я вздохнул и искоса поглядел на Юри. Она слегка щурилась от солнца и нерешительно переминалась с ноги на ногу. Совсем как-то не здорово будет угощать ее копеечной дрянью из этого шалмана… стоп, а это что?
На самой верхней полке нашлась пачка в приятных пастельных тонах. Вот, кажется, то, что нужно. Не совсем шоколадки, поэтому повторить сцену из скрипта в точности не выйдет при всем желании, но лучше, чем химозные леденцы.
— Дайте-ка мне вон те круассаны, что наверху.
Мужик посмотрел на меня с неким пренебрежением, как на классово чуждый элемент, но пачку все-таки снял. Протянул ее мне и буркнул:
— Пятьдесят пять. У тебя наличные?
— Не совсем, — признался я и показал мобилу. Мужик вздохнул и потянулся за терминалом бесконтактной оплаты. Исходящее от него пренебрежение (а еще смрад пота и немытого тела) только усилились. Вот будет потеха, если мою карточку каким-то образом уже блокнули… Но нет, оплата прошла успешно.
Стараясь дышать ртом, я схватил круассаны и направился обратно к Юри.
— Вот, — сказал, вручая ей пачку, — перекусить нам взял.
Она приняла угощение и посмотрела на меня с такой благодарностью, словно я ей вручил по меньшей мере рукопись Хэмингуэя с автографом автора. Жаль мне ее. Да и вообще всех их…
— О-отлично, — с удовлетворением заявила Юри и приоткрыла свою сумку, — у нас с т-тобой получится что-то вроде пикника…
Я заглянул внутрь и убедился, что так оно и есть — оттуда выглядывал объемистый, около литра, термос. Что ж, с каждой минутой это и впрямь все больше напоминает свидание.
Когда мы вышли на финальный
