— вовсю «промышлял» в попе.
Как она кончила! Фейерверк! Я — чуть раньше ее. Она опять высосала меня досуха. А потом уткнувшись лицом мне в пах, утробно так подвывала. Волчица жадная и алчная притом! До моего юного тела! Шутка!
Постанывая, она развернулась и снова уткнулась мне куда-то в подмышку. И только своим дыханием чуть щекотала меня.
— Вот же… чарталах чертов! Как же ты пахнешь-то! Надышаться не могу! — по голосу было слышно, что Надя улыбалась.
— А тебе… не было больно… ну… я в попу палец вставлял…
— Больно? а-а-а… нет. Мне было — хо-ро-шо! О-о-о-х-х, как же мне хорошо! А про попу… я же говорю — Димка был такая сволочь… Ты не представляешь даже…
— А можно… я попробую?
— А что… ты еще сможешь? — Надя смотрела на меня удивленно.
— А почему нет? Я же тебе говорю — у меня от тебя голову уносит! Как ветром — крышу! Знаешь… если бы у нас была возможность — интересно было бы попробовать — кто быстрее выдохнется и пощады попросит!
— Ну-у-у… я с маленькими не воюю! Мне их жалко! — Надя тихо засмеялась.
— Ну что — пробуем? Только давай у Веры крем найдем, — я показал рукой на комод, где в избытке стояли разные баночки и тюбики.
— Крем? А зачем?
— Не хочу, чтобы тебе было больно — ни сейчас, ни потом. Хочу, чтобы тебе понравилось. Может и от этого еще кончать будешь.
— Ну… давай попробуем, — Надя поднялась и выбрала какой-то тюбик, — вот смягчающий. Пойдет? — меня она уже совсем не стеснялась. Увидев мой взгляд, даже выгнулась кошечкой — Нравлюсь?
— Очень! — вот же — юность какая: я опять почувствовал шевеление внизу живота.
Надя счастливо засмеялась, тоже увидев это. Подобравшись ко мне, бросила тюбик мне на грудь:
— Давай сам там смажь. А я займусь самой вкусной твоей частью, — Надя засмеялась.
Я стал очень нежно смазывать ей попу. Поглаживая кончиками пальцев, чуть прикасаясь. Не знаю отчего, от этого, или от минета, Надя начала вновь постанывать. Потом подвинулась ко мне ближе, чуть расставила ножки.
— Ну… можешь и посмелее…, — начала покачивать попой навстречу моим пальцам, — вот… даже выпускать его изо рта не хочу! Никогда бы не подумала, что буду с ума сходить от этого… минета! Ну что — как? Раком или на четвереньках?
— У меня другое предложение. Иди сюда и ложись на бочок.
Уложив Надю на бок, полюбовавшись ею, я пристроился сзади, лежа на боку.
— Поможешь вставить?
— Давай…
М-да… размеры еще не те, конечно. Но — сейчас это и к лучшему!
Надя приняла его в себя быстро и практически сразу — полностью. Только с самого начала было какое-то усилие. А так — гладенько так. Ох как хорошо!
— М-м-м-м… как он туда скользнул… о-о-о… давай чуть полежим так, я привыкнуть чуток хочу… почувствовать его. И придумал же — с кремом. Вроде просто, а вот… некоторым это было невдомек! Вот же — скотина, этот Дима.
Я просунул свою руку ей под голову, другую — между ног. Стал тихонько покусывать за спинку. Как раз — холка перед лицом. Надя — застонала:
— Еще вот так… кусни… как ты ласково…
— Ну ты как, Кисуня? Не больно?
— Ну что ты… мне — хорошо! — Надя чуть двинула попой мне навстречу, прижалась ко мне.
Я вытянул руку у нее между ног и попытался смазать слюной два пальца на правой руке. Вот же — слюны практически не было!
— Красивая моя! Помочь можешь?
— Чем? — Надя повернула ко мне голову.
— Вот… оближи мои пальцы, — подставил ей ко рту.
Но она вместо того, чтобы облизать — взяла их в рот и пососала:
— Так достаточно? — засмеялась.
Я вновь просунул руку ей между ног и стал ласкать лобок, спускаясь ниже.
— Там и так все мокро! — вновь засмеялась Надя, — ну! Давай же! Посильнее, я уже хочу!
Постепенно ускоряясь, я стал «давать». И про руку — не забыть! Пальчиками работай, пальчиками! Стандартное упражнение — два пальца в тепло и сгибательно-разгибательные упражнения! Не знаю от чего именно, но Надя опять завелась. Застонала в голос, стала активно двигать попой мне навстречу.
Какой же — кайф! Тугие мышцы так плотно обхватывали мое невеликое хозяйство, а крем давал отличное скольжение! И я — расслабился! Голова моя куда-то отлетела в неизвестном направлении!
Пришел я в себя, когда лежал на спине, а Надя — ниже, стоя на четвереньках, вовсю «качала» головой.
— К-ха… к-ха… ну зачем же… что же ты… не надо было! — слова давались мне с трудом.
Надя, вытащив хуй изо рта:
— Ты забыл, а мы договаривались — кончаешь мне в рот!
— Ну… не после же… анала!
— Молчи… мне — хорошо…
Я опять выстрелил ей в рот. Хотя — это был уже так себе выстрел. Холостой, фактически.
Потом мы лежали, отдыхая.
— Вот я даже не знаю… когда я так хорошо… Даже в молодости так не было…
Мне стало смешно:
— В молодости! А сейчас ты — старушка что ли?
— Ну… ты же понял… У меня сейчас так хорошо внизу живота!
У меня тоже было… как-то пусто и звеняще, там — внизу.
— А как ты… в попу… Больно не было?
— Вот ты — дурачок! Ты что же — не слышал, как я кончала? — Надя приподнялась, посмотрела мне в лицо, улыбаясь.
— Я же говорил… у меня от тебя — крышу сносит! Я все время сдерживался, а сейчас вот — расслабился. И все — прощай крыша!
Надя счастливо засмеялась, погладила меня по щеке.
— Какого славного я любовничка нашла! Никому не отдам! Хрен ей, Верке этой! Самой мало!
— А что? Ты меня Вере хотела сплавить?
— Ну… была такая мысль. Я боялась… хотя и сейчас боюсь. Но уже другого — что это все сон. А потом раз — проснусь, а ничего не было и уже не будет…
— Ревнуешь меня, значит? Ко всем? Или только к Вере?
Надя вздохнула:
— Да нет… не ревную. Что я — не понимаю, какой ты кобель растешь. Только вот надеюсь, что и меня не забудешь.
— И вот что
