тут можно жить, вода не ядовита, а фрукты с овощами — съедобны. Главное — смотри по сторонам, а то сожрёт кто-нибудь вроде них.
Он ткнула куда-то влево и мне пришлось напрячь зрение, чтобы различить небольшие черные точки в добрых пяти-шести километрах от нас.
— Это что?
— Питомцы одного нашего знакомого, — она бросила едва заметный взгляд на Айш-нора, примостившегося на моем плече. — Звери Судий. Стадо голов этак в пятьдесят. И я скажу, что по местным меркам оно весьма и весьма небольшое. Тут подобной нечисти — хоть жопой ешь.
— Прелестно. Что еще интересного?
— Скоро узнаешь, — загадочно ухмыльнулась собеседница.
Она не соврала. Буквально через час, когда солнце стояло в зените, мы добрались до гряды высоких холмов и, поднявшись на один из них, я увидел…
Челюсть отвалилась, наверное, до груди.
— Это… что?
— Главная достопримечательность этих мест, — с некой затаенной гордостью произнесла Ананда. — Ночная земля. Знакомое название?
Я напряг память и — да — выудил оттуда разговор в книжном магазине, слова бармена о хабаре, который местные сталкеры притащили, отправившись на восток, и обозначения на карте… Что ж, пожалуй, название очень даже подходило этому месту.
Невдалеке, буквально в паре километров, жухлая трава обрывалась, точно отсеченная гигантским ножом, а по другую сторону незримой нити простиралась голая выжженая равнина, посреди которой прямо вперед устремлялось широкое шоссе с торчащими вдоль обочины остовами фонарей. Ближе к горизонту поднимался контур двухярусной развязки, а за ним — чернели остовы многоэтажек. И все это — под ночными небесами. Прищурившись, я сумел даже различить звезды.
Дорога была забита машинами, в которых, кажется, даже остались стекла и шины, один или два фонаря — о диво! — светились.
Я оглянулся. Все тот же чахлый лесок и направление, заменившее дорогу. По сторонам — цепь здоровенных холмов, поросших убогоньким кустиками, и полное отсутствие дорог. Везде светило яркое солнце… Впереди — древняя трасса и не менее древний мертвый город. И ночь.
— Это как? — наконец прошептал я.
— Ночная земля, — повторила Ананда, точно эти слова должны были все объяснить. — Говорят, значит, время тут остановилось, ну или течет очень медленно. Не знаю, чем во время войны по ней ударили, угу, нас такому в магической школе не учили, но под замершим ночным небом действительно можно блуждать неделями и месяцами, а выйти — спустя пару минут. А можно и наоборот, угу.
— И велика эта Ночная земля?
— Отсюда на восток тянется почти до мертвых земель, на север — половина дневного перехода, на юг — четыре дневных перехода, почти до реки. Ну, или как-то так.
— Древние были могучи, — восторженно прошептала Морвин, во все глаза смотревшая на открывшееся нам чудо.
— И безумны, как по мне, — добавила Ананда.
Женщина-алхимик спешилась и выглядела сосредоточенной.
— Что случилось? — поинтересовалась Сюин, на что ее подруга продемонстрировала пробирку, жидкость в которой светилась бордовым.
— Нужно скорее уходить на север, ага. Они где-то рядом.
— Они? — уточнил я.
— Слуги хозяина Ночной земли. Людей эти твари не любят и, в отличие от своего господина, выбираются наружу, а значит, если не поторопимся, можем стать обедом.
В тоне ее не было привычной веселости, а потому никто не стал задавать вопросов, и мы, внимательно смотря по сторонам, двинулись на север, не останавливаясь даже на минуту.
Часы, заполненные напряженным ожиданием, сменяли друг друга, солнце поднималось все выше, затем — начало опускаться, а мы все шли, шли и шли. Остановились лишь когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом.
Место для привала попалось удачное — в лощинке меж двух холмов, возле жиденького ручейка, лениво тянущегося из-склона холма. Набрав сушняка мы развели два бездымных костра. Ну как, мы… Этим занимались спасенные, потому что лично я, несмотря даже на опыт походов по лесам, на подобный подвиг был решительно не способен. Мои подопечные — тоже.
Кое-как успокоив гудящие, несмотря на всю эту магическую регенерацию, ноги, и поужинав, я ограничился парой баек, после чего лагерь погрузился в тишину — уставшие до безумия люди попросту отключились.
Я зевнул.
— Чья смена сегодня первая?
— Давай ты, — отозвалась клюющая носом азиатка.
— Ну, как скажешь, возражать не буду, отдыхайте, разбужу, как стану отрубаться. — Я поднялся и пошел прочь от костра, в ночную темноту.
Мы заранее облюбовали позицию для часового — возле зарослей шиповника почти на вершине холма. Отсюда открывался неплохой обзор на окрестности, и можно было более-менее контролировать их, не особо отсвечивая.
Я огляделся, не заметил ничего подозрительного, после чего присел, прислонившись к камню, укрылся одеялом и возобновил магические практики. Стрелу древних — мощнейшее моё заклинание — следовало освоить в совершенстве.
— Пи? — из-за пазухи вылез довольный и совсем не уставший Чуча.
— Охраняй давай, жопа пушистая, — я почесал зверя за ухом, — и не вздумай спать.
— Пи.
И в следующую секунду он уже дрых без задних лап.
— Ну да, ну да, пошел я на хрен. У всех питомцы как питомцы: говорящие ехидине кони там, мудрые коты, на худой конец, влюбленные оборотни, соперничающие с вампирами. Одному мне достался ленивый хомяк-телепат… Ладно уж, спи, морда такая.
Я лег на спину и уставился на небо. Полтора месяца я уже в новом мире, а все никак не могу привыкнуть к нему. Ни тебе Полярной Звезды, ни привычных созвездий, ничего знакомого. Лишь холодный блеск незнакомых светил, которые, возможно, даже отношения к нашей галактике не имеют, их безбрежная пустота, их безжалостность…
Люди веками грезили иными мирами — и что же? На другую планету меня перенес не человеческий гений, не сила научного прогресса, а колдовство неведомой гребаной херовины, которой вообще непонятно что надо от нас всех. Если хозяйка леса так любит души, то чего ж не жрала аборигенов, тварь?
И вот теперь я лежу, чередуя приступы жалости к себе с попытками ускорить формирование внешнего контура заклинания. Долбаных, мать их, чар, которых в принципе не должно существовать! Вот только…
Я стянул перчатку, вытянул магический протез, прикрыл им большую желтую луну, одну из двух, что крутилась вокруг Дамхейна, и сжал пальцы.
Лунный свет окрасил алые когти темным, и я горестно вздохнул.
Да уж, что-то меня на меланхолию потянуло… Ночь такая, видимо. Интересно, а куда Айш-нор запропастился, я думал, сразу же прилетит, учить уму-разуму.
Снизу зашуршало, и я сел, отчего Чуча свалился на землю и недовольно пискнул.
По склону поднимались две окутанные мраком фигуры. Когда расстояние между нами сократилось, я увидел, что сюда идут Илэр с Морвин.
— Не спится? — тихо произнес я, кивая близнецам.
Те не
