Магглорожденные и маггловоспитанные в споре не участвовали. Мы пошли рядом с Гарри.
— Готов к уроку?
— Да вроде… Тут декан такой… странный. Очень папу не любил. Как я что не так сделаю, сразу: «Вы вылитый отец, мистер Поттер!», «Слава еще не все, мистер Поттер»… Знаешь, ко мне придирались раньше учителя, но я никогда до этого их не боялся.
— Да я в этой школе обитателей через одного пугаюсь! Скоро заикаться начну и волосы красить.
— А волосы зачем?
— Чтобы седину скрыть.
— Не знаю, что на уроке будет. Наши говорят, он на людях своих никогда не обижает. Но все же бывает в первый раз. Если еще учесть его особенное ко мне отношение.
— Особенное отношение? «Слава — это еще не все, мистер Поттер!»
— Гермиона!!!
— О, да ладно. Посмеяться нельзя! Плохо быть серьезным! У нас на Гриффиндоре вообще беда. Скоро на самом деле в рукопашке сойдемся. Я с деканом, а Драко будет прикрывать мне спину и отмахиваться от школьников.
— У меня хоть со слизеринцами нормальные отношения. Повезло. Хорошо, что меня на Гриффиндор не распределили. У меня и дома боев без правил хватает.
— Дома? Серьезно?
— Давай не будем.
— Ну, давай отложим. На время.
— Ты кошмарная.
— Я гриффиндорка.
— Это синонимы.
— Судя по тому, что я слышала, у вас с профессором Снейпом отношения не наладятся никак потому, что вы слишком похожи.
— Ха! Давай ты ему это в лицо скажешь, а я посмотрю. Из надежного укрытия. Здесь есть бункеры с противорадиационной защитой?
— Шутник. Мне еще с одним профессором только поссориться не хватало. МакГонагалл мало.
— А выглядит справедливой теткой. Своих наказывает.
— Ага, вот и выходит, что гриффиндорцев все наказывают, а слизеринцев через раз, по велению левой пятки.
— Зависть — это плохо. Лучше вот что скажи. Ты что–то придумала про Пивза и про Невилла, но никто до сих пор не услышал твоих идей. Пока у тебя не случился провал в памяти от ароматного зелья на основе гноя кого–то там, расскажи свой замысел как можно большему количеству друзей. Мы ведь друзья?
— Мы ведь друзья. И мы пришли. С кем планируешь сесть? Со мной, с Драко?
— С Грегори. Мы с ним поспорили насчет того, отчего иглы дикобраза надо добавлять, сняв зелье с открытого огня. Температура–то несущественно понизится, а процесс маго…
— Гарри! Ты спутал! Я не Винсент, не Грегори, не Эрни и даже ни на одного из них не похожа. Как тебе учебная рапира в руке?
— Супер–классно!!! Я еще хочу на тростях научиться фехтовать, ты про это говорила, помнишь?
— Давай впереди Хогвартс–экспресса бежать не будем, да?
Кабинет зелий располагался на том же уровне, что и кухни. Надеюсь, у замка прочное основание, потому что проснуться на небесах или в новом теле просто от того, что что–то сдетонировало в лабораториях как–то не хочется.
Несмотря на то, что этот этаж должен быть наполнен кипящими котлами всех размеров и назначений — от огромного кухонного до маленького, с каким–нибудь таинственным экспериментальным зельем, в кабинете было значительно холоднее, чем в остальном замке.
Пока остальные таращились на экспонаты кунсткамеры в странной коллекции местного зельевара, я повязала косынку и заколола булавками слишком широкие рукава. На следующий год для занятий зельями нужно что–нибудь с рукавами, в которые не провалится половина ингредиентов с кухонного лабораторного рабочего стола. Лаванда, в пару с которой я встала, только что у виска не покрутила.
Профессор Снейп, как и профессор Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Остановился, дойдя до фамилии Поттер[24], тяжело вздохнул, бросил на слизеринца убийственный взгляд и продолжил перекличку.
Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом.[25]
— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он вступительную речь, произнося слова почти шепотом[26], завораживая немыслимым по красоте голосом. Я попыталась разобрать, какого цвета у него глаза — черные, темно–синие? Или светлые, просто так расширен зрачок, что кажется, будто проваливаешься в этот взгляд вместе со всеми своими мечтами и мыслями? Как–то против моей воли всплыл странный вопрос о планах на вечер. Эх, какие планы? Одни старые слащавые хрычи вокруг! Только что зельевар и спасает общую картину. Интересный мужчина. И молодой совсем. Учитывая, что в учителя истории, традиционный объект страсти старшекурсниц, в этой школе влюбиться невозможно, становится понятно, зачем бедолаге столько пуговиц. Да еще, наверное, каждую пуговичку на колопортус[27] запечатал. Хм. А никто из бойких девиц алохомору применить не догадался? Чисто из научного интереса. Проверить, правда ли, что по размеру носа можно догадаться о размере…
Учитель раскашлялся посреди фразы.
— Мисс Грейнджер, — неожиданно обратился он ко мне, — в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?
— Да ни в чем. То трава и это трава. Сэр.
— Формулируйте ответ четче. Ваши товарищи могут и не понять, что это на самом деле одно и то же растение.
«Чтоб мои товарищи, да не поняли про траву», — подумала я, но, разумеется, промолчала.
Зелье было простейшим, но зельевар кружил у парты Гарри и мешал эксперименту, который запланировали мальчишки. Если срочно его не отвлечь, они не успокоятся, пока не проверят свою теорию. А если они решат варить что–то такое в каком–нибудь заброшенном классе без присмотра преподавателей, мне придется на них настучать. Но ссориться очень не хотелось. Проще сейчас отвлечь зельевара.
И я принялась отвлекать.
Что определяет состав зелья? Как разрабатывают новые рецепты? Чем обработали эти змеиные зубы, что их так легко растереть в ступке? Можно ли селекционно вывести крапиву с лучшими свойствами или самую наваристую надо собирать в полночь на кладбище? Есть ли разница, чисто волшебное это кладбище, смешанное или людей без дара? А эту крапиву кто и где собирал? А можно слизняков не варить? А конечный вариант зелья только от прыщей помогает? — к концу урока Гриффиндор потерял два балла, я приобрела кличку «невыносимая заучка», а Грегори и Гарри наконец сварили свое варево, получили «тролль» за урок и успокоились. Наверх поднимались довольные донельзя.
Мы с Лавандой, кстати, хорошее зелье сварили. Если бы она не натрясла туда волос, да не зачерпнула рукавом мантии слизняков, которых с перепугу всех сразу в котел вытрясла, получили бы ВО. А так — удовлетворительно. Как и у Рона с Симусом. Если бы они не пытались в процессе изобразить рогатым слизнем траекторию квоффла, может и лучше бы с заданием справились. Теперь думаю — зря отвлекала его от страшилок братьев или нет?
Сразу после нас на зелья отправлялась группа Рейвенкло — Хаффлпафф, первый курс. И после обеда нашей компании вместе с виновато сопящими Крэббом и МакМилланом пришлось навещать Невилла в Больничном крыле. Зато из этой группы на зельях баллов никто не потерял. Как Персиваля из–за моей печальной утраты перекосило — это что–то.
Да было б из–за чего плакать! Вот если б заработанные рубины поделили поровну, тогда бы уж я расстаралась.
Хагрид пригласил Гарри к трем часам, так что после больничного крыла отправились на лесозаготовки. Мальчишки требовали наконец раскрыть планы и показать, что в посылке, но я была неумолима. Мало Невилл пострадал, так еще и пропустит бурное обсуждение моей больной фантазии.
Показала, что именно нам нужно.
Ха! Сразу видно, у кого детство нормальное было, а кто получал подобающее воспитание. МакМиллан сразу угадал, подо что заготовки!
Без пяти три мы от опушки Запретного леса двинулись к маленькому деревянному домику лесника. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош.[28]
В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.[29]
Нестройным хором поздоровались, ошарашив лесника. Такого табуна гостей он явно не ждал. Засуетился, заваривая чай и собирая чашки со всего дома.
Я любовалась одеялом.
— Пэчворк? Какое красивое и уютное! Без ума от таких вещичек, одним видом согревают!
— Эт, спасибо! Я сам делал, да. Иногда так чего–то. Вот, вяжу счас плед, — Хагрид кивнул на канареечно–желтое вязание, лежащее на подоконнике.
— Спицы? А у меня схема была потрясающая, только…
Только она осталась в прежней жизни. И давай–ка попробуй тут не разреветься, Леночка.
— Только дома осталась, — сочувственно пробасил виновник так некстати нахлынувших воспоминаний, кладя руку мне на плечо. — Ничо, оно первый месяц тяжело, а потом втягиваешься. Давайте–ка вот кексиков.
