удобнее современных офисных кресел на колесиках. Однако когда я на пробу присела в это кресло, то поняла, что в нем вполне можно часами корпеть над рефератом или докладом — и чувствовать себя чудесно.
А на столе лежала перевязанная лентой стопка толстых тетрадей в простых зеленых обложках. К верхней канцелярской скрепкой был прикреплен сложенный листок бумаги, на котором размашистым почерком значилось: “Ларисе Мерухановой”.
Ну что ж. Привет от бабули, значит. Посмотрим.
Я развернула листок и погрузилась в чтение, морщась над витиеватым и не везде разборчивым почерком.
“Дорогая Лара! Мы не были с тобой знакомы, и это, пожалуй, моя вина. Я мало общалась со своим племянником и довольно долго даже не знала о твоем существовании. А когда узнала — не предприняла никаких попыток встретиться: слишком погружена была в собственные дела и бесконечные приключения. Кроме того, не думаю, что твоя мать обрадовалась бы знакомству с сумасшедшей старухой. А сумасшедшей она сочла бы меня непременно — ты ведь это понимаешь уже, да?
Ты еще узнаешь, как насыщенна жизнь смотрителя Дома. Конечно, это вовсе не значит, что ты должна, как я, прожить жизнь в одиночестве и перестать общаться с близкими. Это был только мой выбор.
Во всяком случае, когда я наконец решила, что пора уходить, оказалось, что ты, незнакомая девочка Лара, единственная, кто может стать новым смотрителем.
И снова: моя вина. Я не готовила тебя к этой судьбе, как готовили когда-то меня мои родители. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Ты неопытна и не знаешь пока ничего. Но я уверена — у тебя все получится, и равновесие будет сохранено. По крайней мере, я сделала то, что было в моих силах: подробно написала тебе обо всем, что знать необходимо и желательно. Мои записи ты найдешь в этих тетрадях. В библиотеке есть записи и прежних смотрителей — в том числе описания некоторых миров.
Наверное, ты уже поняла, что Дом тебе достался непростой. Помни, он очень важен, а для него важна ты! Постарайся очень внимательно прочитать мои записи в тетрадях, не пропуская ни единого слова. Это необходимо в том числе ради твоей безопасности, безопасности любого, кто войдет в Дом кроме тебя — и даже безопасности всех остальных жителей мира. Надеюсь, ты сейчас не сочтешь меня еще более сумасшедшей, чем я есть на самом деле.
Что ж, на этом оставляю Дом на твоем попечении. А мне пора. Надеюсь, на этот раз я стану красоткой-эльфийкой. Целую и желаю удачи! А. М.”
Отложив письмо, я провела пальцем по корешкам тетрадей перед собой. Пятнадцать штук. Вот этим заковыристым почерком. Она что, не могла, как нормальный человек, набрать все на компе? Да уже даже старушки давно умеют печатать!
Особенно мне не понравились намеки про безопасность. Как, кстати, и заданный Вернивобловым вопрос про здоровье. Ушлая бабка отлично понимала, что меня могли попросту тут сожрать еще до того, как я доберусь до ее записок. Интересно, на этот случай она тоже оставила распоряжения Вернивоблову? Наверняка. Нашел бы он тогда какого-нибудь еще более дальнего родственника и отправил его в очередь на пожирание.
Тетради были пронумерованы и даже снабжены оглавлениями по темам. Я пробежалась по заголовкам. “Точки равновесия”, “Функция смотрителя”, “Потери и находки”, “Попаданцы и пропаданцы”...
Ой-ой. Я сломаю глаза и все равно буду читать это вечно. Ладно, начинать с чего-то надо. Я пролистала первую тетрадь, время от времени выхватывая взглядом тот или иной абзац или фразу.
Подробно ознакомилась с инструкцией “Как обустроить себе место для жизни” и выяснила, что уже почти справилась с этим самостоятельно. Достаточно выбрать себе несколько комнат, определить их назначение и представить во всех подробностях, какими они должны быть.
“Тебе может казаться сейчас, что придется жить в вечном страхе найти за дверью собственной спальни не то, что хотела, но это не так. Вспомни сама: когда ты долго живешь на одном месте, ты точно знаешь, где и что у тебя находится. Тебе нет нужды что-то воображать и представлять. В своей квартире ты можешь встать утром и, не открывая глаз, пройти в ванную, умыться, дойти до кухни и наощупь найти стол и холодильник… Когда жилые комнаты станут привычными для тебя, ты всегда будешь точно знать, что найдешь за той или иной дверью, и перестанешь представлять что-либо другое за ними. Даже бурное воображение потомственного смотрителя не работает непрерывно.
А вот остальные двери по-прежнему будут вести в разные миры, и какими они окажутся — зависит от твоего настроения, состояния, ассоциаций, мыслей и даже неосознанных потребностей. А иногда — и страхов…”
Страхов, значит. Сделала себе мысленную пометку: фильмов ужасов на ночь глядя здесь не смотреть.
Ну хорошо, а что будет, если продать дом? Решения я пока окончательно не приняла, слишком многое говорило и за, и против, но хотелось бы знать, есть ли у меня выбор.
Я торопливо пролистала тетрадь и наконец нашла то, что искала: “Если в отсутствие смотрителя в Дом войдет посторонний, он увидит лишь самый обычный дом. Жилые комнаты останутся такими, как оставил их смотритель. За остальными дверями посторонний найдет лишь пустые комнаты”.
Ага! Значит, если я его продам, для любого постороннего покупателя это будет самый обычный дом, без всяких сюрпризов и скелетов в шкафах! Он сможет просто жить, не рискуя, что его в любой момент затопчут, забодают или спалят заживо. Шикарно!
Ладно. На изучение всех этих тетрадок уйдет не один день. А у меня тут еще целый дом неизученный, маме надо позвонить, Катьке написать, а еще… каникулы у меня, в конце концов, или нет? Первый день свободы! Лето! И вообще — у меня есть бассейн. И я желаю купаться! Вот!
Сбегав в гардеробную на втором этаже и отыскав там купальник, я спустилась в коридор на первом и задумалась. А за какой из дверей у меня был зимний сад? Чтоб я так помнила! Надо было сразу делать пометки на плане. Или крестики на дверях ставить. Кстати, теперь я знала, что красным на плане обведены те помещения, которые не изменяются. Как, например, библиотека — она такая при любом смотрителе.
А, в принципе, какая разница? Итак: я желаю купаться!
Я распахнула первую попавшуюся дверь.
И несколько секунд просто ошарашенно стояла, вдыхая соленый морской воздух и слушая крики чаек над пустынным пляжем. Настолько изумрудно-прозрачное море, ярко-золотой песок и живописные скалы я видела до сих пор только на фотографиях и всегда думала,
