— Когда Ламашту возвысилась, и стала богиней, среди ее последователей произошел раскол. — Произнесла Клэр. — Поклоняться Лорду Демонов и поклоняться богу, это две очень разные вещи, и те, кто хотел получить то, что полагается культистам-демонопоклонникам, отвернулись от Ламашту и отправились поклоняться другим Лордам Демонов. Однако были и те, кто остался с Ламашту. Они, вместе со своей покровительницей, изменились, приняли новые уставы и порядки, тем самым доказав свою преданность. В награду за подобное проявление верности, Ламашту даровала им это. — Клэр развела руки в стороны, показывая что именно даровала Ламашту.
— Святой Дар. — Кивнула Юфи.
— Единственный Святой Дар Ламашту. — Подтвердила Клэр. — Все жрецы Ламашту считали, что он давно уничтожен, или безвозвратно потерян, ведь последние достоверные упоминания о нем датируются тремя тысячами лет назад! — Возбужденно заявила жрица. — Я глазам своим не поверила, когда увидела это в первый раз!
— Значит этот эмбрион — Святой Дар Ламашту? Но почему тогда Нарисса его себе не захапала, как тот же Желудь Эрастила?
— Ты не правильно понял. — Снисходительно улыбнулась Клэр. — Эмбрион — не Святой Дар, а всего лишь его часть. Ее Святой Дар называется "Чрево Ламашту". — И только тут до меня дошло: мы находились буквально внутри живого организма! Неприятное ощущение — неожиданно понять, что ты находишься внутри детородного органа какой-то демонической богини… — Думаю теперь мне не надо объяснять, почему Нарисса не смогла "захапать" его себе. — Объяснила Клэр. Ну да, Нариссе бы пришлось вырвать огромный кусок скалы, и перетащить его куда-нибудь еще. — Да и не стала бы она: Ламашту не Эрастил, и за подобную выходку могла бы и наказать нерадивую нимфу, несмотря на последствия прямого вмешательства. — Закончила жрица, и мне пришлось согласиться: мать монстров и бывшая Лорд Демонов, это не та богиня, с которой стоит враждовать.
— Благодарю за объяснения. — Вежливо кивнул я. — Но зачем мы здесь? Я не хочу никого обидеть, но такое зрелище… — Я попытался найти наименее обидные слова. — Влияет на психику.
— Понимаю, понимаю. — Благодушно кивнула Клэр. — Это зрелище не для неподготовленных. А привела я тебя вот, почему. — Жрица сделала шаг к эмбриону, наклонилась к плетеной корзинке, стоящей рядом с тем местом, где щупальца эмбриона сливались с полом Чрева, и что-то из нее достала. — Держи.
— Что это?! — С едва скрываемым отвращением спросил я, когда мне в руки упало что-то холодное и склизкое, отдаленно напоминающее дохлую личинку, размером с большой палец взрослого человека.
— Мертворожденный ребенок того, кого ты называешь "Эмбрионом".
— И зачем мне это? — Проскрипел я, стараясь сдержать рвотные позывы.
— Ламашту — мать всех монстров, даже тех, кто появился и живет неестественной жизнью, как в Ничейных Землях. — Заявила Клэр.
— А ее не беспокоит, что мы на них охотимся в промышленных масштабах? — Задал я вопрос.
— Вовсе нет. — Улыбнулась Клэр. — Вы посылаете охотников. Они выслеживают, охотятся, убивают. Причем далеко не всегда понятно, кто охотник, а кто — добыча. Все честно, все по правилам естественной жизни. Вот если бы построил свою армию с одной стороны леса, потом поджег лес с другой стороны и ждал пока все зверье выскочит на твои пики, вот тогда бы ты мог серьезно оскорбить Ламашту. А охота? Тут не на что обижаться, и что происходит с трупом после охоты уже никого не волнует.
— Спасибо, этот вопрос меня немного беспокоил. — Признался я. — Так что там насчет этой личинки? — Вернул я разговор в интересующее меня русло.
— Все монстры на том, или ином уровне связаны со своей праматерью, и соответственно могут инстинктивно ощущать Ее дитя. Ее мертвое дитя. — И замолчала. Я должен сделать из этого какие-то выводы? Может быть, но меня сейчас больше волновал собственный желудок, а вернее его содержимое, которое очень сильно хотело отправиться на прогулку…
— И что? — Я не был в настроении отгадывать загадки.
— Если кто-то убил дитя Ламашту, то у простых монстров нет ни шанса против такого противника. — Задумчиво протянула Юфи. — Все зверье будет инстинктивно сторониться того места, где находится эта личинка.
— Не просто сторониться. — Усмехнулась Клэр. — Все неразумные монстры будут в панике бежать куда подальше от того места, где вы похороните это дитя. И тут не поможет даже магия: никакие чары или наркотики не заставят неразумных порождений Ламашту приблизиться к могиле этого дитя.
— А вот это уже интересно. — Моментально забыв о тошноте, я совсем другим взглядом посмотрел на личинку в своей руке, уже просчитывая как можно использовать этот эффект, и какие изменения можно внести в составленные планы, учитывая новую переменную. — Скажи, а… — Я замялся, неуверенный, что то, что я собирался сказать не будет принято в штыки — Еще есть?
— Есть. — Кивнула Клэр без особой радости. — Два дня назад он стал рожать их. — Клэр переставила плетеную корзинку ко мне, и внутри я увидел еще одну мертвую личинку. — Уж не знаю, что ты сделал, но чем-то ты сильно угодил Ламашту. В дополнение к этому. — Кивнула она на корзинку. — Я получила видение, где Она предупредила меня о трудных временах в скором будущем, и о том, что в награду за твои действия, Она избавит тебя от одной из многих проблем, с которыми тебе вскоре предстоит столкнуться. Вот таким вот образом. — Она снова кивнула на корзину.
— Награду за мои действия? — Я задумался. Хм, а ведь информация о том, что мы приютили тифлингов еще не стала общедоступной. Слухи конечно уже ходят, но не думаю, что у верховной жрице есть время на слухи. — Я недавно позволил большому клану тифлингов поселиться недалеко от Юфинаса. — Признался я. — А потом позволил им вступить в армию. Последнее кстати как раз было два дня назад…
— Бери, они твои. Примерно один мертворожденный в день. Похорони их там, где больше не хочешь видеть монстров. Думаю эффект будет длиться до полного разложения трупа. Сколько именно зависит от многого, вроде погоды, качества почвы, но это не простая личинка так что думаю как минимум один год они пролежат. Лично для меня все это — святотатство, но Ламашту решила тебя наградить, и не мне оспаривать Ее решения. — Заявила она со сталью во взгляде. — Бери, и уходи. Новые… Партии тебе будут доставлять во дворец, так что можешь больше сюда не приходить.
— Зачем тогда вообще надо было меня сюда приводить? — Поинтересовался я.
— Это было в моем видении. — Пожала она плечами. — Я должна была передать тебе первого мертворожденного под его личным присмотром. — Показала она взглядом на немигающего эмбриона.
— Спасибо. — Я почтительно поклонился этому монстру. — Это действительно будет огромным подспорьем в предстоящих событиях. Клэр. — Я повернулся к жрице. — Существует ли какой-то обряд для захоронения?
— Ничего такого. — Помотала она головой. — Мы все из земли пришли, и в нее уйдем. Не пытайся сохранить тело дольше, чем ему суждено пролежать в земле. Просто закопай и забудь.
— Именно так и сделаю. — Пообещал я, перекладывая склизкий труп с ладони обратно в корзинку, и беря ее под мышку. — Благодарю за гостеприимство. — Кивнул я Клэр и повернулся к эмбриону. — И благодарю за доверие. — Поклонился я этому существу, при этом не имея ни малейшего понятия, разумно ли оно, или нет? За все это время его глаза не шелохнулись, не поменяли оттенка и вообще никак не выразили заинтересованности. Я уже повернулся к выходу, но тут заговорила Юфи.
— Скажи, а что они делают? — Кивнула она на стонущие в экстазе тела внутри ям, окружающих нас со всех сторон.
— Зарождение новой жизни — лучший способ поклонения Ламашту. — Объяснила Клэр. — Именно этим они и занимаются.
— Но ведь там представители самых разных рас. — Возразила девушка.
— И что? — Снисходительно улыбнулась жрица. — Ребенок будет той же расы, что и мать, а раса отца, под Ее взглядом, значения не имеет.
— Как интересно… — Протянула Юфи, переведя задумчивый взгляд на меня. — Идем? — Улыбнулась она, направляясь к выходу.
