— Ты проспала целых два года. Это понятно. Нам нужно будет обучить тебя правильному общению с дворянами до начала следующего учебного года, — сказал Фердинанд.
Похоже, мое нынешнее поведение было результатом того, что мы неправильно расставили приоритеты в моем обучении, поставив ритуалы и церемонии выше всего остального.
— При обычных обстоятельствах первокурсник Эренфеста никогда не смог бы так тесно общаться с королевской семьей. Это просто нечто невообразимое, — продолжал Фердинанд. — Кроме того, у тебя проблемы со здоровьем, и я подумал, что тебе потребуется гораздо больше времени, чтобы сдать экзамены. Мой план состоял в том, чтобы прикрыть твои плохие навыки в общении, позволив тебе насладиться библиотекой в течение короткого периода времени, как только закончатся письменные занятия, а затем до начала сезона общения вызвать для проведения Ритуала Посвящения и вернуть тебя только тогда, когда вот-вот начнется межгерцогский турнир. И вот…
— Похоже, ты превзошла все его ожидания, — ухмыльнулся Сильвестр.
Фердинанд ответил холодным взглядом.
— Ауб Эренфест, на будущей конференции эрцгерцогов тебя ожидает намного больше трудностей, чем на предыдущих, — сухо заметил он, но Сильвестр полностью сосредоточился на мне.
— Должен сказать, Розмайн, я впечатлен, что ты натворила столько всего за такой короткий промежуток времени. Сезон общения еще даже не начался, а у тебя уже вон сколько наворочено?
— Сильвестр, не стоит излишне долго размышлять над тем что уже свершилось, — ответила я. — Сейчас самое время всматриваться в будущее.
— Идиотка. Свершения прошлого влияют на будущее. Наши отношения с королевскими особами и великими герцогствами окажут большое влияние на будущее Эренфеста, — сказал он, сверкая глазами.
Я уже почти что наяву видела, как он снова заставляет меня пищать “пуи”, поэтому поспешила сменить тему.
— В таком случае, не обсудить ли нам эти вопросы с Бенно и гильдмастером Густавом, чтобы направить дело в выгодное для Эренфеста русло? Унишам, заколки и фунтовые кексы — все это пользовалось большим вниманием в Королевской академии. Я представляю, что принц, дарящий женщине, к которой он испытывает чувства, шпильку для волос, послужит чрезвычайно хорошим примером для остальных, или я не права?
— Тут ты права, но всеравно ты идиотка! Как ты могла быть такой легкомысленной?! Я же говорил тебе не предпринимать безоглядных действий, когда речь идет о подарках и продаже товаров. Зачем ты делаешь это до начала Конференции эрцгерцогов?! — рявкнул Сильвестр.
Он был совершенно прав — мое предложение сделать шпильку для Анастасия было излишне преждевременным.
— Извините… Может, мне отказать ему?
— Я злюсь именно потому, что не так-то просто отказать члену королевской семьи.
— Сильвестр, "не так-то просто" — это грубое преуменьшение, это попросту невозможно, — устало покачал головой Фердинанд. — У нас нет другого выбора, кроме как использовать эту ситуацию на благо герцогства. Это правда, что кандидат в эрцгерцоги Классенберга, одевший шпильку во время выпускной церемонии, послужит отличной хвалой нашим товарам.
— О, если мы зайдем так далеко, как насчет того, чтобы напечатать и продать любовную историю о них и продавать вместе со шпильками? Это поможет распространению печатного дела, — предложила я.
Хотя мы пока не хотели распространять наши учебные материалы в других герцогствах, поскольку нам нужно было удерживать наше превосходство, мы были более, чем заинтересованы в распространении печати в целом.
Любовная история о королевской семье была в этом отношении просто идеальна. Сплетни всегда распространяются быстрее всего. Если бы мы напечатали её на одном листе бумаги, похожем на листовку, мы могли бы также снизить цену.
Чем больше я думала об этом, тем более замечательной представлялась мне эта возможность. Мы могли бы продавать больше таких листов всякий раз, когда появляются последние новости, чтобы люди могли покупать только те листы, которые их интересуют, а затем мы могли бы начать продавать переплеты для них, типа папок. Было бы даже забавно попытаться собрать все листы, напечатанные за год или что-то в этом роде.
— Розмайн, ты хочешь сказать, что отныне будешь на стороне второго принца? — спросил Фердинанд.
— Хм? Нет. Я на стороне леди Эглантины. Мне кажется, что я могла бы написать о ней пользующуюся большим успехом книгу, независимо от того, какого принца она выберет, или даже если она не выберет ни одного из них. Кроме того, учитывая, сколько внимания к нашим шпилькам и унишаму привлечет её использование, я думаю, что она — наш лучший шанс распространить их среди женщин с высоким статусом.
Фунтовый кекс также, вероятно, будет хорошо продаваться среди женщин, которые часто посещают чаепития. Короче говоря, Эглантина была очень красива, обладала высоким статусом и ей были интересны, как унишам, так и шпильки. Для меня она была наилучшим рекламным щитом, какой я только могла пожелать.
Несмотря на мой список доводов, Сильвестр только покачал головой.
— Ты мыслишь слишком как купец, Розмайн. Твой разум полностью сосредоточен на прибыли.
— Боюсь, я все еще не понимаю, как себя должно вести аристократу в подобных ситуациях. Разве я не должна быть на стороне леди Эглантины? — спросила я, глядя на Фердинанда.
Он на мгновение задумался, потом опустил глаза и медленно вздохнул.
— Твое решение не является изначально неверным. Если верить твоим словам, то вопрос о том, кто станет следующим королем, в значительной степени находится в руках великого герцогства Классенберг. Не было бы ошибкой встать на сторону Эглантины, а не одного из принцев, но окончательное решение должен принять Ауб Эренфест, — сказал он, глядя в сторону Сильвестра.
Я слегка нахмурилась, когда Сильвестр задумался, как будто это была какая-то огромная проблема для обсуждения. Похоже, тот факт, что я не могла заставить себя заботиться о политике фракции, к которой я принадлежала, показывал, что я думала и действовала совсем не так, как должна была настоящая аристократка.
— Думаю, мы сможем решить, с кем нам быть, позже, — сказала я.
— Розмайн?
— Сейчас важно то, что мы должны сделать, когда на конференции эрцгерцога будут спрашивать о унишаме, шпильках, растительной бумаге и фунтовом кексе. Принц Анастасий и леди Эглантина оба заинтересованы в этих вещах, и я полагаю, что сделки будут иметь приоритет над любой фракционной ссорой.
До тех пор, пока Эглантина не сделает свой выбор, еще какое-то время все будет оставаться по прежнему. Её решение влияло на ход битвы за трон, но мы не могли знать, кого она выберет. По этой причине, похоже, лучше сосредоточиться на первоочередных проблемах, с которыми мы могли бы справиться сами.
— В отличие от многочисленных бумажных мастерских компании “Плантейн", у компании "Гилберт" в настоящее время есть только одна мастерская по производству унишама, и требуется значительное количество времени, чтобы сделать только одну шпильку. Есть много того, что нам нужно обсудить, прежде чем мы сможем начать экспортировать их в качестве товаров которые можно найти только в Эренфесте. Должны ли мы создать новые мастерские? Нанять больше торговцев для перемещения товара? Есть ли что-нибудь, что будет противоречить моим магическим контрактам с Бенно? Если да, то должны ли мы аннулировать эти контракты? Должны ли мы стремиться продавать методы производства? Как мы будем обеспечивать жильем приезжих купцов? Как мы будем поддерживать среди них безопасность? Как мы будем распределять прибыль? Как я уже сказала, нам есть, что обсудить.
В наших интересах было, чтобы в Эренфест прибыло большое количество купцов, но прежде, чем мы сможем это сделать, нам нужно было убедиться, что у нас достаточно товаров, иначе мы рисковали вызвать сильное недовольство купцов, которые приехали издалека только для того, чтобы уехать с пустыми руками.
Про спокойствие в городе можно было бы забыть, если бы множество чужаков принялись биться за недостаточные запасы товаров, и хотя я опять думала, как купец, а не политик, все люди, которые будут участвовать в этой «схватке», были близки мне: компания Гилберт, компания Плантена и городская стража. Вот почему я хотела разрешить эти трудности еще до их возникновения.
