Дроу покосился на него и продолжил жевать:
— Дора всегда хорошо готовила.
— Что-что, а наложниц Норг выбирать умеет. Губа у него не дура.
Вэон проследил за взглядом брата и только сейчас понял, что речь идет совсем не о каше.
— Ничего особенного, — бросил он.
— В том-то и дело, вроде, ничего особенного — простенькое платьице, платок — а почти весь отряд сейчас слюной истекает.
Дроу огляделся по сторонам: солдаты — кто открыто, кто тайком — периодически поглядывали на девицу. Очерченная платьем грудь, фартук вокруг тонкой талии, скромно убранные в косу волосы. Невзрачный наряд вкупе со спокойными движениями, мягкими чертами лица и скромно опущенными ресницами был настоящим магнитом для мужчин. Такую девушку хочется оберегать и обладать ею. Вот она села и приняла от Доры миску, поднесла кусок хлеба к лицу, вдохнула его аромат и сама себе улыбнулась. Держала его бережно, словно что-то дорогое, а затем зачерпнула кашу пальцами и отправила в рот.
«Все равно дурочка», — подумал Вэон. — «Любому из них ничего не стоит облапошить ее, как малое дитя. Нужно бы приглядывать за девчонкой».
Впервые он почувствовал раздражение к тем, с кем бок о бок прошел не одно сражение, кому должен был доверять, как себе. Присутствие этой рабыни выбивало его из колеи, и он бы с радостью избавил себя и отряд от нее, но впереди еще четыре дня пути. Вэон быстро разделался с остатками каши.
— Доедаем и в дорогу! — скомандовал он и, недовольно покосившись на Анну, ушел.
Пока солдаты готовили коней и повозки, парнишка-помощник принес из реки воды. Женщины перемыли посуду, которую, как и все остальное, погрузили на повозку. На вечернем небе появились первые робкие звездочки, отряд тронулся. Дора и Анна забрались в кибитку. Старушка показала женщине место для сна и дала одеяло.
— Теперь уж дел нет. Ложись, вставать нам рано.
Снаружи доносился звук колес и размеренный топот копыт. Сейчас, в безопасности и тепле, Анна вновь вспомнила о близких. Слезы потекли сами, в носу было мокро. Она утерла глаза и всхлипнула. Лежавшая напротив Дора повернулась на бок и теперь смотрела на нее. Старушка затянула какую-то песню. Анна не понимала ни слова, но мелодия была красива, а кибитку покачивало, и она провалилась в сон.
Глава 11. Источник
Шел третий день пути. Еще вчера унылый степной пейзаж резко переменился. Отряд двигался вдоль набирающего мощь горного массива, в низине слева сверкала тонкая лента реки, а за ней, докуда хватало взора, стелился густой лес. Анна понемногу привыкала к своему новому месту. Несмотря на странности в ее поведении, внимания к ней меньше не стало.
Груженые обозы уже трижды останавливались, чтобы дать лошадям и людям отдохнуть и подкрепиться. В это время Анна старалась держаться поближе к Доре и вообще от кибитки не отходить. Однако такая скрытность лишь разжигала интерес мужчин. Не единожды с ней пытались заговорить. А один из темноволосых красавцев во время завтрака подошел последним и, забирая у Анны миску, без стеснения положил свою руку на ее. Все это не ускользало от глаз Темного, на лице которого читалось нескрываемое осуждение.
По тому, что удалось уловить из разговоров за обедами, женщина поняла, что путь их сейчас лежит в урочище гномов, и остановятся на ночлег они именно там. И вот после полудня отряд свернул на тропу, ведущую вглубь гор. Дорога пошла вверх, став более каменистой, кибитку заметно трясло, и они с Дорой решили пройтись пешком. Их повозка плелась в хвосте, замыкая собой колонну. За спиной, спешившись, шагало четверо солдат. Темный съехал с тропы и, взобравшись чуть выше на обочину, следил за тем, как продвигается его отряд.
Он сидел в седле так, словно для этого и был рожден. Сильные руки расслабленно держали поводья, гибкое тело чувствовало каждое движение животного, мягко поддаваясь малейшему изменению. Зачесанные за уши волосы красиво оттеняли необычный цвет кожи, уже не казавшийся таким отталкивающим. Красота мужчины, сглаженная некоторой непритязательностью в одежде, исходившей от него внутренней силой, уже не в первый раз тайком притягивала взор Анны. Это стало каким-то странным наваждением, которому она, несмотря на весь свой опыт общения с противоположным полом и сделанные из него неутешительный выводы, не могла противиться.
— Мои подошвы скоро в решето превратятся, — за спиной Анны послышалось ворчание служивого. — И что ему в этих горах понадобилось? Нет бы прямиком до дворца ехать.
— По моему разумению, так весь этот поход из-за драконьей невесты. Владения свои решил Повелитель до свадьбы обойти, порядок проверить.
— Да будет ли та свадьба? Еще и дата не обговорена.
— Видать, не торопится. А вот я бы от хорошей гулянки не отказался. Наверняка гномы квасу своего пришлют. Ох, и хмельной тот квас! — с аппетитом прикрякнул солдат. — Коли повезет, так и сегодня попьем.
Новость о свадьбе неприятно кольнула где-то внутри, но Анна быстро отогнала непрошенное чувство, решив, что все это глупости, а ее интерес к красивому мужчине вполне естественен для молодого организма и скоро пройдет. Зато это заставило ее задуматься о своем будущем. В возвращение домой она уже не верила, однако разочарование в муже вряд ли заставит ее по своей воле связать себя отношениями с кем-то еще. В новом неизвестном мире брак мог вообще оказаться рабством, и надо быть осторожной даже в самых безобидных действиях с мужчинами. Кто знает, какие здесь порядки.
За размышлениями Анна не заметила, как одна из впереди идущих лошадей отделилась от отряда. В седле сидел тот самый темноволосый брюнет и направлялся, он, кажется, прямо к ней. Хищный взгляд темных глаз выцепил Анну, и она тут отвернулась. Однако это не помогло. Всадник поравнялся с ними и, молча улыбаясь, протянул букетик василькового цвета колокольчиков, покрытых нежным сизым пушком.
От неожиданности Анна встала, как вкопанная, заставив идущих позади потеснить ее к обочине и обойти. Она не знала, как поступить. Было стойкое ощущение, что таким образом мужчина заявлял на нее свои права. Вот так, на виду у всех, не задумываясь о том, в какое положение он ее ставит. Однако, наживать врага в его лице она тоже не хотела. Опомнившись, она выхватила цветы и поспешила за отрядом, позади которого стояла и ждала ее Дора. Всадник так же молча уехал, не преминув наградить девушку долгим настойчивым взглядом и довольной ухмылкой.
Вернувшись к кибитке, Анна растерянно посмотрела на колокольчики. Все внутри нее кричало, что это неправильно, что ей вовсе не нужно такое внимание. Думая, что их не слышно, солдаты позади начали шептаться:
— Глянь-ка, дракон девицу застолбил. Вот же наглый народец, своего не упустят. Везде поспевают.
— Ничего, от нее не убудет. Пусть первым пробу снимет. А то, может, после орков-то и товару цена — медяшка.
Анне захотелось развернуться и бросить этот букет в лицо говорившему. С усилием сдержав себя, она подняла глаза и встретилась с прожигающим взглядом Темного. Он и раньше не жаловал ее, а сейчас смотрел с такой брезгливостью, как если бы она сделала что-то омерзительное. Словно не желая ее больше видеть, дроу развернулся и погнал лошадь в начало отряда. От обиды горло сдавил спазм. Она разжала ладонь и ненавистный букет свалился ей под ноги.
***
«Не успела вырваться из лап орков, а уже строит глазки. Еще и наедине с ним стояла. Дед прав: испорченный нрав не скрыть приличным нарядом, как ни старайся. Все эти простолюдины, не способные держать в себе животные инстинкты, — всего лишь дурная кровь. Дракон туда же. Устроил дешевый трюк с цветами. Недавно в отряде, а позволяет себе слишком много. Еще одна такая выходка и вылетит отсюда, как пробка…».
Вэон поймал себя на том, что поведение рабыни вновь вывело его из равновесия. Увиденное не предназначалось для его глаз, и это почему-то злило еще больше. Ничего, доберутся до дворца, а там устроит ее на ту же кухню или прачкой, лишь бы она больше не попадалась ему на глаза. А сегодня ему предстоит разговор по душам с правителем гномов. За последние дни дроу так и не притронулся к подаренной братом книжице.
