её в борту, сел рядом, закурил, и стал бы ожидать вжжжжжж катушки. Что означает, что тунец схватил.
А если б со мной полетели Саня с Юриком, мы и вовсе бы сидели в ресторане Ле Баркас. Понемногу выпивали бы и глазели на снующую мимо толпу. Почему-то состоящую в основном из классных девушек. Юрик рассказал бы как гонял на Альпийских серпантинах. Саня бы травил финансовые анекдоты. И очень обижался, что нам нифига не смешно.
Петрович допел «Плот» Лозы. Раздалось девичье аханье и требование бис. Серега завел по новой. Да, Лоза был мегапопулярен. Я и забыл.
Выпили еще по одной. Меня наконец отпустило.
— Тоха, давай! Теперь ты спой нам. — это Светка Павлова. Ну а чего? Должны же быть от послезнания бонусы, а то одна тоска.
— Вот Петрович предлагает нам куда то плыть на маленьком плоту! Я считаю — это не наш метод. Есть более современные средства доставки.
Взял гитару. Дрова-дровами.
— Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна, И не вижу ни одной знакомой звезды…
Кукушку и Пачку Цой запишет через пару лет. Может получиться занятно.
Когда я закончил, раздались аплодисменты. Светка заорала, еще!
Глава 7
Я открыл глаза и сел на койке. Как я здесь оказался? Схожу, посещу удобства, умоюсь-побреюсь, может вспомнится. Ой! Как ноги-то болят! И плечи. Что вчера было?
Такое ощущение, что я много двигался, типо плясал. Но когда? И где? И хороша ли была компания? А главное, что я танцевал? Ведь, буду честным, не все танцы я танцую одинаково прекрасно. Так ведь и со стыда можно сгореть… Пожурчал в сортирную бездну. Завис у рукомойника. Холодно-то как!
Вчера мы отмечали Ксюхин ДР. В процессе я выпивал и пел песни. После исполнения Цоя народ пришел в восторг и потребовал еще. Я словил кураж и вдарил Кукушкой. Все решили, что я пою свои песни, изливая страдания тоскующего в Казахстане сердца.
— Никогда не понимала, как у людей получается сочинять песни, — сказала Светка Павлова.
Мне было уже все равно, но я все же решил снизить накал, и спеть что-нибудь похабное. В голову пришла песенка, что я пел своему старшему сыну, когда его бросила девушка.
— Светик! Это ж элементарно! Вот смотри, иду я вчера в магазин. По шпалам. Тудух-тудух. — изобразил на гитаре в соль-мажоре. — И в голову сами собой лезут слова.
Я хлебнул воды.
— Да, кстати, с этой песней, заодно, у меня объявление. Мы с Леной Максимовой решили прекратить отношения. В связи с этим, девушки, готов рассмотреть ваши предложения. Подаем в письменном виде, кто, что, возраст, вес, размер ваших девяносто/шестьдесят /девяносто. Прикладываем фото в купальнике.
Все заржали.
— Так вот, песня.
— Она на твои чувства, никак не ответила, Избегает, ссылаясь на то и на сё, Дружище прошу, не ломай комедию, Ёбни водки, а там… образуется всё. — Осень опять перепутала все краски, нам теперь до лета, сотню лун провыть…
Парни веселились, девушки сверкали глазами. Даже если бы кто-то сказал, что им нравятся матерные песни, они бы возмутились. Мат в Союзе табуирован, и считается, что это удел уголовщины. Хотя все, кто хоть чуть в теме, знают, что уголовники не матерятся. А мат в Союзе — удел богемы и гопников. Но девушкам хотелось чувствовать себя взрослыми. Матерные песни — самое оно.
— Все что она скажет, гнилые отмазки. Ёбни водки, и хватит ныть…
Успех был ошеломляющий.
А мне стало плохо. Я вспомнил старшего сына. Младшего сына. Как мы договорились в сентябре слетать к Сане, в Форт де Марни. И посетить, наконец, Монте-Кристо и прочие Капри. Захотелось плюнуть на все, встать и уйти. Старпер-педофил, блин, попал в цветник, распустил хвост.
Налил полный стакан, махнул не закусывая, и отдал гитару Петровичу. Закурил. Рассказал народу, что мат — это второй русский язык, который по исследованиям, к примеру, повышал в войну боеспособность авиации.
Петрович, по Надькиной просьбе, запел бардовщину. И хорошо ведь пел. И песни славные. Но когда запел про солнышко лесное, я не выдержал и высказался. Что среди бардов несколько больших поэтов. А вся остальная походная лирика — это способ уломать телку на секс в антисанитарных условиях. Рассказал анекдот в тему:
— Объявление. Продаю двухместную палатку, б/у один раз. Или меняю на детскую коляску.
А потом отобрал гитару обратно и спел из ХЗ.
— Друзья! Давайте разбираться И договариваться Кому, когда и с кем ебаться, Чтоб не обламываться. А вот когда договоримся И разберёмся Вот тогда повеселимся, тогда и поебёмся!
А потом я еще выпил. Дальше уже туман. Хотя нет. Еще я пел Шнура про «Как охуенно просто, и просто охуенно». Потом кто-то принес магнитофон, и мы плясали с девушками на плечах. Вот чего ноги болят-то! Потом не помню.
Когда я вошел в столовую, раздался смех и аплодисменты. Уселся к вчерашней компании. Хлебая чай, пробурчал, что если после вечеринки ты ничего не помнишь, но при твоем появлении раздаются смех
