И вот, совесть не позволяет мне махнуть рукой на безопасность и благополучие этой семьи. Всего, конечно, уже не исправишь, как и прокрутить назад фарш в мясорубке.
— Шеф, меня на вечернем разводе не будет, у меня на ночь мероприятие намечено, хотелось бы подготовиться.
— Что за мероприятие? — майор скептически заулыбался: — Девочки будут?
— Не знаю пока, насчет девочек. Завтра утром доложу.
— Ну хрен с тобой, можешь не появляться.
Через пять минут в мой подвал спустился Руслан.
— Привет, Павел Нико… Паша!
— Здорово. Что потерял в моих катакомбах?
— Да я у начальника в кабинете услышал, что у тебя вечером мероприятия будут. Возьми меня с собой!
Я удивленно вскинул глаза на стажера:
— Тебе это зачем? Своей работы не хватает?
— Да хватает, но я же тебе говорил, что хочу научиться преступления раскрывать и с «безвестников» перевестись.
Н-да. Неофит полон энтузиазма и на данном этапе готов землю рыть, не понимая плюсов своей работы. Девяносто процентов без вести пропавших возвращаются домой сами, в течение пары суток, без особых усилий со стороны розыска. Ладно, если есть безвозмездный помощник, то пусть будет.
Скоро Руслан обомнется, обкатается, и перестанет лезть не в свои дела. Ну, в принципе, вдвоем работать всегда легче, да и с виду он парень крепкий, не чета субтильным Студенту и Кадету. Если бы они были со мной на даче в Колыванском районе, без драки мы бы не ушли, шестеро крепких парней двух мелких оперов не испугались бы.
— Ты машину водить умеешь?
— Водить умею, но прав нет. У меня только удостоверение механика — водителя БМД имеется.
— Чего удостоверение?
— БМД — боевая машина десанта. Я в ВДВ служил.
— О как! А где служил?
— В Костроме. Ну, треть срока считай, в Баку были.
— Понятно. Ладно, договорились. В одиннадцать часов вечера возле РОВД я тебя заберу. Удобно будет?
— Да, нормально. Мне вооружаться?
— Нет, не стоит. Мешать будет быстро бежать. Все, давай, мне некогда. — у меня, действительно, было еще много работы.
В пять часов вечера я занял позицию во дворе дома тридцать пять по улице Убитого чекиста, удобно устроившись на пластиковом ящике из-под стеклотары, в укромном углу, между двух раскидистых кустов. Чтобы придать себе хоть какое-то сходство с студентом –заучкой с философского факультета университета, я напялил на себя, кроме черных брюк, белую рубашку с длинным рукавом и черным широким галстуком на резинке. Так как предыдущие очки я успел отвезти бабуле на дачу, пришлось зайти в аптеку и разориться на похожие, оплатив за них пять рублей. В общем, я сидел с самым дурацким видом во дворе дома, где проживало семейство Черновых, изображая их сына студента и читая газету «Сибирская молодежь».
В семнадцать часов тридцать минут, во двор втянулась колоритная компания. Впереди, зыркая по сторонам злыми глазами, шел, уже знакомый мне Стальнозубый, за ним, с перевязанной несвежим бинтом головой, двигался гражданин Курицын Константин, которого, поочередно, подталкивали в спину, два типа — по виду родные братья-близнецы Стальнозубого.
Компания устроилась за небольшим столиком, шуганув оттуда местного алкаша, сели, развернувшись лицом к подъездам — очевидно, боялись пропустить меня. Сегодня утром я позвонил по телефону, что, для связи, оставили бандиты семейству Черновых, и когда с той стороны провода, сняли трубку, скороговоркой сказал, что буду ждать встречи в восемнадцать часов во дворе своего дома.
Судя по базе Городской телефонной станции, телефон, на который я звонил, был установлен в квартиру восемнадцать дома шесть по улице Октябрьского переворота. По данным адресного бюро, в указанной квартире, кроме гражданки Фроловой Н. В., одна тысяча девятьсот десятого года рождения, был прописан гражданин Банщиков Вилор Константинович, одна тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения. По куцей базе данных областного УВД, Банщиков В. К., по кличке «Банча», был ранее судим четыре раза, последний раз за разбой. Освободился из мест лишения свободы год назад, отбыв срок полностью. Список устойчивых связей Банчи занимали два листа формата А4, распечатанных убористым шрифтом.
Так мы и сидели — я в кустах, прикрывшись газетой, а урки — за столиком, вкопанным для любителей домино, повернув в сторону дома свои хищные морды.
В шесть часов вечера я отложил в сторону газету, вышел из-под сени кустиков и негромко свистнул, а когда один из заслуженных сидельцев резко развернулся на звук, оскорбительно поманил его пальчиком. Мужик пораженно выпучил глаза, наверное, давно его так не подзывали, толкнул локтем Стальнозубого. После того, как вся компания развернулась в мою сторону, я повернулся к ним спиной и двинулся в глубь кустов. Не обращая внимания на крики за спиной «Стой! Эй!» и «Падла!», я перепрыгнул невысокий заборчик, пробежал через игровую площадку, закрытого на летний ремонт, детского садика «Русская сказка» и оглянулся назад — не отстали ли от меня мои преследователи. «Романтики с большой дороги» где-то замешкались, когда я уже добежал до следующего препятствия, они только появились среди металлических песочниц и горок. Один из заслуженных, громко матерясь, прихрамывал сзади, светя на всю округу белой кожей ноги с синей татухой, видно зацепился штанами за уголок забора и, от души, до колена, порвал брючину.
Увидев меня, мои преследователи ускорились, но я не стал их дожидаться, а цепляясь за арматурины, полез через более сложное препятствие.
Я уже стоял возле трансформаторной будки, когда с двухметрового забора, вниз, с гулкими хлопками об асфальт, посыпались мои спутники. Дождавшись, когда мои преследователи обнаружат меня, я помахал им рукой, и бросился дальше.
— Попался, падла! — захрипел за моей спиной отдышливый голос. Я повернул голову — в паре метров от меня, в узком тупичке между капитальными гаражами, металлическим гаражом для хранения рухляди и глухой стеной одного из заброшенных корпусов Института метрологии, стояла и пыталась отдышаться вся четверка преследователей. Красные, вспотевшие лица и бешеные глаза преследователей не обещали мне ничего хорошего.
— Ты что сученок, задрочить нас решил? — один из седых волчар, с разошедшейся не по шву штаниной, шагнул ко мне, сунув руку в карман.
— Стой, Киря, чуток притормози, нам еще спросить его надо. — остановил мужика Стальнозубый: — Вопросики-то к Студенту остались.
— Что вы от меня хотите? — я стоял, прижавшись спиной к узкой щели между металлическим гаражом и глухой стеной капитальных гаражей, выходивших на улицу Основоположника. Судя по моей испачканной одежде, воры поняли, что я пытался втиснуться в эту узкую щель и уйти от неумолимых преследователей, но застрял в ней, как медвежонок Винни-Пух.
— Ты Студент нам поясни. — Стальнозубый вытолкнул вперед перебинтованного Курицына: — Вот Цыпа нам сказал, что ты на встречу с ним не пришел и денег ему, соответственно, не дал. Что на это скажешь?
— Он вас вводит в заблуждение. Я, как подписался, все в точности выполнил. Встретился с ним во дворе ровно в двенадцать дня, отдал ему деньги в сумме трех тысяч рублей в конверте без марки и все. А он еще у меня синий импортный пакет забрал, с Самантой Фокс, я его за три рубля в киоске покупал. — наябедничал я.
— Да гонит он все, Банча, не было его там, и денег я никаких от этого чмошника не получал! — рванул в мою сторону Курицын, оказавшийся обладателем непочетной клички «Цыпа».
Эй! — я в испуге отшатнулся, плотно прижавшись к гаражу: — У меня сберкнижка осталась, там написано, когда я деньги оттуда снимал и сколько. Я могу ее принести и показать.
— Ниче нам показывать не надо. Ты нам, все равно, денег должен. Мы тебя столько дней искали, да еще бегать за тобой пришлось. Так что, с тебя завтра еще три тысячи. Говори, куда подойти?
— А че за пакет у тебя Цыпа забрал? Синий? — подал голос молчавший до того сиделец, державшийся позади всех.
— Ну да, синий, с Самантой Фокс.
