один… В лесу с прошлого года обосновался. Пошаливает со своими мухоморами. Всё руки до него не доходят…
- Федор, а если бы кто ещё в кустах был?
- Да не было там никого. Что, сам не видел?
Во! Как я увижу? Рентген не моя фамилия…
Глава 21 Подшалимок
- Всё, хватит.
Федор Терентьевич завязал гасником мешок с гостинцами кума. В том числе и с четвертью. Да там, кроме неё, почти ничего уже и не было.
Я возражений не высказал. Федор – он такой, живёт по принципу – пей, но дело разумей. Время дел подходит, а значит с самогонкой мы завязываем. Бесповоротно и однозначно.
Вот и потянулись места нашей волости. Да, нашей. А, как? Именно нашей…
Федор за последние пол часа несколько раз уже с телеги соскакивал, что-то на дороге и в траве на её обочинах рассматривал. Головой после этого вертел, что-то про себя шептал.
- Что? – в который уже раз я его спрашивал.
- Погоди, - однозначно неслось в ответ.
Гожу, гожу. Что мне остается.
- Давай, Ваня, ходу прибавим.
Странное предложение, как будто этот самый ход от меня зависит. Лошадка-вятка ход определяет. Передвигает ногами на своё усмотрение.
- Давай. Я не против.
Федор Терентьевич сам себе кивнул, телегу покинул и к лошадке подошёл. Что-то в ухо ей начал нашептывать.
Что, он и по лошадиному умеет? Или, его лошадка русский язык понимает?
Так или иначе, но вятка к хозяину морду повернула и кивнула. Федор ей рукой по гриве провёл, опять что-то тихо сказал. Ещё раз лошадка головой мотнула и прямо с места ускорилась. Её хозяину чуть телегой не досталось, но всё же без урона он на неё запрыгнул.
- Похоже, гости у нас. Много.
Данная информация была доведена до меня уже на ходу.
Ну, для меня это дело обычное. Из одного котла кипятка я в другой перепрыгнул…
Примерно через версту из кустов навстречу нам выпрыгнул паренёк.
Костыга. Однако, когда мы подъехали, я понял, что ошибся. Скорее, уже подшалимок. Просто, последние военные, не самые сытые годы, недобро сказались на его физическом развитии. Не из самой младшей паренёк вятки-беседы.
Всё, в вятском я царстве-государстве. Главная тут река – Вятка. Аборигенная лошадка – вятка. Даже деление по критерию возраста тех, кто готовится в бойцовскую артель вступить, и оно идёт на вятки-беседы. Всё тут – вятское. Ну, и на Вятке – свои порядки.
- Что? – Федор Терентьевич был не многословен.
- Всего – двадцать. Из Первого Московского продовольственного полка. В селе – десять, а другие по деревням поехали. Хлеб выгребают.
Подшалимок тоже по древу не растекался. В нескольких словах атаману весь расклад дал. Сколько всего в зоне ответственности бойцовской артели чужих, что за воинская часть в гости пожаловала, как они по территории распределились и чем занимаются.
- Когда появились? – Федор Терентьевич нахмурился, вину он за собой чуял. Надо было ему, как только меня встретил, сразу в волость родную ехать, а не на свадьбе пировать.
- Сегодня.
Атаман тяжело вздохнул – точно, сразу надо было ехать…
- Балуют?
- Балуют. – кивнул подшалимок.
- Хлеб нашли? – осведомился о главном Федор Терентьевич.
- Тот, что на виду был. До спрятанного при мне не добрались.
- Оружие?
- Винтовки.
- Пулемёт?
- Нет.
У парнишки на все вопросы атамана были ответы.
- Пьют?
- Не отказываются.
- Это хорошо.
Напряжения в голосе Федора Терентьевича стало меньше.
- Пусть пьют, когда пьют – не до хлеба им…
Последнее Федор Терентьевич произнёс уже повернувшись ко мне.
- Двадцать – терпимо. Пусть напьются, тогда и спеленаем. Мужиков у меня совсем мало…
Подшалимка атаман на телегу не взял, а обратно в кусты отправил. Велено ему было в оба смотреть, бегом по короткой дороге бежать сообщать, это если ещё кто похожий на продовольственный полк будет в сторону села двигаться. Смена ему придёт, но уже ближе к ночи.
Парнишка, не парень, кивал. Парнем его называть будут, когда он в старшую вятку-беседу за заслуги попадет. Женихаться ему разрешат только во взрослой артели, а пока вся энергия ему для другого нужна – бузу надо осваивать.
- Поехали, Ваня, мужикам помогать. Без хлеба перемрём…
Так, опять у меня с новой властью конфликт намечается! Понимаю, что Москве хлеб нужен, но отбирать его у крестьян… мягко сказать – не правильно. Купить? Не нужны сельским мужикам раскрашенные бумажки, на которые хрен что купишь. На обмен бы им косы, серпы, мануфактуру какую дали, но нет мануфактуры сейчас у советского государства. Помогу мужикам, тем более убивать продотрядовцев Федор Терентьевич не собирается. Винтовки, говорит, отберём, на границу волости выведем и пусть идут куда угодно. Это, конечно, не вариант. Вернутся они… Злые.
Глава 22 Что с ними делать?
Десять продотрядовцев на село, двадцать – на всю волость. Вроде и не много.
Однако, они – не сами по себе. За ними – государство, держава…
Этим двадцати не особо сложно по носу щелкнуть. Можно и совсем их жизни лишить, но тогда село и волость в стальные жернова попадут. Замелют мельницы, пусть не быстро, но неотвратимо.
Оружие отобрать, до исподников раздеть и за границы волости пинками выдворить – вариант Федора Терентьевича. Мне он показался не самым оптимальным.
- Вернутся, только будет их больше и с пулеметами. Причем – злые.
Напрямую я Федору Терентьевичу не перечу, но в то же время и не соглашаюсь с ним.
- Что, тогда, Ваня, делать? Хлебушек весь до зернышка отдать и в ножки поклониться?
Понятно, так – опять же плохо. Это – если до зернышка.
- Большая часть-то припрятана? – задаю вопрос, а сам уже и ответ знаю. Подшалимок в разговоре с атаманом
