— Тебя, Николу, и меня спасла леди Розмайн, а Зама — Главный священник, — продолжал Фриц. — Хотя позже Зам перешел служить леди Розмайн, он сделал это по просьбе Главного священника, который сказал, что ей не хватает слуг. Поэтому неудивительно, что преданность Зама остается с Главным священником. В этом, конечно, нет ничего плохого… Скорее, это показывает, что его статус и образ мышления отличаются от нашего.
— О, я понимаю… — в унисон сказали Никола и Зам, оба понимая точку зрения Фрица.
Гил тоже её понимал, ведь в сущности, это было то же самое, что работать на компанию Плантейна в качестве Гутенберга по заказам леди Розмайн. Теперь он мог понять Зама, бывшего слугой леди Розмайн, но при этом оставаясь верным Фердинанду.
— Я все еще не знаю что чувствовать по поводу Главного священника, что весь день находится в своей мастерской… — нахмурившись, вопросил Гил.
Никола кивнула в знак согласия, кривая улыбка тронула ее губы.
Зам усмехнулся:
— Возможно, будет проще, если ты перевернешь доску гевиннена и посмотришь на вещи с противоположной точки зрения. Представь себе, что Главный священник внезапно исчез, а леди Розмайн провела два года, заваленная работой, больше не в состоянии читать ради удовольствия. Что бы ты сделал, если бы вдруг вернулся Главный священник и леди Розмайн сказала, что хочет посвятить чтению несколько дней? Разве ты не счел это полностью приемлемым?
Услышав аналогию Зама, Гил понял, почему Фердинанд проводит так много времени в своей мастерской, что, в свою очередь, утихомирило кипевший в нем гнев. Главный священник просто отдыхал после двух лет страданий, перенесенных чтобы спасти Розмайн. Она, без сомнения, понимала это, и именно поэтому прощала ему подобное поведение.
Фриц облегченно улыбнулся, понимая, что до Гила теперь дошло.
— Если у тебя есть какие-то просьбы к Главному священнику, попроси их озвучить Зама или Франа. Весьма вероятно, что он их рассмотрит. Например, предложи, чтобы он продолжил свои исследования только после того, как проведет осмотр леди Розмайн или что-то в этом роде.
— Я обязательно передам это предложение, — сказал Зам с улыбкой, кивая головой.
— Ладно. Леди Розмайн очень обеспокоена тем, что её магические контракты с компанией Плантейн аннулируются, — сказал Гил. — Пожалуйста, спроси Главного священника, что он думает по этому поводу.
— Очень хорошо. Я спрошу, — ответил Зам с улыбкой.
Гил был благодарен ему за эту готовность помочь.
Розмайн вела себя совершенно иначе, когда разговаривала с Лютцем в своей потайной комнате, по сравнению с прошлыми разами. Только те, кто видел её раньше, могли понять, что она поддерживает образ дворянки, чтобы защитить свою семью и Гутенбергов. Гил не думал, что ей нужно продолжать так принуждать себя. Он хотел, чтобы у нее было место, где она могла бы улыбаться, как она делала, когда она раньше разговаривала с Лютцем, Бенно и другими. В отличие от Франа, он не мог смириться с тем, что теперь, когда она обрела столь высокое положение, все так переменилось. Он хотел, чтобы она сияла от радости, как раньше, когда направлялась домой в нижний город.
"Я так этого хочу, но не в силах ничего сделать…"
Гил мысленно проклинал себя, понимая, что на самом деле причинил боль Розмайн, отказав ей, когда она попыталась погладить его по голове. Он с головой ушел в печатное дело, стремясь сделать как можно больше новых книг, думая, что, может быть, тогда Розмайн проснется пораньше. Он хотел повзрослеть как можно быстрее — чтобы с ним обращались, как со взрослым, поэтому привык останавливать Зама и Фран всякий раз, когда они пытались обращаться с ним как с ребенком. Но из-за этого он тогда по привычке сделал то же самое и в отношении Розмайн.
Он тогда поспешно взял себя в руки и как обычно опустился на колени, но Розмайн все еще казалась немного грустной, когда хвалила его. Правда заключалась в том, что он так гордился тяжелой работой, которую он выполнил за последние два года, и тем насколько он вырос, что похлопывание по голове чуть не разбило ему сердце. Однако, когда он понял, что это последний раз, когда он чувствует её доброжелательное, заботливое тепло, его охватило невыносимое одиночество. Если бы только он не отверг её по глупости, она бы и теперь продолжала гладить его по голове и хвалить.
В то же время, однако, рука, которая гладила его по голове, была намного меньше, чем та, что была в его воспоминаниях. Одной этой мысли было достаточно, чтобы на его глаза навернулись слезы. Все было уже не так, как когда-то, когда Розмайн спасала его, поддерживала и заботилась о нем. Теперь настала его очередь поддержать свою госпожу — леди, которая была по прежнему маленькой, юной и испуганной.
Розмайн беспокоилась о том, что её магические контракты будут аннулированы, и Гил разделял эти опасения. Он до сих пор живо помнил, как впервые покинул храм и пошел с Розмайн к её дому в нижнем городе. Этого больше никогда не повторится. Они никогда больше не пойдут в этот дом. Он чувствовал, что даже самые яркие воспоминания о тех давних временах тускнеют с каждым днем.
Гил продолжал есть, заново вспоминая прошлое. Вскоре его тарелка опустела. Он вымыл посуду и приготовился отнести остатки трапезы в приют. Их с Фрицем работа заключалась в том, чтобы принести туда божественные дары, а затем помочь с рукоделием. Они толкали по коридорам тяжелые тележки, нагруженные большими горшками.
— Полагаю, даже обсуждение этого с Главным священником не спасёт контракты от аннулирования, — сказал Фриц Гилу. — Что ты будешь делать после аннулирования? Я считаю, что для тебя лучше думать о том, что ты можешь сделать, чтобы наилучшим образом послужить леди Розмайн, а не о том, что может сделать для нее Главный священник.
Гил задумался над вопросом. Что он мог сделать? Чего хочет Розмайн?
— Пока я в храме, я хочу помочь леди Розмайн поддерживать связь с нижним городом. Точно так же, как это делал Лютц доставляя письма, — наконец сказал он.
Фриц на мгновение замолчал.
— Это хорошая идея. Я уверен, что и леди Розмайн, и компания Плантейн будут рады услышать это.
Гил хотел помочь леди Розмайн, чтобы улыбка, которая появлялась у нее на губах, когда ей приносили новую книгу, никогда не менялась, и чтобы она никогда полностью не превратилась в настоящую аристократку. Он нашел свою цель, и его хватка на рукояти тележки усилилась, когда его взгляд устремился в будущее.
Том 4 Глава 343 Ритуал Посвящения и возвращение в замок
Ангелика пришла после второго колокола, когда я завтракала.
— Мне почему-то кажется, что мы очень давно не виделись, — заметила я.
— Это потому что я обучалась у лорда Бонифация. Меня тоже вызвали родители, но они разрешили мне остаться в храме.
Ангелика еще не окончила Королевскую академию, так что её деятельность в храме в качестве стража была чем-то необычным. Изначально она планировала последовать за мной в храм, даже если не сможет провести там ночь, но путешествие туда и обратно из замка было опасно из-за усиливающейся метели, поэтому она попросила у родителей разрешения остаться на ночь.
— Я думала, что смогу принять участие в Зимней охоте, но когда я попросила лорда Бонифация, он отказался. Какой позор… — Ангелика вздохнула и опустила глаза. Видя трагическое выражение на её прекрасном, как у феи лице, едва ли можно было понять, что причина её печали состояла в том, что ей не удалось сразиться с опасным зверем в смертельной битве.
После третьего колокола я направилась в покои Верховного Жреца. Такова была часть моей повседневной жизни здесь, в храме.
— Фердинанд, уже прозвучал третий колокол. Пора за работу, — крикнула я в сторону двери мастерской. Он вышел через мгновение, одарив меня недовольным взглядом, который уже стал частью моей повседневной жизни. Я храбро встретила его взгляд своим.
— Знаете, я прерываю вас только раз в день. Вы должны дважды подумать, прежде, чем смотреть на меня так, — сказала я. Я звала его не потому, что мне этого хотелось; ведь он начал полностью игнорировать звон колокола, находясь в своей мастерской, так что я должна была напомнить ему о времени. Он также полностью заблокировал Экхарта, без сомнения, будучи сыт по горло его настойчивыми призывами. — Если вы не хотите, чтобы я прерывала вас, то могу ли я предложить вам снова разрешить доносится до вас голосу Экхарта?
