– Ты вернулся навсегда, Илос?
Я усадил его на подушки у стола и заставил выпить стакан воды, прежде чем пододвинуть ему сыр с фруктами и вино, которое нам принесли. Я также вытащил одну из своих традиционных накидок и накинул брату на плечи. Затем сел рядом с ним и закинул немного сыра в рот. Ощущение голода в пустом желудке стало сильнее страха и тревоги.
– Ты мог умереть, Шейн, – серьёзно напомнил я. – По какой-то глупости! Если бы не мой Дар перемещаться, ты был бы мёртв.
– У тебя ещё один побочный Дар? Как ты узнал о том, что я применил огонь?
– Я почувствовал его. Был уверен, что это… Тея. Решил, что она может быть жива. Глупости какие. – Я запустил руку в волосы и растерянно поскрёб кожу головы.
– Прости меня, Илос. Я не хотел вновь причинять тебе боль.
– Я хочу, чтобы впредь ты не применял Дар Огня. Никогда, Шейн! Я спас твою жизнь, и ты у меня в долгу. Поклянись, что больше не станешь так глупить.
Тот с видимым трудом проглотил набранную еду. Похоже, из-за воспоминаний она встала комом у него в горле. Он опять поник, а радость от нашей встречи, которую я наблюдал мгновения назад, исчезла из его взгляда.
Шейн пообещал не использовать огонь и никому не раскрывать секрет про народ юга, меня и мой Дар. Дольше четырёх часов мы говорили о том, что приключилось за годы разлуки. Я рассказал о себе, о Паргаде, о южанах и их культуре. Поделился историями про Назари и Аару, про Ярана и Падших, а Шейн поведал про то, как встретил Иён, про убийство отца и ярость Каида, когда тот своими руками вершил месть, объяснил причины натянутых отношений с Исаром.
– Мы не ненавидим друг друга, Илос. Просто разошлись во мнениях, – устало подытожил брат и залпом выпил вино из пиалы. – После смерти отца и ухода Каида всё стало сложно для Исара. Люди, как всегда, оказались переменчивы в своих мнениях. Из-за самосуда Каида министры принялись болтать за спиной Исара, что он не кровный сын Райяна. Припомнили, что мы с Каидом и Исаром в родстве только по матери и охотно обсуждали это, раскачивая и так неустойчивое положение власти.
Я раздражённо поморщился от того, как быстро советники отвернулись от Исара из-за нашего различия во внешности.
– Я считаю, что он должен был приструнить всех, как делал раньше! – вдруг порывисто выдал Шейн, с грохотом опустив пиалу на стол. Чудо, что чаша не треснула. – Но Исар ответил, что устал. Его утомили склоки и постоянная борьба с людьми, которые должны его поддерживать. Решив уехать, он не спрашивал моего мнения, Илос! Он собрал вещи и поставил меня перед фактом. Ладно Каид! Я ожидал от него подобного, но Исар…
Шейн выругался себе под нос и налил ещё вина, едва не расплескав часть по столу.
– Я не могу примириться с тем, что он так легко обменял Астару на Сабон! Это было слишком. Отец так долго готовил его стать нашим королём здесь, а он всё бросил! – Шейн заметил, что повысил голос, поэтому залил своё раздражение, выпив всё залпом.
Я устало потёр шею.
– Похоже, Исар убегал в такой спешке, что ты толком наорать на него не успел.
Шейн одарил меня кислой улыбкой, но моя неуклюжая шутка всё-таки смягчила его настрой.
– Это Исар предложил поделить Континент. Наши министры поддержали идею. Каид тоже не был против. Уверен, что в Цере его коронуют в скором времени, потому что братец твёрдой рукой навёл там порядок в своей привычной манере.
Шейн хмыкнул, а мне не требовалось уточнять. Я понимал, что это значит, и задумчиво закусил нижнюю губу, размышляя над словами Шейна.
– А ты?
– Я? – переспросил Шейн. – Останусь во главе Астары, меня уже нарекли правителем. Ты знаешь, что мне тяжело находиться среди людей, но оставшись без родных, я немного привык. Я бы тоже хотел сбежать, но не могу бросить Астару после всех трудов, которые нам пришлось вложить в неё. Мы могли жить счастливо вместе вдали от всего, но вместо этого потратили годы на этот город. Я не хочу, чтобы всё было зря. И эта ноша – меньшее, что я могу взять на себя, так как из-за меня начались наши трагедии.
Я не стал его разубеждать и успокаивать. Шейн действительно виноват в смерти сестры, но вина его абсолютно случайна. И из-за этого ситуация ещё сложнее. Я выискивал в его профиле хоть намёк на безумие, горе или ненависть, но видел лишь покорное смирение, поэтому вдвойне захотел, чтобы он поскорее женился на Иён и позволил себе немного радости.
– Скорее, вопрос в тебе и твоих границах, Илос, – вновь заговорил Шейн, переводя тему. – Исар и Каид далеко, им неинтересна пустыня. Ты же утверждаешь, что там есть люди, поселения, даже процветающий город. Мы можем объединить наши земли, и Астара станет столицей.
– Нет.
Брат вопросительно вскинул брови.
– Паргада не моя, и я не король. Там свои правители. Их территория принадлежит им, и не нам её делить.
Шейн поскрёб подбородок, раздумывая над новым вариантом.
– Тогда граница будет там, где её поделила природа, где кончается зелень и начинается мёртвое озеро с пустыней. Пойдёт?
– Да, так они и считают, не желая брать твоего, брат. И у меня есть к тебе одна просьба.
– Проси всё, что хочешь, Илос. В конце концов, я твой должник до конца моих дней.
Глава 13
Как я и предполагал, достаточно быстро наш с братом разговор прервали министры, примчавшиеся удостовериться, что их правитель всё-таки жив. Я набросил накидку с капюшоном, чтобы скрыть лицо от тех, кто мог меня узнать, и вышел вместе с Шейном наружу. Игнорируя любопытные взгляды, я внимательно следил, как местные советники охали и ахали, лепеча о здоровье «его величества» и своём волнении. Однако никто из них не посмел подойти к Шейну ближе, чем на три метра. Только лекарь приблизился, чтобы убедиться в здоровом пульсе брата, и тут же откланялся. Шейн пообещал провести с ними собрание, но позже, а меня пригласил на ужин.
Брат с тоской оглядел свой уничтоженный павильон. Оставшиеся куски стен и фундамент уже не горели и даже не дымили, но недавно красивый дом превратился в почерневшие обугленные остатки. К счастью, огонь не перекинулся на соседние строения.
Мы ели и пили, продолжая обсуждать проблемы и положение дел. Злились и спорили, смеялись и делились открытиями или воспоминаниями. Закончили мы к полуночи. Брат просил меня остаться на ночь, и я почти согласился, но потом вспомнил об испуганной Ааре, которую оставил одну в своей комнате. Я повёл себя как сумасшедший, бормоча имя мёртвой сестры, после того как принцесса в очередной раз открылась мне.
Я бросил её одну, растерянную, наверняка она решила, что я снова её отверг. И эти мысли подгоняли меня обратно в Паргаду, поэтому я отказался от предложения Шейна, но пообещал, что скоро мы встретимся вновь.
Я перенёсся как можно тише прямо в свою спальню, не желая, чтобы Яран, Дастан и тем более Аара застали меня в потрёпанном виде. Я хоть и накинул сверху одну из традиционных накидок, смыл гарь с лица и рук, но от меня по-прежнему несло горелым деревом, а обожжённая рубашка превратилась в лохмотья.
Весь мой план сперва переодеться в чистую одежду рухнул. Стоило мне появиться у себя в комнате, как Аара набросилась на меня.
– Священная Ночь, Илос! Что случилось?! – Она отпрянула сразу после крепких объятий. – Ты весь воняешь пожарищем!
В комнате было темно, и принцесса торопливо зажгла несколько ламп, пока я стоял столбом. Аара с ужасом оглядела мою прожжённую рубашку. Она сдёрнула с меня накидку, чтобы проверить тело на наличие ожогов. Выругалась, когда я не пожелал повернуться, и сама обошла меня вокруг.
– Глупая принцесса, я же исцеляюсь, – успокаивающе пробормотал я, её забота смущала.
– Заткнись и дай проверить!
– Ты всё это время сидела здесь одна?
– Да. Лучше это снять и выкинуть. Это не одежда, а лохмотья! – Она отстегнула ремни с моим оружием.
Меч и кинжал со стуком упали на пол. Она принялась разматывать остатки моего пояса и расстёгивать рубашку, а я не помогал, просто продолжал следить, как она хмурилась из-за пережитого волнения.
