— Вы молодой человек — хам и бездельник, и я буду ходатайствовать перед деканатом, чтобы вас отчислили. Это храм знаний, а не «матросский кабак», в которых вы частый завсегдатай. Не рано ли вам посещать столь злополучные места?
Профессор указал студенту рукой на дверь.
— Вон из аудитории, чтобы больше, я вас не видел на лекциях.
Ветров поднялся, направился к дверям, возле выхода показал профессору кулак и пригрозил.
— Вот попадёшься ты мне старикан, я тебе бока намну, да так, что ты запомнишь надолго.
Он сильно хлопнул дверью и ушёл.
В этот вечер с дружками, такими же, как и он сам бездельниками, Ветров до поздней ночи сидел в ресторане. Вытянув из кошелька отца деньги, с компанией пропивал их.
— Что дальше будешь делать? — спросил, закадычный друг Санька.
— А чёрт его знает? Может, в моряки подамся, буду бороздить моря и океаны.
— Да какие моря, брось ты. Давай лучше банк грабанём и уедим.
— Так в банке охрана, и стрелять начнут. А, у нас нет оружия…
— Оружие есть!
Он с видом тайного заговорщика показал пистолет.
— Спрячь, не то заметут, — сказал шёпотом Ветров.
— Откуда добро такое?
— От верблюда! Не твоё дело, ты лучше скажи, пойдёшь с нами или трусишь?
— Пойду, — сказал после недолгих раздумий Ветров. — Деньги нужны, отец больше не даст.
На том они и расстались, пьяный, в стельку Ветров качаясь, поплёлся домой.
Мать, увидев сыночка пьяным начала причитать и схватила швабру, чтобы как следует проучить. Тот от наносимых ударов только зверел и разбушевался не на шутку. Принялся в ответ бить кулаками мать, которая не в силах была сопротивляться. Женщина звала на помощь соседей. После, не выдержав избиений, упала на пол, а сынок продолжал колотить её ногами в ботинках.
— Убью тебя ведьма старая, — орал он, и сильно хлопнув входной дверью, побежал в сарай.
Мать, плохо соображая, догадалась, что тот не шутит и поползла к двери. Кровью был залит весь пол, женщина с разбитым лицом, стонала от побоев. Соседей не было дома, и никто не мог за неё заступиться.
— А, — а, — а, — закричала она, когда увидела, что сын принёс топор. — Пожалей… — только успела вымолвить она.
Сильные удары острого топора размозжили голову женщины, и кровь брызнула на одежду сына. Он в приступе ярости, зверея, махал неустанно топором, пока не выбился из сил. После сел на пол и вытер со лба пот. Лицо у него было испачкано в крови, глаза напоминали бычьи. Он сидел, и тяжело дышал, ещё не понимая до конца, что натворил. В голове стояла неразбериха, он плохо ориентировался. Скрипнула входная дверь, и он с тяжестью в ногах поднялся.
В прихожую вошёл отец, и начал раздеваться. Он не успел ничего понять, сын выскочил из комнаты с топором в руках, и тут же набросился на него. Через минуту тот лежал на полу, изрубленный топором на куски. Ветров, был похож на мясника, из лавки, который только что разделывал бычью тушу. С дрожащими руками он принёс из сарая мешки, и начал запихивать в них остатки, куски тел, а после глубокой ночью, вынес по очереди на улицу каждый увесистый мешок, и выбросил с моста в реку.
Картины мелькали перед глазами зрителей, одна за другой. Казалось, что кровь лилась в зал рекой, и Андрей интуитивно поднимал ноги, чтобы не выпачкаться. Упал занавес и замолчал оркестр. Дирижёр повернулся к публике и оскалился. Это был один из охранников лукавого. Публика собралась уйти, но повелительным жестом Сатана усадил всех обратно.
— Вот так господа хорошие, — начал он. — Это был последний сюжет, который показал истинную сущность ваших душ. И теперь каждый из вас найдёт то, что искал.
Из оркестровой ямы вылезли как тараканы музыканты и, на ходу разрывая концертные фраки, превращались в кровожадных гиен. Встав по обе стороны стены с оружием в лапах, они образовали живой коридор. Сатана расправил крылья и взлетел. Длинная вереница зрителей нехотя направлялась в самое пекло.
Андрей услышал как кто — то обращается к нему и трогает за плечо.
— Андрей Кириллович, проснитесь!
С трудом открывая глаза, Андрей увидел перед собой лакея, который стоял с подносом в руках.
— Уже десять утра, пора барин вставать.
Он поставил поднос с горячим кофе и удалился.
«Это был сон, всего лишь сон», — подумал с радостью Андрей и попробовал подняться.
Тело болело, как будто он ночью физически трудился. В голове проносились события ночного кошмара, которые не отпускали и давили всей тяжестью увиденного.
«Какой ужас, — думал он, — надо же присниться кошмару…».
Он как старик, с трудом поднялся и взял чашку с кофе. Напиток был божественен, и Андрей с удовольствием выпил. Головная боль постепенно проходила, и солнечный свет растворял остатки мрачной ночи. Он тщательно побрился, и привёл себя в порядок. После спустился в холл, там за столиком сидел князь Орлов, читая свежую газету.
— Вы, плохо спали? — спросил Орлов. — Лицо у вас граф уставшее, под глазами тёмные круги?
— Не обращайте внимания князь, это всего лишь дурной сон, не более. Андрей мягко улыбнулся Орлову, и уселся напротив.
— А, что же Катенька, не выходила ещё? — спросил он у лакея.
— Ни как нет, Андрей Кириллович, не выходила. Она сказала, что ей нездоровится, и до обеда будет отдыхать.
Андрей расстроился, и это не ускользнуло от проницательного князя Орлова.
— Не переживайте, — сказал он, и положил руку на плечо графа. — Она молода, и я уверен, что ничего страшного в её недуге нет.
Перекусив блинами, Андрей решил подняться к Кате. На сердце у него был неприятный холодок, который перемешивался с нарастающим волнением. Он постучал в дверь, и открыл её. Катя лежала на кровати, и вид у неё был нездоровый.
— Что случилось, душа моя?
Он подошёл и сел на кровать. Катя приподнялась, и Андрей поправил подушку, чтобы Кате было на что опереться. Потрогал рукой лоб, который был горячим.
— Так у вас сударыня температура.
Катя вытерла платком пот со лба, в глазах её сверкнули слёзы. Она прижалась к Андрею, и сказала:
— Я вечером легла, и долго не могла уснуть. Потом как мне показалось, что я задремала и проснулась от того, что неизвестное существо душило меня за горло. Я испугалась, и сильно закричала. Крик мой, никто не услышал и на помощь не пришёл.
Она вся дрожала, Андрей уложил её, и накрыл тёплым одеялом.
— Тебе надо согреться, выпить горячего чая. Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли.
Он позвонил в колокольчик, и пришла служанка.
— Сделайте барышне горячий чай, желательно, с лимоном.
Служанка кивнула, удалилась, а Катя продолжила:
— Я не могла вырваться из лап этого существа, и видела, как в темноте у него горят глаза, точно такие же, как мы с тобой видели у реки, помнишь? В них столько было ненависти, злобы, что я потеряла дар речи.
— Помню! Разве это забудешь?
Катя показала на шее отпечатки пальцев ночного визитёра. Андрей внимательно посмотрел, убедившись в том, что Кате это не приснилось.
— И что же было дальше?
— Я пыталась сопротивляться, он не отпускал, и бормотал, что-то нечленораздельное. Эта гадина сидела у меня на груди и задними лапами, пыталась раздвинуть ноги.
Катя как ребёнок хлипнула носом и вытерла слезу.
— Успокойся, — сказал Андрей, — ночь прошла, и я рядом с тобой.
Сердце наполнилось нежностью к этой беззащитной девушке, и он поцеловал её руку.
— Мне казалось, что я умираю, перед глазами поплыли круги, и я начинала терять сознание, проваливаясь в пустоту. Сопротивление моё слабело с каждой секундой, а этот зверь не успокаивался. Тогда я начала в молитвах взывать к Господу, чтобы он меня защитил и помог. Слова молитвы придали сил, и хватка этого чудовища ослабела. Он метался как «белка в колесе» по кровати, не находя места. Я успела откинуть одеяло и схватила крест, который стоял на тумбочке. И Катя показала резной деревянный крест, который стоял возле зеркала.
— Вот им я защищалась, и молилась. Он заверещал как поросёнок, и начал в углу комнаты крутиться волчком, потом исчез. Я зажгла свечи, только в комнате уже никого не было. До утра не уснула, не смогла, и пролежала с открытыми глазами, изредка читая Библию.
Андрей внимательно слушал Катю, недоумевая, и поражаясь тому, что творилось в его доме.
— Чертовщина, какая-то, — сказал он вслух. — Не верь, это всего лишь дурной сон.
— Нет, Андрей, это не сон, я точно знаю. Почему ты мне не веришь?
— Я тебе верю, ты только успокойся, и не волнуйся.
Андрей потрогал Катю ещё раз за мокрый лоб.
— У тебя жар, ты вся горишь!
— Я сейчас же пошлю за врачом.
Он поднялся, и спустился вниз. Там отдал распоряжения лакею, и столкнулся в дверях с Орловым.
— Как себя чувствует барышня, — спросил он, с довольно неприятной улыбкой.
