экзоскелет. Левую сторону лица мужчины закрывало устройство, похожее на прибор ночного видения, а вместо левой руки был протез, причем явно высокотехнологичный.
— Ну… Ты как?
— Не дождётесь! – мрачно сказал я.
Что бы со мной ни происходило, куда бы ни занесло, я решил вести себя максимально естественно. А там разберёмся.
— Порядок! Химия подействовала. Пора сматываться! Шагоходы совсем близко, — пророкотал бородач.
Судя по его реакции и поведению, зла он мне точно не желал. Значит, я мог ему довериться. По крайней мере пока. Смущало одно, что он принял меня за кого-то другого и называл Тринадцатым. Но все вопросы потом: бородач явно встревожен, значит, ситуация и впрямь небезопасная.
— Куда валим? — просипел я, удивившись собственному голосу.
Бородач прислонил пару пальцев к устройству на голове и осмотрелся.
— Туда, на юго-запад. Там резервный отряд прикрывает прореху.
— Прореху? Какую прореху?
— Ну не в штанах же… Неужели я с дозой переборщил?!
— Прости, я пошутил.
— Ну-ну… Шуткует он!
Он взял лежавшее рядом оружие — по виду напоминающее противотанковое ружье, причем вполне себе современное, с хорошей оптикой, и встал, опираясь на него.
Я хотел было последовать его примеру, но мое внимание привлекла земля на краю воронки, прямо за спиной бородача. Она вдруг начала осыпаться.
Секунду спустя небо загородила махина, состоявшая из металла и множества движущихся частей. Но сильнее всего притягивала взгляд турель со спаренными крупнокалиберными пулемётами.
Вот блин!
Стальная махина развернулась с пугающей легкостью, пулемёты сменили угол наклона, находясь в нашу сторону.
— Ложись! — заорал я, но было уже поздно.
Очередь разорвала бородача пополам, обдав окрестности кашей из крови и внутренностей. Верхняя его часть упала на меня, закрыв от стальной махины, и задёргалась так, словно кто-то подключил к ней напряжение.
Я понял, что это барабанят пули, превращая остатки того, что ещё недавно было человеком, в кровавое месиво.
Толчок, толчок, ещё толчок, затем сплошная дрожь и вибрация словно от перфоратора.
Мама родная! Роди меня, пожалуйста, обратно!
Я инстинктивно замер, боясь не то что пошевелиться, но даже вздохнуть.
Секунды ожидания тянулись подобно часам, сердце стучало непростительно громко. Махину я видел краем глаза. Некоторое время она не шевелилась, словно пилот, управлявший ею, высматривал признаки жизни в расстрелянном бородаче. Наконец раздался едва слышный звук двигателя, вздрогнула земля, и машина скрылась за кромкой воронки.
Некоторое время я лежал неподвижно, чувствуя всем телом, как удаляется то, что бородач назвал шагоходом, а в том, что это был именно он, я ни капли не сомневался. Наконец дрожь утихла.
Я с трудом спихнул с себя верхнюю часть туловища погибшего, вытер ладонью его кровь с лица.
Спасибо тебе, незнакомец! Ты дважды спас меня: сначала, когда оказал первую медицинскую помощь, а потом принял на себя те пули, что предназначались мне.
Ранение в ноге снова дало о себе знать, но в этот раз боль была тупой, ноющей, но вполне переносимой — видимо то, что бородач называл жижой, обладало сильным обезболивающим эффектом. Сама жижа больше походила на оранжевую губку, заполнившую собой всю рваную рану на ноге.
На мне было практически такое же обмундирование, как и на погибшем, только без экзоскелета и визора. Но, если честно, будь они у меня, я бы просто не смог ими пользоваться.
Я взял винтовку мертвеца, пару увесистых рожков с патронами и пополз по склону воронки, стараясь не опираться на поврежденную ногу.
Достиг края воронки и аккуратно выглянул.
На сером снегу отчетливо виднелись следы огромных четырёхпалых ног, оставленных шагоходом, но сам вражеский агрегат уже пропал из виду. Где-то вдалеке небо озаряли зарницы взрывов, и, судя по их количеству, бой там шёл довольно сильный.
Бородач что-то говорил про какую-то прореху и что располагается она на юго-западе. И что там её прикрывают.
Если уж этот незнакомый мне мужик принял меня за своего, то и другие наверняка посчитают своим. По крайней мере мне очень хотелось на это надеяться. Это то, что я мог считать хорошими новостями.
Из плохого — бой шёл как раз на юго-западе. И проклятый шагоход направлялся именно туда.
— Да уж, хрен редьки не слаще, — проворчал я и зашагал по следам шагохода, устроив на плече винтовку.
Она, кстати, оказалась на удивление лёгкой для своих немалых габаритов. Не было в ней солидной тяжести, и оттого она казалась мне совсем игрушечной. Видимо, вместо стали использовали какие-то композитные материалы.
Но хотя бы принцип использования мне хорошо знаком, включая классический спусковой крючок.
Окружающий меня зимний пейзаж напоминал родную южную Сибирь: большие открытые поля, укрытые слоем снега, полосы смешанного леса.
Всё бы ничего, но ведь совсем недавно я ехал по серпантину горного Алтая. Причём в самой середине лета!
Логического объяснения для этого перемещения во времени и пространстве я придумать не мог, да и не хотел — не время забивать себе голову вопросами без ответов. Сейчас главная цель — выживание! А там будет видно, куда вывезла кривая.
Очередная канонада осветила небо. И вовремя — я заметил силуэт шагохода на фоне небольшой рощицы.
