Едва показавшись в проходе, Нагорный сразу же обернулся с вопросом к сопровождающему его инженеру в белой одежде. Дабы не создавать патовую ситуацию, я поспешил отвернуться, чтобы ненароком не попасть в поле его зрения. Ну а какой смысл мне устраивать концерт? Андрею предъявить пока ничего нельзя, ведь я все еще не знаю, кем он является на самом деле. В любом случае, его появление на станции имеет какой-то смысл и пока нужно просто наблюдать.
Тот факт, что это важная птица я уже осознал. Однако делать какие-либо выводы относительно него было преждевременно.
В итоге, не обратив на меня никакого внимания, они свернули налево и прошествовали мимо, направившись в сторону административного корпуса. Я обратил внимание, что одежда у Нагорного отличалась от стандартной формы сотрудников АЭС и инженеров.
Получается, раз настоящий пропуск Андрея у меня, а сам он как-то попал на объект, значит, у него на руках имеется другой пропуск. Но чтобы получить его, нужно добиться соответствующего разрешения начальника станции и уполномоченного лица из комитета госбезопасности. Как же так? Халатность?
И вообще, какого черта Андрей тут забыл? Ведь прошло почти два месяца с нашей последней встречи... Неужели все это время он находился в гостинице «Полесье»? Неужели, все-таки получил квартиру в Припяти?
Это весьма сомнительно, ведь у меня остались его документы, по которым он рассчитывал приобрести жилье. Да кто же он такой?
Пока я размышлял, мои сослуживцы с сопровождающим сержантом Сипковым ушли далеко вперед, добравшись почти до самого конца «золотого коридора». Пришлось спешно догонять.
Какой-то частью мозга я осознавал, что дежурство по этому коридору в режиме «туда-сюда», никакого эффекта в выявлении диверсанта не даст. Разве что, это произойдет случайно. Стоять на проходной проверяя пропуска всех входящих и выходящих, тоже такое себе... А про главное автомобильное КПП я вообще молчу — там темный лес. Визуальный осмотр транспорта проводился с помощью зеркала, и разглядеть под днищем автомобиля можно было далеко не все. Да и вообще, опытного диверсанта вскрыть крайне сложно — нам это буквально вбивали в головы с самого начала обучения в учебном центре. И это на самом деле так, все что происходило со мной раньше — удачное стечение обстоятельств.
Вспомнить ту ситуацию на аэродроме «Овруч». Мне очень повезло, что я выявил лейтенанта Иванова. Да, опыт военного, внимательность и упорство позволили мне добиться определенного успеха. Но если подумать, а сколько таких «Ивановых» раскидано по окружающим Чернобыль военным объектам?! Какие у них цели и задачи?
Но с другой стороны, если провести мозговой штурм в направлении закладки взрывного устройства для инициации аварии, то проще всего это сделать именно посредством его ввоза на территорию именно через контрольно-пропускной пункт. Наверняка оно не очень большое, в теории может разместиться в походной сумке.
Эту версию я считал сомнительной. Сейчас конец июня восемьдесят пятого года, а авария будет только в апреле следующего года. Слишком большой период ожидания для заложенной бомбы... Ну просто потому, что возникала закономерная мысль, зачем столько ждать? Были и другие причины, по которым к этой версии можно относиться скептически.
Вполне может быть и так, что этот мутный товарищ Нагорный и не при делах вовсе, просто случайно попал под мое подозрение, оказавшись не в том месте, не в то время... А может и наоборот, имеет самое прямое отношение. Но сейчас у меня просто связаны руки, нет никаких доказательств и потому, остается только наблюдать со стороны и собирать доказательства.
Догнав своих, я присоединился к общей группе. Сопровождающий их бугай Сипков косился на меня недовольным взглядом, все отражалось на глупом лице. Явно расценивал меня как угрозу, хотя я таковой для него не являлся в принципе. Да что там, мне вообще никакого дела до этого сержанта не было. Придумал себе какую-то ерунду, сам же в нее и поверил. Это все от скуки, а тут хоть какое-то развлечение появилось. Ничего, скоро начнется практика, местный наряд из внутренних войск тоже будет задействован. Вот тогда и поглядим, у кого перспектив больше.
Честно говоря, я себе плохо представлял, как будут проходить подобные занятия. Свободное перемещение по территории запрещено, как же тогда противодействовать диверсанту? Тот наверняка имеет соответствующий пропуск, может посещать любые зоны. А что мы? Да ничего. Строго ограничены.
Впрочем, у меня была мысль, что в дальнейшем мы тоже получим специальный пропуск. И все же, я не до конца понимал задумку полковника Андрея.
После занятий был обед в станционной столовой. Нам выделили аж сорок пять минут времени, а затем Корнеев вновь собрал нас в главном здании. Был еще один инструктаж по взаимодействию с персоналом станции.Затем, весь оставшийся день Григорьев водил подразделение по зонам контроля и показывал, на что обращать внимание в первую очередь, что важно, а что играет второстепенную роль.
Естественно наше появление не могло остаться незамеченным. В связи с этим, сотрудникам не сообщили, правду о том кто мы на самом деле и для чего прибыли. По легенде, на станцию просто приехалагруппа студентов из московского института ядерной физики, якобы на производственную практику. Звучало весьма правдоподобно еще и потому, что в это время года во всех университетах и институтах Союза действительно начиналась практика.
Как я и ожидал, в места, где находилось ключевое техническое оборудование, сами реакторные залы и щиты управления нас не повели. Но почему-то позволили заглянуть в машинный зал и помещение главных циркуляционных насосов... Последнее, кстати, то самое, что во время аварии было погребено под обломками. Где-то здесь будет погребена и первая жертва той ночи — оператор ГЦН Валерий Ходемчук. Сегодня работала другая смена, поэтому я не встретил ни одного знакомого лица. По старым фотографиям, разумеется.
Само собой, все это мероприятие с нашим участием было заранее спланировано и организовано, но вместе с тем держалось в секрете.Конечно, все продумать не возможно, но жестких промашек я пока не увидел.
По территории водили нас тоже не просто так, а чтобы мы осознали масштабы электростанции и важность предстоящей задачи.Сопровождающие нас сотрудники тоже не знали истинной цели нашего присутствия — они считали, что это комплекс мероприятий по повышению контроля безопасности.
Корнеев сообщил, что ближайшее время планировалось ввести учебного диверсанта, задача которого была внедриться и вывести из строя тот или иной объект. Ну а нам нужно его выявить и остановить. Честно говоря, с нетерпением ждал этого момента.
Ближе к вечеру Корнеев снова распустил группу, нам предстояло самостоятельно прибыть на места несения службы. Без сопровождающего. А лучше несколько раз за вечер, вроде как для закрепления. Жаль только, что Артем Горчаков попал во вторую группу, на главную проходную. Честно говоря, мы с ним легко сошлись характерами, да и понимали с полуслова.
Я даже начал подумывать над тем, чтобы привлечь сослуживца к своей цели. Останавливало только одно — опасение последствий, как в прошлый раз. Ведь стоило мне тогда поговорить с Женькой Филатовым, рассказать ему про свои опасения и получить его согласие, как с парнем произошло несчастье. Насколько я знал, он и сейчас ходил с помощью костыля. Еще тогда я предположил, что это случилось не просто так, а под влиянием каких-то высших сил.
А может у меня просто фантазия разыгралась...
Зато мои напарники младшие сержанты Денисов и Фетисов, по сути, были ни рыба, ни мясо. Оба какие-то слабо инициативные, да и физическими параметрами не вышли. Конечно, нас обучали рукопашному бою, некоторым приемам боевого самбо и другим видам самообороны, но не все считали это важным. Да и что такое полтора месяца, пусть и интенсивных тренировок? Настоящих спецов учат годами, постоянно повышая уровень. Что же, посмотрим, что будет дальше...
На вечернем обходе, произошла неожиданная встреча.
