группа не вселяла доверие. Я, конечно, не привык судить книгу по обложке, но во всех правилах бывает исключение. У Горбатого и его дружков были бандитские рожи, не обременённые интеллектом. Зато гнусность из них лилась через край. Таким ударить в спину — плюнуть и растереть. Хорошо, что я по ошибке взял стариковский паспорт и в итоге пошёл на дело в гриме. Наверное, и дальше буду пользоваться услугами Ивана, чтобы никто не узнал в неприметном старикане Марка Ломоносова.
— Эх, сынок, ты меня так просто со счетов не списывай! — прохрипел я, изменив голос. — Хорошего романовца из меня не вышло, но в Академии я всё равно до аметиста дослужился!
— Амеркиста? — переспросил блондин без передних зубов и левого уха. — Что такое амеркиста?
— Драгоценный камень. У романовцев обозначает второй ранг, — сплюнул Горбатый и уточнил, стараясь скрыть искренний интерес: — А что наследнички? Или ты, старик, не только рангов, но и семью не нажил?
— Да разъехались все. Вот я один в особняке и кукую, — с глуповатым видом протянул я, решив притвориться идиотом. Если они будут считать меня слабаком и болваном, это даст мне преимущество. Горбатый с предвкушением ухмыльнулся. Судя по всему, он считает, что мной легко управлять и манипулировать, а в нужный момент — так же легко слить в утиль. Пусть заблуждается и дальше, не мои проблемы, его ждёт большой сюрприз. Я состроил мечтательную физиономию и пробормотал: — В молодости так хотел третьего ранга достичь, но как-то не задалось… Вот, перед смертью решил ещё раз попробовать. Терять-то уже нечего!
— Перед смертью, тут ты прав, — фыркнул Блондин, облизнул губы с какой-то звериной алчностью и переглянулся с одноглазым стариком. Горбатый резко дёрнул головой и нахмурился — недоволен тем, как торопятся его соратнички. Он осадил их взглядом — мол, рано, держите языки за зубами. Одноглазый громко сглотнул и спрятался за Блондина. Эти трое явно из основной группы, которая и набирала добровольцев. Ещё двоих я вычислил путём несложных выводов — они топтались рядом с Горбатым и пялились на него, ожидая приказов. Хромой азиат и женщина средних лет, на правой руке которой не хватало трёх пальцев.
Странно, очень странно. У каждого члена этой группы есть существенный физический недостаток, с которым охота на монстров значительно усложняется. Нет, в прошлой жизни я, конечно, знал воина без левой руки, который мог без проблем завалить средненького дракона, однако… Не походили эти ребята на тех, кто усердно тренируется и превозмогает. Кажется мне, что они промышляют не только охотой. Точнее — не столько охотой на монстров, сколько на людей. Очень уж оценивающие взгляды они кидают на добровольцев, особенно задерживаясь на ценных вещах.
— Время — деньги, — заявил Альберт и спросил: — Вы собираетесь в Данж или мне отменить поход?
— Собираемся, собираемся, — Горбатый панибратски хлопнул его по плечу. — Не видишь, что ли, как старикану не терпится?
Да уж, этот поход будет интересным. Чуйка подсказывает, что сражаться мне придётся не только с монстрами.
Координатор провёл нас к грузовичку и подождал, когда мы запрыгнем в кузов, а потом залез на водительское место и завёл автомобиль. Через пару минут двигатель прогрелся, и машина, пробуксовывая по гравию, рванула с места. Я демонстративно покряхтел, вживаясь в образ столетнего старика, и прикрыл глаза, но сквозь полуопущенные веки внимательно следил за своими временными компаньонами. Трое добровольцев явно чувствовали себя неуютно — настороженно оглядывались, перепроверяли оружие, нервно дёргались каждый раз, когда грузовичок подпрыгивал на кочках. Кажется, они постепенно осознавали, что совершили роковую ошибку, которая может стоить им жизни. Осознавали, но молчали — очевидно, боялись выставить себя дураками и оскорбить Ронинов, ведь пока тех не в чем обвинить.
Горбатый достал телефон и резался в какую-то мобильную игрушку, а его товарищи травили тупые байки и громко над ними ржали. Истории у них были разными, но смысл одинаковый — Ронины хвастались собственной крутизной, как подростки. Но детям простительно — у них ещё гормоны играют и хочется показать, кто здесь главный альфа-самса, но для воинов такое поведение… недопустимо. На мой скромный взгляд.
Я слегка поморщился, когда Блондин по десятому кругу начал рассказывать, как переспал с финалисткой конкурса «Мисс Краснодар». Одноглазый старикан похотливо облизывался и требовал подробностей. Азиат же постоянно перебивал их и не к месту повторял, что в совершенстве изучил целых пять боевых искусств. Беспалая женщина по большей части молчала — её внимание было направлено на Горбатого. Время от времени она гладила его по бедру и томно вздыхала прямо ему в ухо. Горбатый отмахивался от неё и увлечённо резался в мобильную игрушку.
— А вы чего к Ронинам подвалили? — вдруг спросил Блондин, закончив рассказывать, как переспал с близняшками. Обращался он ко мне и трём другим добровольцам, но я притворился, что сплю, и поддал храпу. Блондин окинул меня презрительным взглядом и сконцентрировался на других добровольцах. — Славы захотели или денег? Ха! Чего кривитесь? Сюда только за такими барышами и ходют!
Добровольцы переглянулись и пожали плечами. Все они были мужчинами без особых примет — почти на одно лицо. Я их мысленно окрестил Номером Один, Номером Два и Номером Три. А что, универсальная система наименования.
— Да меня в Академию не взяли, — робко признался Номер Один. — Низкий уровень магии, на распределении отсеяли. Пять раз. А потом мне надоело унижаться… — его голос слегка повысился, в нём зазвучала злость. — То есть ходишь к ним, обещаешь идеально учиться, все задания выполняешь на отличненько, а они — н-н-н-н-на-а-а-а! Член за щеку! Суки такие…
— Ага, слышал такое, — согласился Номер Три и сочувственно покивал. — У меня знакомый там работает. Говорит, директор постоянно придумывает тупые испытания… Ну такие, знаете, с придурью. Типа чтобы посмотреть на реакцию в опасной ситуации. Но даже если ты эту проверку пройдёшь, тебя могут вышвырнуть — типа показатели слабые.
— Да ладно, серьёзно? Это ж надо быть без пяти минут заурядником, чтобы вылететь с отборочного тура, — задумчиво протянул Номер Два и уставился на Номера Один. — Ты чо, научился свечку магией зажигать и на радостях попёрся в Академию, боевым магом становиться? — он ехидно ухмыльнулся и повернулся к Горбатому: — Эй, командир, ты совсем не смотришь, кого отбираешь?
— Ну, видишь, как тебе повезло, — отбрил Горбатый, не отрываясь от телефона.
— Сука… — прошипел Номер Два.
— Чего-чего⁈ — всполошился Блондин.
— Говорю, пусть этот недомаг-недоучка вам спину прикрывает, а мне в напарники дайте… Да хотя бы деда! От него и то больше толку, — выплюнул Номер Два.
— Смеётся тот, кто смеётся последним, — Номер Один обиженно надулся и отвернулся.
— Не ссорьтесь, девочки, — мерзко захихикал Блондин. — Скоро приедем, выплеснете напряжение на монстрах.
Глупые разборки. Я перестал следить за их разговорами — решил, чтобы не терять время попусту, проанализировать произошедшее в шиномонтажке. Совершенно неожиданно у меня проснулись способности к управлению временем. В Академии Марка Ломоносова отсортировали к серым — магам, у которых нет чёткой предрасположенности. Теоретически они могут развиваться во всех направлениях. Правда, смысла в этом большого не будет — если человек не абсолютный гений, он просто-напросто не сможет достичь значительных успехов сразу во всём. Я сконцентрировался, воссоздал ощущения, которые испытывал в шиномонтажке, и попытался снова отмотать время назад. Не получилось.
Значит, пока я не могу осознанно управлять временем — эта способность активировалась в минуту сильной опасности, когда существовала реальная угроза, что я погибну. Но это пока — я не пожалею сил, чтобы развить настолько уникальный дар. Он невероятно усилит меня, а в перспективе — сделает неуязвимым. Мне очень повезло, хотя… Возможно, это не простая случайность, а талант Рода Ломоносовых. Тогда это вполне объясняет, почему Перун с таким упоением уничтожал Род Ломоносовых. Человек, который управляет временем, вполне может сравниться с Богом. Когда-нибудь. Я с предвкушением улыбнулся.
— Зырьте, старикану-то что-то приятное снится! Молодость, наверное! Ну, когда девчонок от его вида не тошнило, а член ещё стоял, — загоготал Блондин. Судя по его озабоченности и зацикленности на сексе, он женскую грудь никогда не видел.
— Какой же ты шумный, — проворчала Беспалая и прильнула к Горбатому.
— Ну, можешь попробовать меня заткнуть, — предложил Блондин и с намёком пошевелил бровями. — Поцелуем.
— Боюсь блевануть, — поморщилась Беспалая.
Они начали упоённо скандалить, но им пришлось прекратить, когда грузовик резко затормозил. Хлопнула водительская дверь, и координатор крикнул:
— Выгружайтесь!
Номер Один склонился надо мной и потряс за плечо:
— Подъём, старик!
Я притворился, что только-только проснулся, и широко
