Подробный анализ и оценка будут проведены позже, в разборах земле', как говорится. По окончанию. По возращению. Коль живы будем… Однако уже сейчас, наглядно сравнивая английских «палубников» с недавними американцами с «Беннингтона», полковник Покрышев ставил ожесточённость и загруженность воздушного боя в наивысшую категорию!
Американцы запомнились тем, что едва уяснив. — сесть на спину «Яку» более чем непросто, пробовали практиковать стрельбу с упреждением на пересекающихся курсах. Разумеется, и здесь не добившись ничего положительного — вести огонь в траверз требует точной оценки курса, скорости вражеского самолёта, как и дистанции до него. Незначительное смещение или незаметное скольжение уводит директрису очередей мимо. В общем… не на дураков нарвались!
Английские пилоты работали скорей системно, в классических парадигмах истребительных дуэлей, где требовалось лишь мастерство и соблюдение определённых правил — непременно зайти в мёртвую зону неприятеля, со стороны хвоста, согласовать скорости, и тогда можно бить с большей долей уверенности, что не промахнёшься. При этом само собой допускалась отработка по цели под углом сверху, снизу, сбоку, чтобы увеличить проекцию мишени и повысить вероятность поражения., Пожалуй, несколько неожиданными стали выходы британцев в лобовую атаку, по крайней мере, лично для Покрышева уже трижды вынужденного уклоняться от сомнительного по исходу поединка.
Лобовая атака одна из самых противоречивых позиций, можно сказать, она малорациональна. Те же «эксперты» Люфтваффе неспроста, и не обязательно из-за трусости, их старательно избегали. Скорости на встречном сближении плюсуются, доходя до невообразимых моментов реакции, и времени на концентрацию и идеальное прицеливание практически нет. Абрис самолёта «в лицо» минимален, по большому счёту довольно низка и плотность огня, даже если создавать огневую завесу, неоправданным бесперебойником расходуя боезапас.
Однако против таких бойцов, как «Сифайры» с четырьмя 20-мм пушками или «Корсары» с шестью крупнокалиберными «Браунингами», несущие максимум три ствола «Яки», при сопоставимой, в принципе, скорострельности вооружения, давали, несомненно, меньший вес секундного залпа. Возможно, именно на этом строили свои расчёты американские авианосные лётчики, когда выходили на встречные атакующие курсы… у них здесь явно проглядывались некие тактические заготовки, выстраданные в воздушных драках с японцами.
А вот англичане, похоже, лезли в рисковую драку от упрямства, спонтанно, в пылу схватки, точно забыв о рациональности и самосохранении.
— Куда ж ты прёшь, куда ты прёшь, стервец?!! — силуэт впереди нарисовался слишком неожиданно и уже слишком близко, чтобы успеть пресечь фатальное обострение простым отворотом — тот палил из всех стволов, на рёбрах плоскостей за изломом крыла «обратной чайки», там, где размещались пулемёты, пульсировало беспрестанными вспышками, струящиеся нити очередей проносились выше, в стороне, рядом, разбиваясь на стремительные сиюминутные росчерки…
— В белый свет, сука, как в копеечку, — промычал сквозь сжатые зубы Покрышевг сосредоточенно занятый маневрированием, старательно отточенными движениями элементов управления вводя машину в раскачку, скольжением сбивая прицел — в той плотности огня, которой его «перчил» англичанин, резкий отворот был чреват — манёвр увеличит профиль машины, превращая её в более объёмную мишень.
— Раньше бы надо было… теперь или «дрова» или…
Сам, в любом случае переигрывая рисковую голову на контркурсе в хладнокровии (немцы научили), стрелял умерено, целя, уж насколько это можно предполагать, в лицо противнику — давить на нервы, чтобы у того дрожали руки, когда зримые трассирующие жгутики будут проноситься близ его фонаря!
А тот в кабине напротив тоже был далеко не прост, водя тупым жалом своего самолёта, умело уклоняясь тем же самым неуловимым скольжением, как впрочем, вследствие того же долбя больше впустую, неприцельной россыпью.
Скорость сближения…
Суммарная скорость двух мчащихся навстречу самолётов-убийц… самоубийц, измерялась в величинах реактивной авиации следующего поколения — выше скорости звука, сводя стычку до эфемерных минут, что выгорали адреналином в ничтожные, совершенно неуловимые секунды… — до шального поражения, до, казалось бы, неминуемого столкновения. Ближе, ближе…
Ближе было уже совсем невыносимо, и Покрышев тупо давил, давил на все гашетки!., как будто от его усилий на пальцах повысится скорострельность и точность! Как будто двадцатимиллиметровые снаряды столкнуться в соперничестве с полудюймовыми пулями «свинцом в свинец» — снести, сшибить, разорвать, дай только вероятную невероятность этой баллистической встречи!
Светящиеся трассирующие зажигалки летели мимо, врастопырку, порой едва ли не в нескольких сантиметрах, так казалось. Сквозь размытое в прозрачный круг вращение лопастей — неумолимо растущий силуэт, готовый занять всё поле зрения и всю его оставшуюся жизнь.
— Да быть того не может! Врёшь, сука, не возьмёшь! Не полезешь ты на таран, не тот случай, чай не родную лондонщину защищаешь…
Англичанин не выдержал! Будто опомнившись, резко подорвал «Корсар» в сторону-вверх, на миг подставив брюхо и задранную левую плоскость.
А он уже не успевал! Не успевал… их разделяло уже такое расстояние, что чуть доверни он свой «Як» на прямой выстрел, удара было бы просто не избежать!
Он и в противоположную сторону вильнуть успел чуть ли не в последний момент, и не будь того конструктивного «корсарского» выгиба крыла вверх, законцовка «яковлевского» вспорола бы его по элерону.
Так и разошлись, обдав друг друга воздушными вихрями. Оставив у Покрышева щемящее подозрение, что его «Як» всё же где-то зацепило. «Как минимум одной, сука, 'полудюймовой», — с тревогой прислушиваясь, всматриваясь в приборы — где, что выползет, какой проблемой… в надежде, что ему в грохоте собственного оружия тот нештатный тычок со стороны всё же послышался, почудился.
* * *
Если не замечать фронтально простирающиеся слоистые облака и перемежающиеся чистыми просветами кучевые, в небе местами поредело… на самолёты. Сказывались понесённые потери и перипетии огневых стычек, поневоле расширяющих пространство боя. Тон общему направлению всё ещё задавали англичане в своём стремлении непременно выйти на советскую эскадру. И если б можно было оценить проекцией со стороны — сфера развернувшегося воздушного сражения, где броуновским движением сновали и мельтешили противостоящие самолёты, языком эллипса вытягивалась к намеченной британцами цели на северо-востоке. Из этого неподдающегося разовому огляду трёхмерного клубка вырвалось ударное «ядро» торпедоносцев «Звенджер», заметно позиционирующееся стойко выдержанным строем. Преодолели дальнюю зону советского ПВО и какие-то из пикировщиков, те, кому повезло вовремя укрыться в облаках. Экипажи «Барракуд» не оставляли надежд и намерений, всё же подобраться к кораблям и довершить атаку.
* * *
Сглотнув навернувшийся комок пересохшим горлом… — яростная сшибка лоб в лоб отпечатался в глазах точно фото — каждым швом, каждой заклёпкой закрывшего полнеба «Корсара»… полковник Покрышев жадно залил жажду из фляжки. Доведя размашистый разворот с набором высоты, он улучил минутку оглядеться, соображая: «Куда дальше, на кого нацелиться»?., разумеется, постоянно на вбитой рефлексии контролируя заднюю полусферу, дабы от греха…
Вспомнил, что он командир авиагруппы и, обозначив свой позывной, попробовал вызвать по радио комэсков… в наушниках, контрастируя ледяным спокойствием на фоне взвинченных переговоров лётчиков, «проснулся» голос офицера наведения с «Кондора», уже не однажды доводящего информацию и приоритеты. Вот и сейчас:
— Внимание! Низколетящая группа самолётов курсом на эскадру. Пеленг −210, дистанция — 20, скорость — 350. Повторяю…
Распределение по задачам (…«шестая» — на торпедоносцы, «пятой» — эскорт, «третья» и «четвёртая» — за мной…) утратило чёткую связность после первых же пяти минут завязавшегося боя. Это было неизбежно, перевес британцев в силах вынуждал бросать те же более лёгкие на зуб пикировщики, чтобы чистить небо от «Сифайров» и «Корсаров». Этим в большей части и объяснялось то, что ударная группа «Grumman» TBF «Avenger» сохранила и строй, и большую часть машин. Ко всему низколетящие (не выше 400 метров над уровнем моря) торпедоносцы оказались очень неудобными целями, особенно когда тебе надо сохранять оперативную высоту манёвра для борьбы с истребителями эскорта.
