* * *
В детской комнате находилось много студентов, и все они смотрели на Розмайн и господина Вильфрида. Те, кто хотел представиться, выстроились в длинные очереди, а уже закончившие знакомство отвечали на вопросы детей, слишком маленьких, чтобы учиться в академии.
В обычный год дети высших дворян кичились бы своим положением перед детьми из низших, а дети, только что прошедшие крещение, спешили бы найти защиту среди представителей своих фракций. Но в этот раз не было ничего подобного. Вместо этого студенты громко рассказывали младшим об академии, хвастались своими успехами в учёбе и заносчиво обсуждали свои уроки, время от времени бросая взгляды на Розмайн и господина Вильфрида.
Раньше в первый день возникало множество конфликтов, средние и низшие дворяне вовсю подлизывались к высшим, но в этот раз дети вели себя очень мирно.
— Похоже, в этом году дети ведут себя спокойнее, — заметил я.
— Разумеется. Сейчас здесь присутствуют кандидаты в аубы, и войти в их свиту — лучший способ обеспечить себе будущее, — ответил Линхардт. — Детям нужно быть внимательными и узнать о характерах кандидатов и их пристрастиях. Вне всякого сомнения, как минимум первые несколько дней в детской комнате будет тихо.
Он был прав. Будет невероятной глупостью внезапно начать задирать других детей прямо на глазах кандидатов в аубы. Особенно перед Розмайн, которую назвали святой за то, что она проявляет милосердие даже к сиротам. Поэтому здесь все вели себя одинаково разумно и воздерживались от использования своего статуса в качестве средства самоутверждения, по крайней мере, на текущий момент. Я также не видел каких-либо конфликтов между фракциями. Несомненно, помогало и то, что с момента ареста госпожи Вероники прошло меньше года, и что у взрослых баланс сил между фракциями ещё не устоялся.
Я оглядел детей в комнате, незаметно наблюдая за теми, которые пойдут в дворянскую академию одновременно с господином Вильфридом. Освальд попросил меня наладить связи с как можно большим количеством дворян из фракции Рейзеганга.
Полагаю, мне стоит связаться с Але́ксисом и Ха́ртмутом, как только дворянская академия пришлёт результаты экзаменов. Хотя, думаю, Корнелиус будет настаивать на их присоединении к свите Розмайн. Он настолько опекает нашу слабую младшую сестру, что, вероятно, уже проверяет всех потенциальных последователей, и если я буду думать слишком долго, он успеет урвать самых лучших, прежде чем я смогу поговорить с ними о присоединении к господину Вильфриду.
* * *
За день до отъезда Корнелиуса в дворянскую академию я вернулся домой и зашёл к нему в комнату, пока он собирал вещи.
— Корнелиус, у тебя есть планы по поводу последователей для Розмайн? — спросил я.
Но, несмотря на все мои представления о Корнелиусе как о чрезмерно опекающем Розмайн, он только в замешательстве моргнул.
— Не совсем. Её ситуация весьма деликатная. Она часто посещает храм, и, несмотря на удочерение герцогом, её опекуны говорят, что не планируют делать её следующим аубом. Ей будет трудно заполучить каких-либо последователей, если только у тех нет особых обстоятельств, или они не обожают её.
Корнелиус, похоже, даже не собирался активно искать последователей для Розмайн. Я начал задаваться вопросом, не я ли из нас двоих чрезмерно опекаю своего господина, думая сутки напролёт о поиске последователей для него. Внезапно, после небольшой паузы, Корнелиус продолжил.
— Ну, и… и мама, и отец сказали мне не делать этого, так что…
Похоже, наши родители сказали Корнелиусу, что раз он не намеревается в будущем служить ей в качестве последователя и выступать посредником для рекомендованных им людей, то ему не следует вмешиваться в процесс набора в свиту Розмайн.
— Собираешься уйти, Корнелиус? Ты не останешься её рыцарем сопровождения?
— Я стал рыцарем сопровождения при условии, что смогу уйти, когда Розмайн выберет собственных последователей. Но правда в том, что я сам до сих пор не решил, хочу ли я ей служить, или нет. Она неплоха как госпожа, но…
Корнелиус замолчал и на какое-то время задумался, прежде чем объяснить своё беспокойство.
— Дамуэль стал служить ей в результате наказания, Бригитта — ради земель Илльгнера. Ангелика даже не думала отказывать, когда отец вызвал её обсудить этот вопрос, но мне сложно представить, чтобы она вообще хоть раз о чём-то всерьёз задумывалась. Я хочу сказать, что до сих пор не совсем представляю, каково это — служить одному человеку всю свою жизнь.
Продолжать служить Розмайн казалось не таким уж и плохим вариантом, но для Корнелиуса это не являлось достаточной причиной, чтобы решиться на такое серьёзное изменение в его жизни. Я когда-то уже пережил подобные страхи, поэтому мог понять беспокойство, которое он испытывал. Да уж, он не в том состоянии, чтобы ещё и думать о наборе в свиту Розмайн.
— Лампрехт, почему ты решил продолжать служить господину Вильфриду? Ты мог уйти в любой момент.
В те дни, когда последователей господина Вильфрида увольняли одного за другим, Освальд сказал, что поймёт, если я решу уйти. Госпожа Вероника больше не могла давить на мать, и теперь, когда мою младшую сестру удочерил герцог, от меня больше не требовалось служить господину Вильфриду ради блага семьи и фракции.
Я посмотрел на Корнелиуса. У него было такое озабоченное и задумчивое выражение, как, возможно, и у меня, когда я разговаривал на эту же тему с матерью.
— Если бы мне пришлось назвать причину, я бы сказал, что остался, потому что господин Вильфрид нуждался во мне. Кроме того, я не видел причин пытаться служить кому-либо ещё, когда сам не знал, как должен вести себя правильный последователь. Поэтому я решил, что мы с господином Вильфридом можем учиться вместе. Не сильно думай над этим. На такие вопросы не бывает чётких ответов. Тебе нужно прийти к собственным решениям, — сказал я, потрепав Корнелиуса по голове.
Он неуверенно посмотрел на меня.
— Ты решил служить ему, потому что сам не выполнял свои обязанности достаточно хорошо? Это сильно отличается от логики Экхарта.
— Экхарт особый случай. Он не может служить хорошим примером для подражания. Ты не найдешь того, кому мог бы служить, если станешь пользоваться его логикой.
Если задуматься, Экхарт всегда ставил своего господина выше себя. Найдётся не так много людей, которые настолько одержимы своим господином, что готовы продолжать служить ему даже после официального освобождения от обязанностей. Зачастую последователи меняли господина в зависимости от обстоятельств и политических тенденций.
— Отец служит аубу как командующий рыцарского ордена, а Экхарт готов рисковать своей жизнью ради господина Фердинанда и не желает служить кому-либо ещё. Я думаю, что жизнь рядом с такими людьми исказила твоё представление о том, как всё должно быть. Никто не ожидает непоколебимой верности с самого начала. Сперва господа должны доказать, стоят ли они её.
— Экхарт… особый случай? А я было пришёл к выводу, что для выбора господина нужны сильные чувства. Это хорошо, что ты так не думаешь. Я попробую ещё раз обо всём поразмыслить, чтобы найти свои собственные причины остаться с Розмайн, — сказал Корнелиус.
Обеспокоенное выражение исчезло с его лица. На мой взгляд, Корнелиус уже принял решение в тот момент, когда начал искать причины остаться с Розмайн. Но я не стал ему об этом говорить.
* * *
Студенты дворянской академии постепенно исчезали из детской комнаты, пока, в конце концов, не остались только те, кто проведёт здесь всю зиму. Именно в этот день Розмайн вдруг принесла набор каруты и предложил всем сыграть.
Дети быстро разделились на группы по возрасту, но опытные игроки вошли в группу самых старших. Излишне говорить, что кое-какая парочка опытных игроков всех обыграла.
— Лампрехт! Линхардт! Пусть противниками выступали дети старше меня, но если не считать Розмайн, я победил всех! — объявил господин Вильфрид.
