Да, граф умер. Но какая у него была завидная смерть? Он умер для Империи!.."
К сожалению, дальнейшего разобрать и перевести я так и не смог - главное, что ничего компрометирующего меня в этих записях не было, а значит, я могу спать спокойно. Да и в сейфе у меня - ничего лишнего, специально старался. В общем- живем, ребята!
Глава 11. Проверка.
Узнать о том, насколько гостеприимна польская контрразведка мне все-таки пришлось: несмотря на то, что после двух часов обыска у меня в кабинете контрразведчики так и не смогли найти ничего противозаконного, мое задержание оказалось делом решенным - майор извлек из небольшой папочки, которую все это время держал в руках постановление о моем задержании, показал его в начале полковнику Сосновскому, а затем и мне, после чего негромко, но твёрдо, с налитыми нотками свинца в голосе, сказал:
-Подпоручник, у тебя есть два варианта. При первом, ты спокойно выходишь с моими людьми и сам садишься в машину. При втором, тебя выводит конвой. И что же ты выберешь?
-Своим ходом. - Коротко ответил я, надевая на голову шляпу, которую во время обыска держал в руках. - Куда нам, господа?
Впервые мне удалось заметить удивление майора-контрразведчика по его глазам. Должно быть, он ожидал, что я буду кричать, чего-то требовать, доказывать, что я ни в чем не виноват? Я же спокойно подчинился, не желая спорить в данной ситуации. Да и полковника с коллегами подставлять не то чтобы очень сильно хотелось. Поэтому придется немного потерпеть.
-Попрошу следовать за мной! - Вежливо предложил "незаметный" молодой человек человек "в штатском". Ростом он был выше меня примерно на голову, да шире раза в два, одетый в неброскую одежду, благодаря чему этого сотрудника можно было принять за какого-нибудь мастерового или заводского рабочего.
Следом за мной пристроился еще один контрразведчик - в кожаной куртке. Так что, не знаю как остальным, но в меня все равно возникало ощущение, что ведут меня под конвоем. Впрочем, так оно и было - на очередном повороте, краем глаза я заметил, что "кожаный" все время держит руку в кармане, похоже, на оружии. Так что смысла бежать у меня нет - не знаю какой он там стрелок, но с пары метров, в ростовую мишень это самый контрразведчик должен попасть. Как мне кажется, с такой дистанции промазать в принципе нереально.
Идти по пустым коридорам здания генерального штаба было несколько непривычно но было в этом что-то и знакомое - будто в каком-нибудь фильме про постапокалипсис, вот только окружение было слишком целое для такого фильма, впрочем…
Ежи я увидел недалеко от проходной. Он был как всегда одет в форменные бриджи, заправленные в штаны и свой мундир, на голове - фуражка. Увидев меня, он вытянулся по стойке смирно и приложил руку к козырьку своего головного убора. Сам же наш оружейник с нескрываемой неприязнью смотрел на сопровождающих меня контрразведчиков.
Кивнув на прощание Ежи, следуя со своими конвоирами, мы вскоре оказались на улице. Кстати, тот, что в момент моего прибытия стоял на проходной, присоединился, и, достаточно быстро вокруг меня организовалась такая своеобразная "коробочка".
Не успел я даже подумать о том, что меня охраняют как какого-нибудь серьезного преступника, как с визгом тормозов перед нами остановился черный легковой фиат, за рулём которого сидел еще один сотрудник в штатском. Вскоре, поместив меня на заднее сидение автомобиля, конвоиры сели по обе руки от меня. Один из них пристегнул мою правую руку к своей левой. Второй же принялся зашторивать занавески, висящие на всех стёклах. От водителя и переднего пассажира же нас отделяла самопальная перегородка с небольшим окошком, позволяющим вести переговоры.
Пока я размышлял об оснащении "воронка", уносящего меня в неизвестном направлении, автомобиль плавно начал движение. Монотонный, ровный звук работы автомобильного двигателя, плавные повороты автомобиля и молчаливые конвоиры неплохо поспособствовали моему сну, поэтому, когда автомобиль остановился и я пришел в себя, мне удалось сделать вывод, что ехали мы минимум два-три часа. Из чего я сделал такой вывод? Так все просто - уже наступили вечерние сумерки.
Вот только головой вертеть мне особо не дали - тут же завязали какой-то тряпкой глаза (и почему не сделали это в машине? Недоработка, товарищи контрразведчики), после чего ведя за руки, повели в неизвестном направлении. Все что я мог сказать - так это что, под ноги моих туфель ложилась какая-то непонятная дорога, сложенная не то из камня, не то выложенная брусчаткой.
Вскоре меня завели в здание и развязали глаза. Когда, я попытался-было повертеть головой, чтобы осмотреться по сторонам - сразу же получил короткий тычок в бок от одного из конвоиров. Интерес не пропал, но вот желание подставляться под новые меры физического воздействия у меня как-то сразу пропало.
Здание, судя по тому, что коридорами меня вели достаточно долго (наверное, минут около десяти) - регулярно останавливая перед очередной решетчатой дверью с обязательным атрибутом в виде жандарма (как я их прозвал про себя) - строение было достаточно большим. Причем - не одноэтажным, имело, минимум, три уровня.
К счастью, рано или поздно все кончается. Кончились и эти прогулки под конвоем: в небольшой комнатке с меня сняли наручники и заставили раздеться до нижнего белья. Один из жандармов (в темно- синей форме) быстро ощупал мою одежду, извлек шнурки из туфель, после чего велел одеваться.
Вскоре, минут через десять, после получения четырёх или пяти больных и достаточно обидных "тычков" деревянной дубинкой по разным частям тела, я оказался-таки к камере. К счастью, в одиночной. На этом "плюсы" посещения в котором мне предстоит провести какое-то время, к сожалению, закончились.
Камера представляла из себя такой узенький пенал, шириной в один с небольшим и длиной в пару метров. К одной из стен были привиты грубые нары, которые в назначенное время было необходимо опустить, чтобы на них можно было стать. Еще была та самая "параша" - так хорошо описанная в фильмах и сериалах про зону, ментов и различных бандитов из моего времени - обычное эмалированное ведро без ручки (ее же можно попытаться вытащить и попытаться использовать вместо оружия!). Впрочем, глупостей творить я не собирался. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет ясно, за что именно меня загребли местные контрразведчики.
Я всегда считал, что перед допросом подозреваемого необходимо как следует подержать в неизвестности, своеобразно раскачать, лишить равновесия, чтобы во время проведения следствия он сам себя выдал на различных нестыковках и мелочах. Стоило же мне самому оказаться на месте подследственного, как стереотипы отошли на второй план - меня даже не стали несколько суток держать в камере, буквально через несколько часов повели на допрос. Все теми же коридорами, с теми самыми обидными и болезненными тычками в область спины.
За очередной дверью (которых было пройдено около десятка), неожиданно оказалась допросная. Или как-то иначе называлась эта комната, перед которой висела самая обычная табличка с аккуратненькой такой цифоркой “1”, выведенной белой краской.
На этот раз помещение имело форму идеально ровного четырехугольника - квадрата. Прямо посредине комнаты стоял обычный такой, грубо сколоченный деревянный табурет. В паре метров перед ним - небольшой, но при этом массивный деревянный же стол, за которым расположился следователь в армейской форме без знаков различия. На голове у следователя была почти привычного мне вида пилотка, только вместо маленькой красной звездочки с серпом и молотом на ней была маленькая кокарда в виде орла с едва заметной короной.
Кроме вышеупомянутой в помещении мебели, была только лампа накаливания, открыто висящая под потолком, которая давала теплый желтый свет.
-Садитесь, подследственный! - Коротко приказал следователь.
