сбить с ног. И еле успеваю притормозить перед Мироном, нетерпеливо расхаживающим у пришвартованного катера.
Узнаю в капитане одного из наших людей. Распорядитель, увидев меня, торопит жестами.
— Белаторский, за вами прибыли. Поступило распоряжение о том, что вы срочно отправляетесь домой, — он размахивает перед моим лицом бумагой, на которой я замечаю герб академии.
— Что происходит? — пытаюсь я спросить спокойно, но получается так себе. — Эй, стойте!
Мирон разворачивается и уходит, но мою попытку догнать останавливает тихий голос капитана:
— Ваши родители, господин…
— Что с моими родителями? — сердце неприятно стягивает в груди.
Неужели ритуал прошел неудачно? И они… Видимо я бледнею, потому что капитан мотает головой:
— Нет, нет, они живы, простите меня. Но мне велено срочно привезти вас.
Я чуть было не начинаю орать, что можно было и позвонить, но тут понимаю, что оставил телефон в комнате. Напрочь отпала привычка таскать его с собой. Пора уже ее возвращать.
— А академия? — с сожалением смотрю я на учебные корпуса.
— Великий князь уладил все формальности. Прошу, нам стоит поторопиться, у меня приказ.
Что же, вряд ли он знает подробности, а раз вмешался дед, дело серьезное. Перестаю сомневаться и спорить, запрыгивая на борт и устраиваясь в удобном кресле. Капитан шустро отшвартовывается и со скоростью, от которой закладывает уши, везет нас в сторону столицы.
Кажется, мы нарушаем правила водного движения и законы физики. Половину пути мы просто летим над водой. От такого темпа меня даже начинает немного подташнивать, но дыхательные упражнения помогают.
И только когда мы проносимся мимо Большого канала, не поворачивая, а следуя прямо, я соображаю, что везут меня не домой. Но паранойя не успевает восторжествовать, как мы, подняв волну, останавливаемся у причала храма Хека.
Значит, они все еще у целителей? Это подтверждает и вышедшая встречать меня лично верховная жрица. Зоряна выглядит спокойной и приветственно улыбается, прогоняя тревогу.
— Верховная, — торопливо кланяюсь я, выпрыгнув на причал. — Все в порядке?
— Княжич, — она ласково касается моей руки. — Относительно здоровья ваших родных не стоит беспокоиться.
А относительно остального? Гашу поднимающийся гнев. Вот сейчас совсем не время беситься. Зоряна берет меня под руку и неспешно ведет к храму. Катер уносится в сторону дома, стоянка тут запрещена.
— Не горячитесь, молодой человек, — нежно увещевает она. — Я так и чувствую бурю, бушующую в вас.
— Извините, верховная. Меня срочно вызвали, ничего не объяснив. И, учитывая тяжелое состояние родителей, я переживал.
— Я понимаю, — жрица поглаживает мою руку. — Тут и я вам ничем помочь не могу, великий князь настоял на вашем присутствии без объяснений.
— А ритуал? Его провели?
— Да, ритуал состоялся сегодня ночью и закончился под утро. Боги были благосклонны к нам и даровали желаемое, — не слишком уверенно отвечает она.
Решаю промолчать. Захочет рассказать, расскажет. Иначе так и буду получать загадочные фразы в ответ. Но Зоряна больше не произносит ни слова и я понимаю, что меня в это таинство посвящать не намерены.
Мы проходим пышный парк, огибаем храм и идем к зданию госпиталя. Уже у дверей она останавливается и берет мои руки в свои, поворачивая ладонями вверх:
— Почему вы не желаете исцелить эти ужасные шрамы?
А ведь я собирался попросить Олега помочь мне с этим. Но теперь во мне сила хаоса. Боюсь, такое окажется не под силу любому целителю, даже его всемогущему деду.
— Я действительно благодарен вам за предложение, но не стоит риска, — осторожно убираю свои руки, пока не принялась прямо тут меня исцелять по доброте душевной.
— Что-то в вас изменилось, молодой человек, — она приближается, всматриваясь в мое лицо. — Каждый раз, когда мы встречаемся, вы другой.
— Молодой растущий организм, — пожимаю плечами, изображая из себя полного придурка. — Гормоны шалят.
Напрягает меня внимание верховной жрицы, ничего с собой поделать не могу. И меня сильно беспокоит то, что она может почувствовать слишком многое, коснись силой.
— Если бы у вас шалили гормоны, не стали бы строить из себя недотрогу, — с легкой обидой отвечает Зоряна, разбив в пух и прах мою отговорку.
Невольно бросаю взгляд на ее пышную грудь и опять пожимаю плечами. В словесной войне с ней не выиграть, но вот тупить я умею мастерски. Жрица криво усмехается и отступает, кивнув следовать за ней.
Мы идем тихими коридорами в дальнее крыло. В госпитале прохладно, лампы горят неярко и пахнет чистотой. Умиротворяюще. Пока мы доходим, я окончательно успокаиваюсь.
Зоряна молча указывает мне на дверь и уходит, на прощание одарив укоризненным взглядом. Позволив себе несколько секунд полюбоваться на ее сочные бедра и соблазнительную походку, решительно выдыхаю и захожу внутрь.
К моему удивлению, там меня ожидает не палата, а роскошный кабинет. Залитый солнечным светом из большого окна и обставленный дорогой мебелью. Диваны, кресла, стол и даже шкаф с папками — все из белого дерева в завитушках, на изогнутых ножках и в золотых заклепках.
И на этих слепящих глаза предметах роскоши расселись мои ближайшие родственники. За столом восседает дед, уперев сложенные руки в подбородок. В кресле, застыв в напряженной позе, сидит непривычно серьезный Ярослав. А на диване — родители.
А еще, вместе с солнечным светом, меня окружает сила. Даже чтобы просто войти, пришлось приложить усилие. Похоже, что вся эта комната надежно укрыта и защищена стараниями многих одаренных.
— Отец, мама, — я улыбаюсь против воли, увидев в их глазах нормальное осмысленное выражение.
Мать вскакивает и заключает меня в крепкие объятия. Я теряюсь от необычного приятного ощущения, чувствуя ее сильные эмоции. Ее любовь вызывает стыд и какое-то абсолютное счастье.
— Не задуши его, — смеется отец, тоже подходя и обнимая нас обоих.
От сквозняка начинает свербить в носу и я смущенно отстраняюсь. Приятно, но сомневаюсь, что меня позвали для душевного воссоединения.
— Вы в порядке?
— Да, милый, — мать пытается поправить мою прическу. — Благодаря тебе.
— Но я всего лишь вас нашел, — скромничаю я.
Я, безусловно, горжусь своим идиотским героизмом и все такое. Но голову им починить то я так и не сумел. Только чуть сам не погиб, поверив ведьме. И этот факт с меня сбил немало спеси.
— Какой застенчивый, смотри-ка, — хмыкает дед. — Помиловались и хватит, теперь о делах. Садитесь.
Не спорю, видя что это не обычная его ворчливость. Сажусь в кресло по соседству с братом, который лишь мрачно мне кивает в знак приветствия. Ох, не нравится мне все это.
— Итак, Игорь, как сам понимаешь, вызывать тебя из академии просто так я не стал бы, — глава рода
