Диспетчер по перелётам уверил нас, что ничего сегодня не предвидится. Вот я и задремал на диванчике. Как оказалось, зря.
— Вас понял, занимайте на привод 1800, — услышал я сквозь сон.
— Окаб, 815й, подо мной на 1800 уже есть! — кричал голос из динамиков.
— Окаб, 313, я на 2400, потерял ведущего. Готов к снижению, — повысил голос следующий.
— Окаб, 215й, что там у вас? Идём группой из четырёх единиц, все на 2400. Прошу снижение. Остатки маленькие!
Лучше бы я не открывал глаза! Совершенно неопытный руководитель сумел-таки наворотить дел. Правда, сначала их наворотили планировщики таких перелётов.
— Роман, какого лешего ты творишь? Откуда столько бортов? — спрашивал я, оценивая обстановку на индикаторе.
Глава 12
Роман, совершенно не понимает всю глубину задницы, в которую он попал. При одном только беглом взгляде на индикатор диспетчерского радиолокатора я насчитал больше десяти самолётов с различных направлений.
С севера на индикаторе было огромное пятно, двигающееся в сторону нашего аэродрома. С северо-восточного направления, растянувшись в линию, следовала ещё одна группа, а с юга третья уже подошла в район круга полётов. Похоже, что там явно не десять самолётов.
Ситуацию усугубил и мой «ночной коллега», который знал только фразы «заход по своим» и «разрешил посадку», а предварительным формированием потока самолётов он не занимался.
— Ты чего творишь, Ромка? — рыкнул я на него. — Они у тебя все в одной точке сходятся.
— Ну… они же знают, куда лететь. Друг друга слышат. Я же правильно думаю?
Ты, балбес, это у меня спрашиваешь? Я знаю только, что у тебя мозгов как у тапка! Как ты вообще попал на такую ответственную должность!
Пока я проводил оценку всей ситуации, мне дали огромный план перелётов. К нам в Баграм слетались три эскадрильи с разных аэродромов. Не могли другой день выбрать для такой сходки⁈
— Окаб, 313й, дайте условия. Вы нами будете управлять?
— Подождите, сейчас будем, — произнёс в эфир Романчик.
— Ты чего творишь⁈ — воскликнул я. — Они и так думают, что здесь бездари сидят, а ты ещё и подтверждаешь их слова.
— Окаб, 215й, рубеж 30 километров от вашей точки. Дайте условия захода. Остатки маленькие. Высота у нас 2400, — настойчиво ждал решения по заходу на посадку от Романа командир другой группы.
— 215й, аккуратнее! Мы 2100 над точкой уже, — вышел в эфир с предупреждением 313й.
— Вы это кто? — переспросил 215й.
Если Ромашка-одувашка будет молчать, то экипажи в воздухе начнут друг с другом сходиться на смежных эшелонах. Не ровён час, на одной высоте кто-нибудь да окажется.
— Я… не… не знаю. Что делать? — спрашивал у меня капитан Видный.
— Рома, ты чего молчишь? Ими нужно командовать, эшелонировать по высоте. Как минимум вытащи язык из самого глубокого места и начни руководить!
Но мои эмоциональные слова не приводили в чувство одуванчика. Сейчас он сведёт на одной высоте несколько самолётов и будет кабздец. Сам начинаю нервничать, но это делу не поможет. Можно руки вверх поднять и уйти в сторону. Да только люди могут погибнуть, а после начнутся разбирательства. Потянет за собой Роман всё начальство и нашего Томина в первую очередь.
— РП, ответь инженеру! Где экипажи? Как выставлять будем? — вышел по громкой связи старший инженер полётов.
Именно этот человек отвечает за подготовку воздушных судов в период полётов, а также определяет места стоянок прилетающих экипажей.
— Ну, вы… на стоянке где-нибудь поставьте, — сказал Роман, продолжая теребить свою шевелюру от волнения.
— Вы скажете, где они? Куда мне подборщиков парашютов выставить?
Работа руководителя полётами это не только в воздухе самолёты разводить в разные стороны, но ещё и наземными службами руководить. И, как это обычно бывает, когда трудная ситуация в воздухе, начинаются проблемы и на земле.
— РП, ответь диспетчеру. Группа с Бокайды далеко? Командир спрашивает, на каком борту их старший, чтобы встретить, — интересовался по другой громкоговорящей связи диспетчер по перелётам.
Не лучший момент, чтобы уточнять такую информацию.
— РП, ответь метео. Доразведку уточните у кого-нибудь. Условия лучше стали или нет? — влез со своими проблемами синоптик.
— РП, ответь АТО. Сейчас можно полосу пересечь в районе рулёжки номер 3… — растягивая слова, спрашивал дежурный по аэродромно-техническому обеспечению.
— Внимание на аэродроме, всем молчать! — вырвал я у Романа тангенту, когда он уже собирался начинать отвечать на не самые важные вопросы. — Инженер, подборка, напротив 3й рулёжки. Стоянку сам определишь. Остальным, не отвлекать!
После этих слов я убавил громкость на аппарате связи со службами обеспечения, и сосредоточился на индикаторе радиолокатора.
Похоже, Серый, сейчас тебе должно пригодиться твоё первое образование офицера боевого управления. Вспоминай, чему тебя обучали в Белогорском училище в твоей прошлой жизни.
— Роман, дай сюда соску, ручку и листок, — оттолкнул я с рабочего места своего горе-напарника. — На тебе контроль посадки и освобождение полосы.
— А как… — стал он переспрашивать, но я не дал ему договорить.
— Романушка, глазками смотри, самолётики считай и мне подсказывай.
Индикатор продолжал наполняться метками от самолётов всё быстрее и быстрее. Напоминает тетрис, когда тебе нужно расставить всех, не сталкивая друг с другом. Вместо кубиков, только живые люди и самолёты.
Глянув в окно, я заметил, что погода улучшилась. Значит, экипажам проще будет найти полосу.
— 313й, Окабу!
— Ответил, 313, — устало проговорил лётчик. — Группой на минутных интервалах, вышли на маяк, прошу снижение, топлива мало.
— 313, далее заход с круга. Посадку парой рассчитывайте.
— Принял.
— 313й, ваша высота?
— 1800. Подо мной пара 315й на 1500, выше 2100 идёт пара 311го.
Выстроились этажеркой над аэродромом. Не могли интервал, что ли, между собой создать. Совсем не думают!
— 315й вам снижение до 300 истинной, заход с ходу.
— 315й, понял вас Окаб, занимаю.
— 215й, Окабу, — запросил я вторую группу, которая уже подошла к кругу полётов.
— Ответил, 215й.
— Вся группа на 2400?
— Точно так. Идём четвёрками на минутном интервале.
В плане перелётов это были МиГ-23. Остатки у них всё равно больше, чем у МиГ-21х, так что можно завести подальше. Если сейчас им взять нужный курс, они пролетят чуть больше 40 километров. Тем самым дадут возможность зайти первой группе 313го.
— 215й, курс обратнопосадочный, заход двумя на 180. Роспуск на втором рассчитывайте на дальности не ближе 20 км.
— 215й понял.
И началось так называемое формирование потока. Друг за другом, создавая интервал по высоте, мы с Романо заводили экипаж за экипажем, пару за парой.
— Окаб, 311й, в облаках полосу не наблюдаю, — доложил на третьем развороте один из ведущих первой группы.
Безопасная высота в том районе при полётах в облаках 550 метров. Если облачности нет, то можно и ниже. Перед ним экипажи видели полосу в районе третьего разворота и с 400 метров, а этот не видит.
— Метео, живо мне нижний край облачности на заходе замерь, — дал я команду синоптику.
Сейчас он должен по своему специальному аппарату замерить высоту облаков.
— В район третьего 430 метров.
Можно дать и 400, значит. В том районе пустыня и гор нет и опасности столкновения тоже. Конечно, я нарушаю очень важный документ, раз даю снижаться ниже безопасной высоты, но времени нет размышлять.
— 311й, выполняйте третий разворот, занимайте 400.
— Понял.
Через несколько секунд я визуально увидел, что из-под облаков вывалилась пара МиГ-21.
— 311й, вижу полосу.
Вообще, получилась у нас «колбаса» на несколько десятков километров. Старший инженер полётов просто не успевал расставлять вновь прибывших. Да и сам Роман не поспевал за полётом моей мысли. Зато успевал с высокой периодичностью спрашивать у меня кто сел и куда его рулить. Помощник из него тоже не ахти.
