Глава 13 Пули и двери
Советские праздники, пропитанные идеологией коммунистического общества, превратились в дополнительные выходные, на которые у властей не поднялась рука. И если седьмое ноября стал просто серым выходным днём, то Первомай заблистал новыми красками у части населения. Всероссийский праздник открытия сезона шашлыков в исполнении одних, и день посадки картошки для большинства прочих. Обнищавшее население бросилось сажать картошку везде, кое-кто даже на клумбах многоквартирных домов. Причем по неведомой Фролову причине старались делать это как можно раньше. Словно опасались, что не удержатся и сожрут семенную картошку раньше, чем её закопают. А так в холодной земельке она полежит в сохранности лишнюю пару недель, целее будет.
Семейка Фроловых выкатилась на пикник, в картофелеводы из них никто записываться не спешил. Скромно и безалкогольно, зато с дымком и пострелушками из пневматической винтовки. Её Пётр купил пацанам для обучения навыкам стрельбы. Лёжа на старом одеяле с винтовкой на валике и с папиной поддержкой, четырёхлетние мальчики осваивали первую науку. Воздушные шарики сами себя не лопнут, приговаривал папа, слегка подправляя ствол «Байкала». В отличие от классической однозарядной воздушки, эта модель была полегче, опять же заряжание боковым рычагом позволило без проблем укоротить ствол и приклад. Сказано же — винтовочка детская, так что пусть. Мама тоже приняла участие в истреблении шариков, раз уж она записалась в отряд домашней самообороны.
Место для шашлыка оказалось популярным, хотя и удалённым. В процессе пикника к Фроловым пыталась присоседиться некая шумная компания с алкоголем, бурным настроением и матюками на весь лесок. Петру пришлось вежливо просить их уехать куда-то подальше, где обсценная лексика не будет наполнять лексикон мальчиков.
— Чувак, вас четверо, нас шесть. Демократические принципы как-бы против. Не нравится — валите отсюда. И это я еще не рассказал тебе про то, как мы будет доказывать твою неправоту — если убрать все непечатные слова, речь нежелательного соседа могла бы звучать примерно так.
— Да мне плевать, сколько вас. Положу всех, запихну в вашу же «Волгу» и под обрыв в пруд скачу. Найдут через годик. А к тому времени раки отъедятся. Оно тебе надо? — в качестве аргумента Фролов передернул затвор мгновенно извлечённого Зига. Распахивать полу куртки и светить подмышечной кобурой как герой Бельмондо он не стал. Не та сейчас ситуация, чтоб выпендриваться.
— О как! Газовый в ход пошел. Думаешь, ты один такой резкий?
Выстрел хлестнул по ушам, сзади смелого парня бзимкнул разлетевшейся пластмассой блок задний фонарей. Машина стояла к Фролову боком, он стрелял так, чтоб пуля вынесла фонари наружу. Веселым гражданам стало не до веселья, а еще стало ясно, что пистолет не газовый, а стрелок реально резкий. В полной тишине вся компания покидала ранее разложенные вещички в багажник , игнорируя развороченную корму своей баржи, а потом также молча свалила. Народ решил, что в данных условиях типовые крики про «мы еще встретимся» будут неуместны. Когда в автомобиле, даже таком большом, как «Волга» набивается шесть человек, у пули нет шансов не попасть в кого-то из пассажиров.
— Фролов, это было обязательно?
— Что-то подсказывает мне, что все остальные варианты решения ситуации были бы еще хуже. Кроме одного, где мы бы молча свернулись и уехали куда подальше.
— Ну уж нет! Я предпочитаю, чтобы уехали они! У нас еще не всё съедено. И вообще — день слишком хороший, чтоб всё бросать.
— Лен, так и я о том же. Не драться же мне было с тремя амбалами. С риском получить монтировкой по башке или быть ограбленным. Или без «или» — избитым и ограбленным. Опять же моральная травма пацанам какая. А так они даже ничего не поняли.
— Ты так считаешь? Они достаточно взрослые. Наверняка поняли главное — возник конфликт, который папа решил оружием.
— Мдя-я-я. Но как вышло, так вышло. Пойду еще пару шариков надую.
— Фролов, а ты на самом деле свой пистолет зарегистрировал? Смотрю, носишь его уже в открытую, ничего не опасаешься.
— Прикинь, получилось! Через областное УВД зарегистрировал как наградной за вклад в укрепление обороноспособности Родины. Типа за успехи на соревнованиях по практической стрельбе вручили. Тут в Туле прямо фетиш какой-то. Говорят, именно здесь в СССР зародился новый вид военно-прикладного спорта. Съезжаются теперь уже со всего бывшего СССР на полигон и лупят из пистолетов во всё, что движется или еще не упало. Вот и я, выходит, поучаствовал.
— Да уж. «Тула веками оружье ковала. Стала похожа сама на ружьё» Мне в клубе сказали, в историческом фехтовании тоже Тула оказалась впереди планеты всей. Первая настоящая команда здесь появилась. И этот их гуру по истфеху, Милославский, был у них тренером. Кстати, он сам из Новоузловска родом.
— Ха, так это его отец у нас ревизором когда-то был. Я его не застал, но что-то такое рассказывали. Кажется.
Лена стала уже чуть ли не экспертом в вопросах фехтования. В свободное от детей время она нашла адрес штаб-квартиры фан-клуба тульской команды по историческому фехтованию и пришла туда с неумолимой решимостью наносить пользу и причинять добро за деньги желающих. Ею было заявлено, что клубу несказанно повезло заполучить в свои ряды настоящую швею со стажем более десяти лет из самого Новоузловска, где она два года проходила стажировку в цеху по пошиву исторического костюма. Народ впечатлился и пошел на сотрудничество. Платное.
В конце марта Фроловых-младших родители оформили и первый раз отвели в детский сад. Оказалось, что ближе к развалу страны народ, предчувствуя ситуацию, почти перестал рожать. В результате, места в садах были. Мало того, садики начали потихоньку закрываться ввиду отсутствия воспитанников. Так что проблем с устройством детей в сад не было. Если бы не один момент. Тот садик, в который пошли Фроловы, назывался «У ёлочки» и был ведомственным. Заведующая сказала, что в соответствии с политикой администрации в сад принимают детей работников Конструкторского Бюро Приборостроения, которому принадлежит садик.
— А еще мы готовы принять детей родителей, внесших заметный вклад в развитие сада. — Пётр напрягся, но поинтересовался.
— И в чем нуждается садик, чем я могу помочь вашему уважаемому учреждению? — Оказалось, заведующая спит и видит, как бы кто рукастый сваял на территории домик из полудюймовых труб, которыми засыпан их подвал. Видимо, вклад какого-то предыдущего папы.
— «На это я пойтить не могу!»
— Хотите посоветоваться с шефом? — поддержала шутку собеседница.
— У вас есть годный материал, у меня руки и инструмент. Так зачем убивать время и ресурсы на какой-то невнятный домик? Давайте я сварю вам джип!
— Настоящий?
— Почти. Ездить не будет, но в остальном…
— А давайте!
И в первую неделю апреля Фролов отпросился сам, взял с собой в качестве помощника Юрку Янкина, и они рванули строить автомобиль. Не то «козлик», не то «Виллис» в итоге получился не просто похожим, а прямо вот автомобилем! Еще и четыре старые покрышки Пётр подобрал на свалке и присобачил на своём законном месте. Заведующая осталась довольна, дети стали ходить в садик.
Кстати, в процессе оформления Фролов выяснил профиль организации, владеющей садиком. Это было нетрудно — все стены были увешаны фотографиями продукции, рекламными буклетами и изображениями перспективных разработок. Ну да, КБП оказался ведущим бюро по разработке оружия. Как стрелкового, так и ракетного высокоточного. Вот такой детский садик.
А на второе мая была запланирована акция по отстрелу собак. Руководил операцией начальник локомотивного депо — квадратный здоровенный мужик с сомнительным юмором и неизбывной тягой к охоте. На Фролова, выросшего среди настоящих лесов и древних гор, он посматривал с завистью и вызовом. Ему вообще было неприятно, что внезапно вокруг него нарисовалась куча народа, знающего об охоте не по наслышке, мало того, имевшего настрел, несравнимый с его тульским. Кемеровский десант чуть не весь был из охотников, даже недавно пришедший начальник службы эксплуатации оказался уральским охотником. Обидно!
