1
Прошло минут пятнадцать.
Интересно, стоят они еще или разошлись?
Греков подошел к окну. Он был убежден, что стоят. И не ошибся: стоят, блаженно подставив спины горячему, почти летнему солнцу и засунув руки в карманы. Греков обернулся и подозвал Борискина.
— А ч-ч-черт их знает кто. Может, сборщики? — высказал соображение начальник ОТК Борискин. — Моих людей т-т-там нет.
Греков открыл окно. В кабинет ворвалось тарахтение трактора.
— Послушайте! Молодые люди! У вас что, обеденный перерыв или выходной? — Греков старался говорить спокойно, но не получалось.
— Мимо проходили. Интересно.
И все шестеро стали медленно и лениво расходиться.
Греков захлопнул окно, но не отошел. Он видел, как трактор вновь дернулся и поволок подхваченное тросом дерево: озеленяли заводской двор. Голые ветви беспомощно цеплялись за трубы, ящики, за какие-то конструкции, сложенные во дворе. А водитель не оглядываясь, переставлял рычаги и курил сигарету.
— Охрана? Главный инженер… Скажите трактористу, чтобы поаккуратней там, с деревьями. Переломает ведь все.
— Хорошо, Геннадий Захарович.
Греков сел и придвинул кожаную толстую папку. Борискин перевел взгляд с главного инженера на грузного мужчину с туго повязанным галстуком. Мужчина сидел на краю дивана с давно потухшей сигаретой.
— Как ваша фамилия? — спросил Греков.
— Сундуков, Александр Михеевич, — опередил Борискин.
Мужчина согласно кивнул и вздохнул.
— Так что же, товарищ Сундуков? Жалуетесь?
— Да вот, понимаете. — Сундуков развел руками. Понятное дело, ему неловко отвлекать такого занятого человека, как Греков. — Вроде и геофизики у нас опытные, понимаете… А такая штука. Магниты залипают. Ну что ты будешь делать? Смех, и только.
— К-к-какой там смех?
— Какой там смех? — ободрился поддержке командировочный. — Слезы, а не смех. Знаете, как у геологов? Наступят дожди — не проехать, не пройти. Теперь каждый денек дорог…
Конечно, Греков понимал — не от хорошей жизни привез этот Сундуков на завод неработающие приборы из геологической экспедиции, но он-то что мог поделать?
И вообще, день с самого утра складывался неудачно… Поругался с женой. Шурочка работала врачом в больнице. И там повадились: портится аппаратура — обращаются к Грекову — отремонтируйте. Сколько же можно! И Шурочка тут виновата — не может отказать своему главврачу, неудобно, мол. В конце концов в горздраве есть специальные мастерские…
— Слушай, Борискин. Что ж ты, брат, меня подвел?
— Ч-ч-чем, Геннадий Захарович? — Борискин точно прыгнул навстречу Грекову.
— Обещал ребят подослать в больницу, кардиограф подлатать…
— Как?! Не ходили? Ну я им п-п-покажу, выдам припарок, — прервал Борискин и, не выдержав, добавил: — Так ведь б-б-бесплатно работают ребята. За спасибо.
— Бесплатно? А спирт?
— Спирт… Один там и не пьет вовсе. Даже обиделся. К тому же и спирта отливают с наперсток…
— А если кто заболеет? Удобство. Не откажут, — вставил Сундуков и смутился. Чего это он вдруг влез в разговор.
— И то верно. — Борискин посмотрел на командировочного. — Как же быть-то с Сундуковым?
— А что Сундуков? На месте не можете отремонтировать? — И Греков подумал, что ему приятно произносить эту смешную фамилию.
— Ну да. Мы в магнитометр полезем, а если что не так — сами, скажете, виноваты, да? — хитро улыбнулся Сундуков.
— Что ж ты нас за ж-ж-ж-жуликов выставляешь?
— Да я что? — смутился Сундуков. Испугался. Не озлить бы неловко заводских. Толку будет мало. — План ведь жмет. Зима скоро. Какая там работа? — Сундукову, видимо, казалось, что этот довод действует на заводских. А ведь мог не просить — требовать. Мог дать телеграмму в министерство. Действительно, брак был по вине завода — в магнитометре не отрегулированы магниты. И при наклоне прибора показания менялись. А геофизик, известное дело, работает не на паркете. Подул ветер — вся работа к черту. А все этот Гмыря, начальник сбыта завода. Так заговорил зубы, что и толком прибор не проверил, когда получал…
Сундуков оглядел просторный кабинет. Схемы, макеты приборов, шкафы с толстыми папками — дела. На стенах портреты. От стола к двери — широкая малиновая дорожка…
— Ну, а что Гмыря? — Греков повернулся к Борискину.
— Г-г-говорит, что есть один магнитометр на складе. Два месяца лежит. Г-г-говорит, вы обещали сибирскому управлению. Директор приказал с вами согласовать.
Греков вспомнил, что он и вправду обещал сибирякам этот прибор. Без разнарядки, по старой дружбе с начальником управления.
— А может, им он уже не нужен? — робко вставил Сундуков.
— Вот и я думаю. — Греков придвинул отношение и взял ручку. — Больно долго они раскачиваются, подождут следующую партию, — и наложил резолюцию.
Сундуков, улыбаясь, проворно поднялся с дивана. Галстук чуть сдерживал напор мощной шеи. И Борискин был доволен. Ведь это его молодцы из ОТК пропустили такой магнитометр. Хорошо, Греков не поднял этот вопрос. Но не забудет, не забудет…
Греков встал и протянул руку командировочному:
— Ну, Сундуков… Что же там ищут ваши геофизики?
— Да бокситы все… Который год.
— Давай, Сундуков, давай, — с удовольствием выговаривал Греков. — Ищи, Сундуков, свои бокситы…
Через полчаса — конец рабочего дня. Обычно Греков это время проводит в цехах. Там, где дела в течение дня шли похуже. А как узнать, где похуже? Сведения дадут ему лишь завтра — не успевает производственный отдел. Такая бумажная метель… Помогала интуиция. Но не всегда.
Греков подошел к сейфу. Достал бутылку минеральной воды. Налил полстакана. Маленькие пузырьки, обгоняя друг друга, поднимались со дна, чтобы лопнуть у поверхности. Греков переждал — он не любил резкий привкус газа — и медленно, с удовольствием выпил. Поставил бутылку в сейф и вышел.
Длинный высокий коридор казался вокзальным перроном. Еще эта узкоколейка от склада готовой продукции к товарному двору.
В глубине коридора бранились женщины. Греков замедлил шаг в надежде, что спор прекратится до его появления. Но, кажется, спор только разгорался.
— А я тебе говорю — мне тут ящики ставить удобно! — убеждал низкий голос.
— Не положено. Пожарники не велят, — протестовал дискант.
— Уберу я, уберу. Только дрезину подадут — уберу, — упрямился низкий голос.
Греков ускорил шаг и принял строгий вид занятого человека. Но фокус не удался. Заметив главного инженера, одна из женщин преградила ему дорогу, требуя их рассудить. Греков не дослушал и резко произнес:
— Передайте дрезинщику, чтобы немедленно подобрал ящики.
Отошел.
— Нашла с чем к главному лезть, — укорял за спиной дискант.
— А что? — отвечал низкий голос. — Кроме него и начальства нет…
Греков вошел в сборочный цех.
До конца смены оставалось не меньше получаса, но цех почти не работал. Однако со стороны все казалось в движении, и нужен был опытный глаз, чтобы догадаться: это холостые обороты — кто прибирал верстак, складывая инструмент, кто пересчитывал детали, кто возился с нарядами.
Каким образом в огромном цехе узнавали о приходе главного инженера, непонятно. Но о появлении Грекова сразу становилось всем известно.
— Что, Ваня, прибыли датчики? — громко спросил Греков суетливого начальника цеха Ивана Кузьмича.
— Никак нет! Но ничего, грехи замаливаем…
— Вижу, — многозначительно произнес Греков.
Кто-кто, а он-то знал, что платформа с контейнером перестукивает по рельсам где-то в ростовских степях. Была телеграмма от «толкача»: «Отгрузили половину. Остальное конец года»…
— Что ж ты, Ваня, людей держишь? Отпусти в счет отгульных, — произнес Греков уже через плечо. Он шагал вдоль верстаков, а следом почтительно спешил Иван Кузьмич.
Начальник цеха промолчал, словно не расслышал. Да и Греков пожалел о том, что сказал: у дальних верстаков заметил работающую бригаду. И не одну.
— Шустрят мужички-то, — криво усмехнулся Греков.
Иван Кузьмич шумно и виновато вздохнул. А что ответить?! Лишь бы Греков не свернул к бригадам.
Нет, не свернул. Идет прямо. Да и зачем ему сворачивать — только себя ставить в неловкое положение. Ну, покричит на него, начальника цеха, для порядка. Даже выговор может влепить. А что толку! Не в первый раз. Если бы он собирал все выговоры, то шкафа б не хватило. А ведь не снимают с должности, стало быть, начальник цеха Грекова устраивает. Хитрит только… Дело в том, что приборы, которыми занимались дальние бригады, — прошломесячные. Сданные и опломбированные. Но была договоренность, что их вернут со склада для небольших доделок — подкрасить, подрегулировать. С крупными недоделками ОТК, конечно, не пропустит, а вот мелочь — другой разговор. Все равно с завода их отправят не сразу. Хорошо, что в ОТК и в сбыте — понимающие люди. А что делать, если дефицит закрывается к двадцатому? Разве за оставшиеся десять дней план выполнишь? Вот и ловчит Кузьмич — весь цех держит «выручальные бригады» маскировать…
