Когда стемнело, Антон выбрался из кустов и пошел к дому Наташи. Собственно, идти ему больше было некуда. Он понял, что Прошлое засосало его, как воронка. Он больше не задавал себе глупых вопросов как и почему. Случилось и случилось. Жизнь в любом случае продолжалась, и ему хотелось есть. Он бы не отказался от жареной картошки. Утка с яблоками в «Пушкине», которую он любил заказывать, казалась ему теперь просто сном, который ему крутили в прошлой жизни.
Во всех домах, мимо которых он крался, словно вор, как по команде, загорелись окна, повеяло вечерней прохладой и где-то залаяли собаки.
Антон наконец добрался до Наташиной трехэтажки. Остановился. Постоял, прислушиваясь. В его животе бурчало.
Он осторожно пересек пустырь и встал под окнами, прислонившись спиной к стене. На небе всходила полная луна. Антон поднял несколько камешков и кинул в окно Наташиной спальни. Через минуту там появилось ее лицо. Он пригнулся и пошел к двери подъезда и буквально столкнулся с ней.
– Ты! – закричала она.
– Тихо!
Антон взял ее за руку и сильно сжал:
– Не кричи, – сказал он. – Все нормально…
Она с удивлением осмотрела его с ног до головы:
– Нормально?!
– Да…
– А Виктор сказал, что тебя забрали в милицию.
– Да. Было дело.
– Он хотел тебя выручить. Пришел в отделение, но тебя уже отвезли в психиатрическую больницу. Это правда?
– Да, – помолчав, ответил Антон. – Правда.
Они отошли в сторону и встали в тень.
– Знаешь, – сказала Наташа, – по городу развесили твои фотографии и написали, что разыскивается особо опасный преступник… Что ты натворил?
Антон помялся. Все, что бы он ни ответил ей, звучало плохо. В общем, получалось, что не имело значения, как ей это преподнести.
– Я совершил несколько разбоев и сбежал из психушки, – сказал Антон просто.
Оба помолчали. Каждый думал о своем.
– Это правда? Ты не врешь?
– Вообще-то это не совсем правда. Все на самом деле не так…
– А что правда? Кто ты?
Антон приблизился и понизил голос.
– Я из будущего, – сказал он.
– Что?!
– Да. Я из будущего!
– Из какого будущего?
– Из светлого…
Наташа отошла в сторону. Она молча качала головой. Не знала, что сказать.
– Не смотри на меня так, – тихо произнес Антон. – Я сам себе не верю!
Наташа кивнула и опустила голову.
– Ты алкоголик? – спросила она тихо.
Антон пожал плечами. Ну что ей ответить?
– Какое-то время я ходил на специальную терапию, – сказал он, – там мы говорили о мужестве, потом выпивали и потом опять говорили о мужестве, но это… уже…
– В прошлом?
– Можно и так сказать…
Антона охватила грусть. Легкая и нежная. Иногда боль бывает приятной, подумал он. Вот как сейчас. Почему так?
– У тебя есть семья? Дом? – спросила Наташа.
– Было все, когда-то. И дом и семья. Работа, увлечения, мечты, планы на будущее… Ничего не осталось.
– А куда они делись?
Антон опустил голову:
– Я все потерял.
– Как?
– А вот так. Раз – и нету. Знаешь, как это бывает?
– Пьянство может разрушить все.
– Да, это так…
– Но никогда не поздно начать все сначала!
– Наверное…
Он пожал плечами.
– Так в чем же дело?
– Дело в том, что мне теперь пойти некуда. За мной все гонятся, как за бешеной собакой.
Наташа коснулась его руки:
– Ты можешь пожить какое-то время у нас, пока все не уляжется. Комната брата свободна.
– Да, БАМ он не скоро построит, – заметил Антон.
– Пошли в дом.
Она открыла дверь подъезда, и они поднялись по ступенькам, прошли в гостиную. Виктор встал из-за стола.
– Ты!
– Как видишь, – сказал Антон тихо.
– Тебя же упрятали в психушку?
– Я оттуда сбежал.
– Ну, ты даешь! Как тебе это удалось?
– Долгая история…
– Оставь его, – обратилась Наташа к Виктору. – Он, наверное, есть хочет.
– Да мне много не надо. Так, что-нибудь перекусить.
– Садись, я сейчас принесу.
Наташа ушла на кухню. Антон и Виктор сели за стол друг напротив друга.
– Что собираешься делать? – спросил Виктор голосом, словно у него запор.
– Свалить отсюда, и как можно скорее.
– По всему городу развешаны твои фотографии.
– Наташа уже сказала. Но мне это не помешает. Надо быть просто осторожнее.
– У тебя есть план?
– Конечно… Долго я тут не задержусь.
Виктор привстал.
– Старик, если нужна помощь, ну ты понимаешь…
– Я сам справлюсь.
– Ну как знаешь.
Виктор сел обратно. Стул сильно заскрипел под ним, будто он хотел вдавить его в пол. В комнату вошла Наташа. В руках она держала тарелки с едой:
– У нас есть жареная картошка, салат и колбаса, – сказал она и поставила тарелки на стол. Рядом положила вилку и нож.
– Отлично. То, что надо!
Антон придвинул тарелки и стал есть. Виктор и Наташа с удивлением смотрели на него. Антон остановился и спросил:
– А вы не будете?
– Мы уже поужинали, – ответила Наташа.
Антон опять принялся за еду.
– Не обращайте на меня внимания. Я немного оголодал. В психушке так ужасно кормят, что я, наверное, заработал уже язву или гастрит. Не понимаю, как вообще люди могут есть такую плохую еду?
Виктор встал и сказал нерешительно:
– Я, наверное, пойду. Уже поздно.
Наташа тоже поднялась.
– Я тебя провожу.
Виктор хлопнул Антона по плечу:
– Давай, парень! Приходи в себя.
– Ага, спасибо.
Антон кивнул с набитым ртом, не переставая жевать.
Наташа и Виктор вышли из комнаты и остановились в прихожей у двери. Виктор скинул тапки и влез в свои черные туфли с начищенными тупыми носами.
– Ты что – хочешь оставить его у себя? – тихо прошипел он, словно разрешаясь от запора.
– А куда ему идти?
– Да куда угодно! Пусть проваливает ко всем чертям! Пусть хоть в канаве спит!
– Это слова комсомольца?
– Нет. Это мои слова!
– Уже ревнуешь?
– К кому? К нему?
– Да.
Виктор подошел ближе:
– Он же ненормальный! Ты что, не видишь?
– А по-моему, он симпатичный. Просто ему не везет в жизни.
– Не везет псам, у которых нет хозяев. А он может о себе позаботиться! Это его проблемы.
Наташа положила руку на плечо Виктора.
– Это ненадолго, – примирительно сказала она. – Может, всего на пару дней. Потом он сам уйдет. Потерпи…
– Ладно… Я потерплю… Но все равно он мне не нравится!
– Знаю.
Виктор захотел обнять и поцеловать Наташу, но она отстранилась.
– Не надо, не сейчас, – прошептала она. – Мы же не одни…
Виктор отпустил ее.
– Ты же знаешь, что я к тебе чувствую, – тихо произнес он.
– Знаю.
Наступила неловкая пауза, которая никак не находила разрешения.
– Ладно, я пошел. Будь осторожнее!
– Хорошо.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Виктор вышел из квартиры, и Наташа закрыла за ним дверь. Потом вернулась в гостиную и села за стол. Антон закончил есть и откинулся на стуле.
– Ромео ушел?
– Да.
– Жутко ревнивый парень, – заметил Антон, ковыряя в зубах зубочисткой.
– Он хороший, просто немного злится.
– Я его понимаю.
– Что ты понимаешь?
– На его месте я бы тоже злился.
Наташа промолчала. Встала и начала собирать тарелки.
– Я тебе помогу.
Их руки соприкоснулись. Звякнули тарелки.
– Не надо. Я сама.
Она собрала тарелки, вилку и нож. Улыбнулась Антону.
– Иди отдыхай. У тебя был трудный день.
– Да уж.
– Иди.
– Хорошо.
Собрав тарелки, Наташа вышла из зала. Антон проводил ее взглядом. Потом поднялся и пошел в комнату брата, стал смотреть фотографии, развешанные на стене. Затем прошелся по комнате и сел на кровать поверх покрывала. Ему не верилось, что этот день закончился.
В комнату вошла Наташа. В руках она держала чистое постельное белье.
– Давай я застелю постель, – сказала она.
Антон поднялся и отошел в сторону.
– Где ты работаешь? – спросил он.
– В музыкальной школе, – ответила она, расправляя свежую простынь. – Преподаю детям музыку.
– Тебе нравится?
– Я люблю свою работу.
– Все эти сольфеджио…
– Да…
– Я тоже в детстве ходил в музыкальную школу.
– Правда?
– Да. Но я ее бросил.
– Почему?
– Не знаю… – Антон пожал плечами. – А сейчас жалею.
Наташа закончила застилать постель и повернулась.
– Почему жалеешь?
– Вообще-то я в первый раз пожалел.
– Ну, это бывает.
Возникла неловкая пауза. Оба не знали, что сказать напоследок. Наконец Антон произнес:
– Прости меня, что я так вломился в твой дом… и в твою жизнь…
Наташа опустила голову и ответила:
– И ты прости меня…
– За что?
– За погреб. Ты мог погибнуть из-за меня.
– Не беспокойся. Не мог.
– Ты в рубашке родился. Там почти три метра высоты. Запросто можно шею свернуть.
– Я могу упасть с девятиэтажного дома, и ничего со мной не будет.
– Так не бывает.
– Могу показать.
