– Я могу упасть с девятиэтажного дома, и ничего со мной не будет.
– Так не бывает.
– Могу показать.
Наташа отошла к двери и повернулась.
– Не надо. Так все равно не бывает.
Антон сел на кровать и произнес загадочно:
– Если знаешь свое будущее, то – бывает.
– Но никто его не знает.
– Но почему… Есть люди…
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Антон.
Весь следующий день Антон проспал. Он не слышал, как Наташа встала, приготовила ему завтрак, собралась на работу и ушла. Не слышал, как шумели дети за окном, как лаяли собаки и ругались домохозяйки. Проснулся он только под вечер – встал, засунул ноги в тапки и прошелся по квартире. Первый раз за несколько дней он ни от кого не убегал, не прятался и ничего не опасался.
В ванной комнате Антон порылся в шкафчике над зеркалом и нашел бритву, очевидно, принадлежащую брату Наташи. Он намылил лицо мылом и не спеша побрился, тщательно вымыл бритву и положил на место. Потом сделал себе легкий массаж лица и побрызгал одеколоном «Шипр». Запах был резкий и неприятный. Да, сказал себе Антон, это не Amouage.
Затем он прошел на кухню и сел за стол. Перед ним стояла тарелка с холодным омлетом, стакан молока и сдобная булочка. По краям от тарелки лежали вилка и нож.
Последний раз завтрак ему оставляла мама. Она тоже жарила ему омлет и наливала стакан молока. Антон вспомнил детство. Казалось, что оно было только вчера. Он с трудом удержался от крика: Мам, можно еще молока?
Как это все вернуть? Никак. Стареет наше тело, но не душа. Она все помнит. В этом проблема. Антон помнил вкус омлета и молока из детства, и он был точно такой же. Он помнил все, что было с ним за последние тридцать лет, до мельчайших подробностей. И теперь, когда он оказался в другом времени, все это вроде как и не имело смысла.
Антон встал из-за стола и поймал себя на мысли, что воспоминания вообще несут в себе мало смысла, даже если ты и остался в своем времени. Какой в них толк, когда они ничего не меняют? Опыт? Но мы все равно совершаем старые ошибки, раз за разом. На ум пришли горькие слова Сартра: «Человек – это бесполезная страсть».
Антон захотел курить. Он поискал сигареты на кухне и в гостиной, но не нашел. Тогда он надел вьетнамские кеды, натянул синий петушок на голову и пошел на улицу за сигаретами. Ему пришлось пройти пару кварталов, прежде чем он увидел курящего человека. Это был работяга в таких же, как и у Антона, тренировочных штанах и застиранном коричневом свитере.
Лицо испитое и доброе. Доброе и испитое. Но больше испитое…
Работяга достал пачку «Беломора» и выбил щелчком одну папиросу для Антона. Помог прикурить и ушел.
Антон затянулся и закашлялся. Пошел обратно домой, и вдруг из-за угла ему навстречу выехала милицейская машина. Антон отвернулся, наклонил голову и пошел в другую сторону. Машина его догнала и стала медленно ехать рядом. Люди в машине внимательно разглядывали Антона и тихо переговаривались. Антон ускорил шаг, но машина не отстала. Антон шел, стараясь не выдать беспокойства. Вдали появилась девушка. Это была Наташа. Она шла навстречу по тротуару и улыбалась. Антон раскинул руки, подбежал к ней и обнял. Он страстно прижался к ее лицу губами и стал целовать.
Она не сопротивлялась. От неожиданности она потеряла дар речи.
– Что ты делаешь? – наконец прошептала она.
Антон обнял ее еще сильнее и сказал на ухо:
– Сзади милиция. Не оборачивайся!
Машина остановилась невдалеке. Негромко и с перебоями тарахтел мотор. «Если он заглохнет – мне конец», – почему-то подумал Антон и снова стал страстно целовать Наташино лицо.
– Ты с ума сошел! Что ты делаешь?
– Ради бога, целуй меня, иначе они меня заберут!
Она замолчала и закрыла глаза. Губы ее были теплые и мягкие. У Антона закружилась голова. Он уже забыл, что такое девичьи губы.
Машина наконец взвыла мотором, тронулась и уехала, быстро набрав скорость. На том месте, где она стояла, повисло небольшое облако гари. Наташа отстранилась. Щеки ее покраснели.
– Фу, слава богу, пронесло!
Наташа отошла на шаг и поправила белую блузку.
– Ты с ума сошел! А вдруг бы это увидел Виктор?
– К черту Виктора. У меня до сих пор голова кружится!
– Это от страха.
– Нет, это не от страха.
– А от чего же?
– От тебя…
Наташа опустила голову.
– Не продолжай, – сказала она.
– Ладно…
– Пошли.
– Пошли…
Оба повернулись и медленно пошли к дому.
– Зачем ты вышел на улицу? Это же опасно?
– Очень курить захотелось, – ответил Антон.
– А я купила тебе сигарет.
– Правда? Какая ты чудесная девушка!
– Я знала, что они тебе нужны.
– Наверно, «Родопи»?
– Да.
– Ну, на безрыбье и рак рыба…
– Ты это о чем?
Наташа остановилась и сделала хмурое лицо. Антон тоже остановился и пожал плечами:
– Не важно.
– Нет, важно! Ты хочешь сказать, что мы плохо живем?
– Да нет…
– Знаю, знаю – хочешь! А при капитализме люди вообще голодают.
– Правда?
– Да!
– Рабочих увольняют и выбрасывают на улицу пачками. Сплошь и рядом.
– Да, а потом они садятся в свои «Вольво» или «Ауди» и едут к себе домой, чесать пузо и проедать пособие, – заметил Антон.
– Откуда ты знаешь?
– Видел.
– Ты что, был в капстране?
Антон помолчал. Опять капкан, и любая сказанная им правда будет похожа на ложь.
– Да нет. Конечно, нет…
Они повернулись и пошли дальше.
– О чем ты думаешь сейчас? – спросила Наташа.
– Правда?
– Я не люблю ложь!
Антон повернул голову и посмотрел на нее. На ее профиль, на чистый лоб и на гладко зачесанные назад русые волосы. Он чувствовал запах ее тела. Легкий и дурманящий одновременно.
Она была так близко…
– Я хочу, чтобы из-за угла опять появилась милицейская машина! – сказал он, набрав в грудь воздуха.
Наташа промолчала и ускорила шаг. Антон не стал ее догонять.
Он смотрел, как она удаляется, и жалел, что видит ее такой, может быть, в последний раз – сегодня ночью он решил вернуться в свое время.
Вечер прошел тихо. Обоих сковывала неожиданно появившаяся неловкость. Они поужинали при свечах – так захотел Антон, и Наташа ушла к себе. Какое-то время он ждал ее в гостиной, но она не вышла.
Антон взял с полки книгу – «Как закалялась сталь» в дорогом красном переплете и улегся на кровать поверх покрывала в комнате брата. Раскрыл книгу на середине и попробовал читать. Но слова прыгали перед ним, и он так и не смог сосредоточиться. Он только понял, что главный герой, как и он, был серьезно ранен в голову и похож на инопланетянина, которого нелегкая занесла на эту суровую планету мрачных, голодных и нищих людей.
Антон отложил книгу и задумался.
План простой – вернуться в полночь в тот проклятый переулок и подставить голову под удар бутылкой. Потом на какое-то время отключиться, а когда придешь в себя, оказаться в 2008 году.
Что так будет, Антон не сомневался.
Ровно в 23.30 Антон встал с кровати, поправил покрывало и вышел в гостиную. Он увидел Наташу – она шла на кухню. Она остановилась и посмотрела на Антона.
– Ты куда-то собрался? – спросила она.
– Я ухожу.
– Уходишь?
– Да.
– Сейчас? Ночью?
– Я должен… Кстати, ты не видела мои сигареты?
– Нет.
– Ладно, черт с ними. Сегодня же куплю другие.
– Так куда ты собрался? – спросила тихо Наташа.
Антон подошел к ней, положил руки на плечи и посмотрел в глаза:
– Послушай… Я очень тороплюсь, но я должен сказать тебе… все, что ты сделала для меня… я никогда не забуду. Вернее – я тебя никогда не забуду. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Не совсем…
– Мы больше с тобой не увидимся…
Возникла пауза. Казалось, что она никогда не кончится.
– Ты не вернешься?
– Нет.
Антон покачал головой и опустил руки. Наташа выглядела расстроенной.
– Ты можешь пожить у нас еще, если хочешь…
– Нет, дело не в этом. Просто я должен уйти.
Пауза.
– Зачем?
– Я должен. Понимаешь?
Антон взял Наташу за плечи, притянул к себе и поцеловал. Он почувствовал, как она прижалась к нему всем горячим телом. Это был призыв, такой явный и сильный, что он едва сдержался, чтобы не ответить на него. Но он отстранился.
С минуту они стояли так, каждый в своих мыслях, потом Антон опустил руки и вышел из комнаты. В прихожей он переобулся, проверил карманы и быстро покинул квартиру.
Антон шел не спеша. Он рассчитал время и расстояние и около полуночи был уже в том переулке. За последние пару суток ничего не изменилось. Та же грязь и камешки под ногами, два фонаря, освещающие кирпичные стены без окон, и какой-то туман или дым, как в прошлый раз.
На небе светила полная луна.
Антону стало немного не по себе. Он дошел до конца переулка и остановился. Задержал дыхание, пытаясь справиться с волнением. Его сердце билось в груди так, словно стремилось выскочить наружу.
