— А потом, как ты сбежит?
— Ну, а что делать? — развел я руками. — Молодым везде у нас дорога. На одном месте мы не усидим. Его берут на ружейный завод. Там процедура трудоустройства посложнее. Пока проверки и запросы всякие на человека придут. Еще месяц может протянуться. Так что, у тебя пока поработает.
— А он ящик-то хоть поднимет? — насупилась Маша.
— Кто? Быков-то? Он сразу три унести может. Из него грузчик получше меня будет.
— Мне не надо лучше, я к тебе уже привыкла.
— Он тоже парень неплохой. Наверное… И вот еще, что, Маш. Дело есть. Вопрос жизни и смерти. Займи денег. Много надо. Сотни две.
— Ого! Зачем тебе?
— Не могу сказать, но на благое дело. Поверь….
— Да где ж я тебе столько возьму?
— Ты говорила, что на холодильник копишь, значит есть у тебя заначка.
— Ох, Петров, ну и хорошая же у тебя память. Ладно, займу… Когда вернешь?
— Месяц-два, может раньше получится. Если дело выгорит.
— Какое дело? — Маша вскинула черную бровь.
— Говорю же, не могу сказать… Но вопрос жизни и смерти. Поверь.
— Да верю я тебе, — отмахнулась Маша. — Привыкла дура, всю жизнь мужикам верить. Эх. Правильно мама говорила. Все вы одинаковые.
— Спасибо, Маш. Выручила. Я подскочил к ней и хотел чмокнуть в щеку. Но девушка в это время повернула голову и наши губы встретились. Убирать их Маша не торопилась.
Друзья, у романа уже 1866 лайков. Давайте добьем до двух тысяч!) Спасибо
Глава 13
Деньги, что я занял у Маши, я передал Быкову. Он чуть не задохнулся от благодарности. Смотрел и хлопал на меня щенячьими глазами, до последнего момента не верил, что я ему помогу в этом скользком вопросе.
Честно говоря, я бы на его месте тоже не поверил. В школе он был моим врагом, но я этого не помнил. А сейчас я почему-то к нему проникся. Возможно, потому что во всем этом огромном мире у меня не было ни друга, ни товарища. Не нажил школьник Андрей Петров круг общения.
А у Быкова с тех пор, как уехала Катя (интересно, поступила она в медицинский или нет?) всю спесь, как рукой сняло. Правильно говорят, женщины во всем виноваты. А мужики никогда не виноваты. Они просто козлы.
— Спасибо, Андрюха! — наконец смог вымолвить Быков. — Я отдам, честно отдам. Уже скоро на работу выйду. С зарплаты сразу. Ну может не всю сумму. Смотря сколько мне там заплатят в первый месяц. А остальное…
— Не благодари, — оборвал его я и поморщился. — Это еще только пол дела. Самое трудное, чую, впереди будет.
— Подожди, Андрюх, — Быков мусолил купюры. — Тут больше, чем надо.
Он озадачено уставился на меня
— Вот я про что тебе и хотел сказать. Ты думаешь Гоша Индия так просто тебе с крючка даст спрыгнуть?
— Не понял, — брови Быкова встали домиком. — Поясни.
— Не тупи, Тоха. Он барыга, он этим живет. Ему выгодно, чтобы человек не мог сразу расплатиться.
— Это почему? — Антон почесал затылок. — Я же наоборот — ему вернуть долг хочу.
Я вздохнул. Тяжело разговаривать с человеком, который не знает, что такое кредит и ипотека. Хотя в СССР они вроде бы были, но явно использовались далеко не с таким размахом.
— Короче, — сказал я. — Схема наживы у таких “ростовщиков” простая. По принципу ломбарда. Чем больше не отдаешь, тем больше должен. Понял?
— Понял. Так я же сегодня отдам. Больше тянуть не буду…
— Есть у меня нехорошие предчувствия, что не получится у тебя рассчитаться полностью. Припишет он тебе проценты или другую холеру придумает. И потом… Мы его шестерок отмутузили. Слишком рано не радуйся. Послушаем сначала его предъявы. Поэтому я сумму больше взял. На всякий гадский случай.
— Понял Андрюха. Спасибо… — Быков зажевал нижнюю губу.
Смотрел на меня, будто хотел еще что-то сказать.
— Ну? — кивнул я ему. — Говори уже.
— Ты это… Андрей… Можешь со мной сходить? Одному, что-то ссыкотно.
— Ясен пень. Сегодня же и сходим. Где, говоришь, Гоша работает? Директором кочегарки? Это та, что на окраине города?
— В ресторан пойдем, — замотал головой Антон.
— Э-э не, паря, — я прищурился. — Ты что задумал? Деньги только для дела.
— Ты не понял, — вздохнул Быков. — Гоша Индия там почти каждый вечер ошивается. Поговаривают даже, что это его личный ресторан. Представляешь? Личный! Как такое может быть? Ведь частная собственность только у буржуев есть.
— Эх, Тоха. Много чего у нас есть, чего нам не говорят. Потом сам все поймешь. Лет через "дцать". Какой ресторан? Не “Звезда” ли случайно?
— Как ты угадал? Он самый.
— А что тут угадывать? Богатые люди в нашем городе туда все ходят.
— У нас нет богатых, — поправил Антон, — у нас все равны.
— Да, — кивнул я. — Только понятие о равенстве у всех разное. Пошли собираться. Надеюсь, ты не пойдешь в ресторан в этих штанах?
— А что такого? — Быков недоумевающе осмотрел себя. — Нормальные трико. От костюма спортивного. Польского, между прочим. Мне дядька из заграничной командировки привез. Он журналистом работает, здесь такой не купишь.
— Я понимаю, что ты ни разу не был в ресторане, но туда не ходят ни в спортивных костюмах, ни в тапках. Понял?
— Угу.
— Тогда слушай мою команду. Где твой выпускной костюм?
* * *
Ресторан “Звезда” располагался на первом этаже гостиницы “Октябрь” в самом центре города. Здание было построено еще в сороковых годах в монументальных традициях Сталинского ампира. Жёлтая штукатурка на внешних стенах, белые колонны, белая лепнина с обилием советской символики. Эпичное здание. Умели раньше строить. И стиль был.
Хотя стилизация “Октября” под эпоху Наполеона смотрелась немного чуждо среди безликих бетонных коробок пятиэтажных хрущевок, построенных гораздо позже, в конце шестидесятых, когда началась эпоха серой и шаблонной архитектуры.
Дома строили практично, аскетично, без излишеств и декора. Росли такие здания по всему союзу, как гробы в лавке гробовщика в период чумы. Эстетика уступила место функциональности и дешевизне.
Чтобы попасть в ресторан нам с Быковым пришлось одеть свои костюмы со школьного выпускного. В СССР даже на простой ужин в ресторане было принято наряжаться, как на праздник. Именно поэтому самые модные тенденции сначала появлялись в ресторанах и лишь потом пробивались в народ.
“Звезда” был лучший ресторан в городе. Каждый вечер он собирал полные залы интересной публики: диссиденты, фарцовщики вперемешку с партийными номенклатурщиками и высокопоставленными служивыми.
Ежедневно в полдень перед “Звездой” выстраивалась длиннющая очередь. Открывалась дверь и люди наперегонки неслись к администратору, чтобы забронировать столики. Иначе вечером на входной двери ждала табличка: «Мест нет». В таких случаях оставалось одно: сунуть швейцару трешку, а то и пятерку.
Естественно, для важных завсегдатаев ресторана места всегда были. Да и забронировать столик их секретарь мог по телефону. Другим смертным это возбранялось.
Мы поднялись по гранитным ступенькам широкого крыльца. На верху у резных массивных дверей уперлись в дежурную улыбку плечистого швейцара. Безупречный костюм с золотистыми пуговицами сидел на нем, как военный мундир. Да и выправка соответствующая, не смотря на его довольно-таки почтенный возраст, уже тронувший сединой виски и густые усы.
Почему-то в социалистическом государстве присутствовали барские элементы, присущие исключительно “загнивающим” странам. Например, швейцары в Новоульяновске, как впрочем, и во всем СССР, были повсюду. Их можно было встретить в любой затрапезной гостинице, в любом кафе и ресторане. Как правило, это были классические держиморды, отставники-военные.
Вот и наш привратник напоминал генерала. Он окинул нас опытным оценивающим взглядом и сразу опознал в нас нищих студентов. Такие за вход на лапу не положат и сигарет у него не купят. Швейцары “Звезды” приторговывали популярными сигаретами “Ява” и “Столичные”, продавая их по цене на десять копеек дешевле, чем в ресторане.
