«Это – опять же – «зер гут!». Лучше звуки будет гасить… Если будут звуки!».
И снова – вокруг… тихо-тихо.
«Вернемся-ка и зайдем со стороны огорода!».
Сколько он уже так «гулял», Косов сказать не мог – толи полчаса, а толи и все полтора! Время как-то растянулось, стало как будто ощутимым и… упруго-резиновым.
«Бурьян, мля, этот! Штраф бирюку сраному! Что же за хозяин, а? Ну-у-у… сейчас мы ему оформим… штрафные санкции…».
Зря он охаивал бирюка, как хозяина. Забор из огорода во двор был… вполне добротным! Крепким таким! Что позволило Косову перелезть через него без треска, «грюка» и прочих… непотребств, совершенно не нужных в данный момент!
«Теперь сидим тут! Осматриваемся! А где у нас… дверь в сени? А то… пойдет сейчас кто-нибудь по нужде, откроет дверь – и вот он, Ваня, в освещенном пространстве!».
Нет, повезло. Сени примыкали к дому, и дверь открывалась в сторону ворот. А Косов сидел сейчас… возле будки, от которой… ощутимо пованивало!
«Нормальное место! В самый раз! Должен же кто-нибудь… на сон грядущий «облегчиться»?».
Он пошарил рукой вокруг будки. Есть щель! Вполне такая… щелистая! И позволяет туда… проникнуть.
«Все ничё! Только курить хочется… очень! Бля!».
Было так тихо, что казалось, что в ушах начинает звенеть. Еще бы не поваливало так, и вполне себе место, чтобы просидеть… долго. До морковкиного заговенья!
«Все… ушел в анабиоз! Хотя нет… нельзя! Надо иногда разминать ножки-ручки, чтобы не затекли!».
Как хлопнула дверь дома, Косов не услышал. Только вздрогнул от скрипа дверей сеней.
«О как! А свет-то… красноватый – он же от керосинки! И из щелей ставень тоже такой свет был. Это получается – дом не электрифицирован? Вот ты, Ваня, молодец какой! А уж внимательный-то – всем на зависть! Рекогносцировку он тут проводил намедни! А отсутствие столбов – не увидел! Зоркий Сокол, мля… Выходит… этот сраный собачий хутор еще не «прогоэлроили?».
Ему не было видно, кто проследовал в сортир. А выглядывать из-за будки была так себе идея!
Хлопнула дверь… Зажурчало. Вонью пахнуло сильнее. Потом «ссыкун» еще и бзданул, громко так, отчетливо! Погромче, чем «глушак» на «нагане» хлопает.
«Что приходится терпеть бедному «попаданцу», а?».
Дверца опять хлопнула, раздались негромкие шаги. Тут уже можно выглянуть – не идет же «ссыкун» спиной вперед, да и на затылке у него глаз нет…
«По крайней мере – я на это надеюсь!».
Легкими шагами, практически скользя по доскам, застилающим весь двор, Косов двинулся следом. «Облегчившийся» уже зашел в сени. Вот тут стало слышно, как открывается дверь дома – почти беззвучно, только легкий скрип. Еще два шага. Он в сенцах!
В освещенном светом из кухни проеме фигура мужчины в светлой сорочке и серых штанах. Тянет за собой дверь, собираясь закрыть.
«А вот не надо нам этого! Ну-ка… погодь!».
Левой рукой за внешнюю ручку двери, придержал. Мужик еще не понял, потянул посильнее. Глушитель уперт в спину, чуть левее позвоночника и немного ниже лопатки.
Бах! Хлопок есть, куда же он денется… Спина в светлой сорочке провалилась вперед и вниз. Открылась для взгляда кухня и стоявший спиной к двери человек. Два «баха» в эту спину, уже начавшую поворачиваться. Загремели посыпавшиеся со стола чашки-ложки. Два шага через порог, высоко поднимая ступни.
«Бах!»…и через секунду еще – «Бах!». Занавеска в дверном проеме из кухни в комнату судорожно дернулась, будучи навзничь убитой.
«Бляха-муха! Из чего же он так лупит?! У него там… пушка что ли? А стреляет на уровне груди, примерно… Может – чуть ниже! Ишь… хитрый какой! Упор лежа – принять!».
Косов мягко повалился на пол, чуть оттолкнулся носками сапог от порога, и прямо вкатился в дверной проем внизу. Чуть повернулся вправо-вверх… Ну да – прикинул откуда были направлены выстрелы.
«Ага… вот ты где… с-с-с-у-ка!».
«Бах! Бах! Бах!».
Шум упавшего тела, грохот слетевшей на пол какой-то жестянки. Иван согнулся, убираясь из дверного проема.
«Так… дверцу вниз… гильзы – на хрен! Раздуло одну! Вот же… блядь такая! Вот за это я и не люблю «Наган»! Дурацкая перезарядка!».
Руки немного трясутся… но… пусть и не по нормативу, но перезарядился. И только тогда выплыла мысль – «Нужно было подрываться и «контроль» делать финкой! Время не терять!».
Но… тихо. Все тихо. Даже – странно! Никто не стонет, ничего не брякает, не бежит супостат порешить попаданца, воспользовавшись его оплошностью. Косов поднялся, сделал пару шагов назад, осмотрелся.
«Так… этот… у порога – готов! Бирюк… а у стола, получается был именно он – тоже вроде бы… кончился. Но мы его после посмотрим, чтобы не подставлять спину тому «артиллеристу» в комнате! Вдруг… жив курилка?».
Косов окинул взглядом вешалку.
«Вот – треух собачий!».
Снял головной убор с вешалки и кинул его в занавески в дверном проеме в комнату. Тихо! Никто не хочет расстрелять лохматый рассадник моли. Тогда… кончиком глушителя занавеску в сторону. Опять тихо?
«Ну и ладно! Эй, там! Я захожу! Х-м-м… Уже сколько раз меня и клоуном, и скоморохом обзывали... А вот когда так… на нервах… все на какое-то «ха-ха» пробивает!».
Ну что? Зашел… осмотрелся, держа «наган» как положено – куда взгляд, туда и ствол. Лежит… родимый. Шаг… еще шаг… «пушку» его… носком сапога во-о-о-т туда… подальше!
«И что? А… и – все, получается! Больше боялся… мля… а тут – «пиф-паф» … и даже «ой-ёй-ой» не было! Даже… неинтересно так… как-то!».
Иван чуток постоял, покачался с пятки на носок, вышел на кухню.
«Так… бирюк. Был бирюк, так и запишем! А ведь и правда – бирюк! И небритый… как бы не пару недель, и брови… Брежнев позавидует! И уши… тоже все заросли шерстью напрочь! И вот какая баба на это… все… польстилась? М-да… Ладно! Надо нашим «маякнуть», а то сейчас с перепугу «пятки смажут» и чего мне тогда делать?».
Косов вышел во двор, потянулся на носочках над забором в огород, достал папироску, прикурил и горящей спичкой аккуратно – чтобы не погасить! – поводил из стороны в сторону.
«Бля… я сейчас как этот… Бэрримор! Подаю знак сидящим на болотах каторжникам! Бэрримор, сэр! Нет, бля – Беломор и Дуремар!».
Косов присел к забору и прикрывая огонек папиросы рукой, курил. Через пару минут вроде бы услышал шорох шагов.
«Ага! Точно – идут. Разведчики… следопыты, мля… Как бегемоты ломятся! Вон как бурьян хрустит! Ну так… береженного – Бог бережет!».
Косов приставными шагами, не поднимаясь во весь рост, переместился в угол ограды, подождал пока подельники перелезут через забор. Лезли, надо сказать, тоже – ни хрена не бесшумно! И негромко, чуть сильнее шёпота:
- Так! Встали на месте! Тихо! Не шевелимся… Ага! Сейчас прошли вон… в освещенный квадрат.
Приглушенный голос Валерьяна:
- Чибис! Ты чего… совсем с глузда съехал? Это же мы!
- Береженного Бог бережет! А не береженного… черви жрут. Встали как я сказал, ну! – Иван щелкнул, взводя курок «нагана», - Ага! Повернулся «Фикса»! Медленно… вокруг себя. Да, ручки держи в стороны и ладошки открой, разверни… Ага! Так, теперь ты, Валерьян!
Осмотрев подельников, Иван скомандовал:
- Топаем в дом, тихо только!
- Ты, Чибис… совсем уже… ты… чего задумал?!
- Ничего я не задумал. А вот Вы… не уверен!
- Дурень ты, Ваня! Я ж… со «Шрамом» дважды на «киче» «чалился»! Он меня пару раз… из-под «молотков» вынул. Да и я ему тоже помогал. А он тебе навроде крестного. Чего мне с ним «рамсить»? Из-за бабок, что ли?
- Ладно… замяли тему!
Зашли в дом.
- Итить твою…, - высказывает эмоции «Фикса».
- Ты только сейчас блевать не вздумай! Так… скоренько-скоренько… смотрим здесь все. Ага! Вот… эту машинку я себе приберу… пока.
Косов подобрал с пола «ствол» стрелка.
«Какой… тяжеленький! Ух ты ж! Это же ВИС, тридцать пятый! Ни хрена ж себе! Зачетная машина! Вот он отчего так… грохотал! Надо и другого… «обшмонать»!».
Другой не порадовал. Обычный «тэтэшник». Патроны тоже прибрал себе!
