Первые два дня ушли на заключение сделки. Для этого пришлось отправиться вместе с представителем хозяина имения в ближайший город, которым оказался Магкаре. Хорошо, что у продавца имелась телега с единорогом, иначе до вечера они бы не успели. А так они заскочили в городскую префектуру перед закрытием и успели заключить сделку купли-продажи.
Как только Жан-Поль расстался с десятью тысячами, продавца и след пропал. На ночь глядя выходить на тракт не хотелось. Это желание уменьшал тот факт, что он потратил на путешествие целый день. Полдня пешком и чуть меньше на трясущейся телеге без рессор мало кого оставят равнодушным и полным сил. Вот и он вымотался, отчего пришлось останавливаться в гостинице.
И вот он во второй половине дня добрался до своей вотчины, продемонстрировал рабочим купчую и принялся осматривать свои владения.
За новым хозяином увязался огородник — молодой эльф, которому не повезло родиться карликом. Ростом чуть выше гоблина, уши заострённые, но короткие и почти человеческие. Плотно сбитое телосложение, светло-русые волосы и бугрящиеся мускулатурой руки. Голова большая на фоне тела, с массивным квадратным подбородком и настороженными серыми глазами. Если бы в этом мире проживали гномы, Кац принял бы парня за представителя этого народа.
Они добрались до подвала, размеры которого поражали воображение. Он простирался под всем домом. Потолок расположился высоко, его поддерживали каменные арки. Вдоль стен в три ряда лежали на боку деревянные бочки, стянутые бронзовыми кольцами.
Жан-Поль взял кем-то оставленный деревянный стакан и подошёл к ближайшей бочке.
— Господин, вы бы не пили из этой бочки.
— Почему так, Брайан? — вопросительно приподнял он брови, посмотрев на огородника.
— Вино там паршивое.
— Уксус?
— Не уксус, но это плохое вино.
— И много таких бочек?
— Половина… — Брайан замялся и замолк.
— Чего-то ты недоговариваешь, Брайан. Зачем в подвале хранить плохое вино, тем более занимать под него половину бочек, и откуда оно тут?
— В этом году урожай винограда не удался. Плохой урожай, господин. И вино получилось плохим. Но не только у нас так — у всех соседей виноград не уродился.
Карлик не знал, куда деть руки: то сцеплял их в замок перед собой, то заводил за спину, то пытался ухватиться за низ туники. Как и все рабочие, он был одет просто: холщовые брюки, которые держала веревка, деревянные шлепки и короткая туника. Наконец, он упёр ладони в бёдра и продолжил:
— Прежний хозяин решил заработать на этом. Он в два раза дешевле обычного скупил урожай винограда у соседей и приказал нам делать из него вино. Мы ему говорили, что вино получится плохое. Такой виноград только на изюм пускать. Но он настаивал. Надеялся продать вино по обычной цене самого дешёвого.
Жан-Поль не удержался и открыл краник. После наполнения тары он пригубил вино, после чего сморщился. Как и многие французы, он хорошо разбирался в вине и надеялся понять, что не так с этим напитком.
— Ну и дрянь! — поморщился он и отложил бокал на выступ каменной ниши.
— Я же говорил, господин. Скоро это вино превратится в уксус.
— Каким образом бывший собственник собирался реализовать эту мерзость? Мне казалось, что хуже Шарли Шоу по евро за бутылку дряннее вина не бывает. Как же я заблуждался!
— Не знаю, господин, — пожал плечами Брайан. — Он так ничего и не продал. Купцы ему предлагали цену уксуса, что ниже стоимости самого дешёвого вина в пять раз. Если бы он продал вино им, то потерял бы в два раза больше, чем потратил. А ведь для покупки винограда он брал деньги в долг у ростовщика. В итоге ростовщик потребовал вернуть долг с процентами. Хозяину пришлось для погашения задолженности продать вам имение.
— И в какой бочке нормальное вино?
Брайан втянул голову в плечи и пробормотал:
— Ни в какой, господин.
— Не понял. Поясни нормально.
— Остальные бочки пустые.
— Все?!
— Не все. В двух из них уксус.
— Странные дела. Что это за имение, в котором не держат вина?
— Раньше держали, господин. Но бывший хозяин, чтобы расплатиться с долгами, продал всё хорошее вино из запасов. Купцы знали, что ему деваться некуда и время поджимает, поэтому предлагали ему низкую цену. Ему пришлось согласиться на их цену, но этого не хватало для расплаты с ростовщиком. И вот вы теперь хозяин имения. Только это, нас всех, в смысле, рабочих, интересует вопрос — вы нам платить будете?
— Конечно, буду.
— Эт хорошо! — засияла на лице Брайана искренняя улыбка. — А то мы эт думали, что вина нет, в подвале скоро останется лишь один уксус, торговать особо нечем. Только вы, господин, так не разоритесь случаем? Следующая прибыль пойдёт только через год, когда мы получим новое вино. И то, если Великое Древо сжалится и у нас будет нормальный урожай, а не как в этом году.
— Много слов, — мотнул головой Жан-Поль, не успевая за быстрой речью собеседника.
Он в уме считал, хватит ли ему денег на год с учётом необходимости платить зарплату пятерым рабочим. Как ни крути, а выходило, что денег ему хватит лишь на полгода. Если продать весь уксус, то получится выручить четыре с половиной тысячи сестерциев. В таком случае денег точно не хватит. Если бы это было дешёвое вино, то за него можно было бы выручить более двадцати двух тысяч. В таком случае он бы остался с хорошей прибылью.
— Простите, господин…
— Кстати, всё спросить хотел, а тебя не коробит называть меня господином? — решил Кац отвлечься от грустных мыслей. О бизнесе стоит думать на трезвую отдохнувшую голову, а не после длительного пешего путешествия и шокирующих новостей. — Я же человек, а ты эльф.
— Так ведь вы хозяин имения, а я батрак, господин. Конечно, то, что вы человек, печально.
— Печально?
— А то! Жалко вас. Живёте вы, люди, мало. Только к вам успеешь привыкнуть, как у имения новый хозяин появится.
— Оригинальная точка зрения, — хмыкнул землянин. — Словно не обо мне разговор, а о собачке или кошечке…
— Простите, господин, — опустил глаза в пол Брайан.
— Не скукоживайся. Твоя точка зрения мне понятна. Я человек, и с этим ничего не поделать.
— Эх, — грустно вздохнул огородник. — Как я вас понимаю… Я вот тоже у мамки такой уродился. Поговаривают, что её гоблины того самого… Из-за этого меня все дразнили, гоблином обзывали, на работу с такой рожей и ростом брать не хотели. И лишь в этом имении я сумел пристроиться. Теперь вот хозяин разорился, и я боялся, что нас всех выгонят прочь. А куда мне идти? Некуда. Родная мать из дома выгнала. Не нравлюсь я ей — о гоблинах напоминаю…
— Ну-ну, — подбадривающе похлопал его по плечу Жан-Поль. — Не расстраивайся раньше времени. Я обязательно придумаю выход. Наладить готовый бизнес, думаю, будет куда проще, чем выжить на арене.
— Господин… — во взоре Брайана появились нотки восторга. — Так это правда, что вы гладиатор?
— Правда.
— Мне Валерий рассказал, будто у вас под одеждой сумел разглядеть деревянный меч, но я не поверил.
— А Валерий — это кто?
— Пастух ваш, господин.
— Это который горбатый?
— Он самый, господин. Он копит на оплату услуг целителя, чтобы внешность поправить. Лет семь назад он под копыта единорога попал — с тех пор ходит горбатым. Эт… А спросить можно?
— Спрашивай.
— А каково это выступать на арене?
— Представь, Брайан, что тебя заковали в колодки и кинули в тюрьму. Потом дали в руки меч и заставили им размахивать весь день от заката и до рассвета. И вот ты им машешь, машешь, машешь… А потом тебя пригоняют в загон, дают настоящее оружие и выталкивают в кровавую мясорубку. Вокруг море крови, кишки, обезображенные тела и все хотят тебя убить, потому что никому не хочется умирать.
— Жуть какая… — передёрнул карлик плечами.
— Ничего хорошего в гладиаторских боях нет, Брайан. Вообще нет. Это маленькая преисподняя, из которой имеются небольшие шансы выбраться живым. Мне это удалось, а многим другим нет. Ладно, не будем о грустном. Показывай, что тут ещё есть…
