иметь специалистов на все случаи жизни. А уж поединщиков там — не по одному человеку. Только у меня до сих пор нет ни двора, ни свиты.
Решил, что личной охраны хватит, ага. Я же говорю, идиот. Если выживу, то больше таких ошибок не допущу. Придется себе немного самомнения поубавить и поучиться кое-чему у местных аристократов.
Я с трудом отвел опасный укол помора и сделал пару шагов назад. Столпившиеся вокруг дворяне давно растеряли респектабельный вид и вопили ничуть не лучше простого люда.
Видно, что бой им нравится, а вот мне — нет. Я уже сам начал ощущать подступающее утомление. Ведь бой у нас идет в очень быстром темпе, передохнуть некогда. А Арсений Жох держится и в выносливости мне уступать не торопится.
Вот помор провел хитрый финт и нанес опасный удар по нижнему уровню. В этот раз, пытаясь провести батман*, я немного запоздал. Болью полыхнуло левое бедро, а в глазах соперника вспыхнуло торжество.
* — Батман (фр. battement) — короткий толчок сильной или средней частью своего оружия по слабой части клинка противника с целью выведения его в сторону.
В моей голове будто включилась вычислительная машина, за доли секунды перебрав все возможные варианты продолжения боя. И вывод получился только один: я должен закончить поединок прямо сейчас.
Во всех других случаях я проиграю, вне зависимости от тяжести уже полученного ранения. Если повреждена артерия, я умру за считанные секунды. Если не повреждена, то кровотечение все равно присутствует, плюс я каждую секунду теряю в мобильности.
Постепенное ослабление и конец, вот что меня ожидает. Помор, похоже, тоже это прекрасно понял и сразу попытался разорвать дистанцию. Ему сейчас, в отличие от меня, спешить не куда.
Сберегая время, я даже не бросил взгляд на рану. Все потом, если это «потом» для меня будет. В рывок я вложил все силы, что у меня остались, а Жох встретил меня классической контратакой.
На «игры» у меня больше времени нет и я пошел в размен. Мой отбив не смог остановить клинок помора и пришлось помогать левой рукой. Однако, полностью я отклонить меч Арсения Жоха не смог.
Его клинок начал уходить влево, но успел ударить мне в грудь. Острие меча пробило кожу и мышцы, достав до ребер. Но затем, под давлением моей левой руки, ушло в сторону, расширяя рану на груди и поражая саму руку.
Боль! Но это того стоило, ведь я осознанно пошел на размен. Мой меч, спустя доли секунды после удара помора, вошел тому под подбородок. Его торжествующий взгляд только начал меняться на удивленный, а все уже было кончено.
Тонкая дрожь пробежала по телу Арсения Жоха, он выронил из руки меч и уже мертвым, во внезапно установившейся тишине, рухнул на камни замкового двора. Сложился так, будто у него разом вынули все кости.
Я попытался сохранить невозмутимый вид, но ничего не вышло. Не в этот раз. Несколько ран, две из которых могут быть опасны вплоть до летального исхода, и боль, которая никуда не делась.
Еще и слабость меня «догнала». В голове зашумело и, не сдержав гримасу боли, я сначала упал на колено, а потом завалился на бок. «Поплывшим» взглядом я попытался оценить свое состояние. Красавец!
Рассеченная до рёбер грудь, кровища везде. Левая штанина особенно сильно ею пропиталась. Но все же, артерия не задета, это сразу видно. Услышал приближающийся топот и повернул голову. Ага! Мабон с Буеславом спешат.
«Вот ведь как по-разному у меня выходит», — пришла в голову неожиданная мысль. — «Когда во время нападения кравосцев убили Беату и захватили в плен Сиарис, я был изранен гораздо сильнее. Многочисленные шрамы на лице и теле не дадут соврать».
При этом, прежде чем «отключиться», я спас Сию, перебил абсолютно всех напавших и захватил в плен их предводителя, баронета Влодека Кравос. Да, еще успел соорудить на носу «Жемчужины» кол и усадить на него эту мразь. Сейчас мои раны несравненно легче, хотя тоже не подарок. Однако, я из-за них «поплыл». Что это? Адреналин или еще что-то?
— Милорд, вы в порядке⁈ — еще на подходе прокричал мой оруженосец.
Слава Предкам, я держусь в сознании, поэтому сразу стал раздавать приказы:
— Мабон, жгут мне на ногу и повязки на грудь и остальные раны. Буеслав, забери меч у моего противника…
— Барон тер Аристи, — перебил меня, подошедший вместе со своим поморским соседом, граф Сивер тер Зволен. — Отличный бой! Давно я ничего подобного не видел.
Тут же подбежал Кисил и, встав рядом со мной на колени, стал осматривать раны.
— Как вы себя чувствуете? — включился в беседу граф Никифор тер Зволен. — Сейчас я прикажу разместить вас у себя в замке, в гостевых комнатах. И сразу пришлю к вам своего лекаря.
«Ага, щазз! Прямо рвусь попасть в руки вашего коновала с немытыми руками», — проворчал я про себя. — «Чтобы он мне раны прижёг и ведерную клизму поставил? А потом для закрепления лечения кровь пустил? На хрен идите с такой помощью!»
Однако вслух пришлось отвечать совсем в другом тоне. Чем-то обижать графа, в чьей власти я практически сейчас нахожусь, дурная затея. Но и отдавать себя в руки убогого лекаря (а хороших здесь нет), я не желаю.
— Ваше сиятельство, я бесконечно вам благодарен за вашу заботу, — я даже руку к сердцу попытался приложить. Ан нет, там рана зияет. — Но у меня свой лекарь.
Тут я конечно соврал. У меня на «Анне» в составе экипажа пока есть только санитар, но даже он будет получше поморских или борейских лекарей.
— Ваше сиятельство, лично могу подтвердить, что у моего названого брата лучшие лекари из тех, что я вообще видел, — вовремя помог мне в разговоре Кисил.
— Хорошо. Давайте, тогда я предоставлю барону комнаты, а вы привезете лекаря, — предложил Никифор тер Зволен.
Тут я почувствовал, что все больше слабею. Уже начиная терять нить разговора, ответил поморскому графу и отдал приказ своему оруженосцу:
— Ваше сиятельство, еще раз благодарю вас за вашу заботу, но мне по ряду причин надо находиться на своем корабле. Мабон, слушай мою волю — немедленно доставить меня на «Анну». Там обработаете и зашьете раны.
Спасибо графу, он не стал выделываться, а просто помог, выделив нам повозку и охрану. Когда выделенное для меня средство передвижения застучало колесами по мостовой, я возблагодарил Предков за то, что повозка оказалась моей конструкции.
По крайней мере, я теперь уверен, что меня не растрясет по дороге. Еще и Кисил к нашей компании присоединился. Мне по-настоящему стало приятно, что он за меня волнуется.
Не уверен только, волнуется он за названого брата или больше за полезного торгового партнера и военного союзника. В любом случае, это положительный для меня момент.
Оказав первую доврачебную помощь (а полевая аптечка у меня всегда под боком, тем более, во время дуэли), меня аккуратно погрузили на повозку и повезли в порт.
Что-то перестало мне нравиться размещение в харчевне. Судя по тому, что происходит, могут и убийцу прислать. Не пойму только, кому я здесь дорогу перешел.
На выезде из замка к нам присоединились мои абордажники, которых я немного напугал своим видом. По дороге забрали вещи из харчевни и прибыли в порт. Кисил отпустил графских гвардейцев, а сам остался со мной. А как его прогонишь? Обидится еще.
Честно скажу, что Рембо я из себя не изображал и на живую сам себе грудь не зашивал. Мне дали порошок, который производит Алма из дурман-гриба, а уж после этого обрабатывали и зашивали мои раны.
Не полноценная анестезия, но боль хорошо притупляет. По крайней мере, я не орал от боли. Впрочем, после принятия порошка я начал воспринимать все как в бреду. Кто и что говорил, что происходило вокруг меня, я понимал с большим трудом. Вплоть до того момента, когда совершенно вымотанный заснул обычным сном.
На утро я чувствовал себя уже гораздо лучше и передо мной стала дилемма: задержаться в Зволене для встречи с местными купцами или поторопиться с отплытием?
Взвесив все «за» и «против», я решил не упускать удобную возможность встретиться с купцами. Когда я еще лично окажусь в этом городе? Кстати, не в простом городе, а в центре торговли двух королевств.
Этот день я еще отлежался в своей
