И даже абсолютно преданному мне соратнику не решился признаться в своих тайных планах, ослабить диктат православной церкви. Нет, пока-то у нас вообще церковников нет, но это ненадолго. Скоро сами пожалуют, или пригласят мои стосковавшиеся по свершению христианских обрядов подданные. А я завезу побольше лиц других конфессий. Да еще и самых разных. А с ними и их священнослужителей. Пусть бодаются и конкурируют между собой, а не диктуют мне божественную волю. И в глазах окружающих мы останемся христианами, а значит, и избежим крестовых походов на свою территорию…. Ну, и еще одно, демонология, практикуемая католическими священниками. Это ведь тоже ответвление магии, а маги у нас записаны первым пунктом.
Наутро наш городок напоминал развороченный палкой хулиганистого мальчугана муравейник. Присутствовавшие на вчерашнем вечернем совещании довели наши законотворческие идеи до народа, и народ активно их обсуждал. До драк не дошло, потому что переселенцы подспудно к чему-то подобному были готовы, но языки почесали всласть.
Вот так вот, и начал я свое царствование. Или нет, у нас же свободное герцогство. Значит, герцогование. Небольшое количество народа обеспечивало сравнительно мало занятое мое существование, поэтому львиную долю времени я пропадал по уже давно сложившейся привычке в лаборатории Годунова. Артефакты на продажу сами себя не сделают, и уж тем более, не зарядят. Ввиду отсутствия царского налога на этот товар, запас копился быстро. Потом прибыла наша эскадра с гренландскими полярниками — зимовщиками. Глядя на их изможденные, абсолютно незагорелые лица почувствовал угрызения совести, ведь это я их туда законопатил и заставил претерпевать все тяготы полярной зимы. Но народ, вопреки своему осунувшемуся облику был весел и доволен. Распределение новых рабочих рук прошло в плановом порядке. Корабли профилактически подлатали и наш флот, пополнившись своим флагманом и французским трофеем, на который мы с Борькой даже накопитель успели забацать, отбыл на далекую родину. Я в этот раз остался на своем острове. Кстати, остров получил у нас простое и незатейливое наименование. Думаете, Русский? Не совсем. Рарог! Мы — рарожцы! Ну, а я еще персонально Рюрикович. Фамилие мое таковое, хе-хе! И у всех, в том числе крестьян, появились фамилии. Указ я от безделья такой издал. А что? Имею право! Цель у меня такая, воспитать в гражданах собственную, личную, гордость и гордость за свое государство. Оттого и избранного на общегородском собрании старосту величаю по имени отчеству, Фрол Фомич, хоть и из моих крестьян он. Впрочем, уже не моих. Вольную объявил. Не стал дожидаться, пока переселенцы накопят личную собственность на новом месте, чтобы заморочить их многолетними выкупными платежами. Просто, с сегодняшнего дня, кому что должен, всем прощаю. И от остальных ожидаю того же. Зато, по итогам года назначены выплаты налогов. Двадцать пять процентов со всех доходов. Со всех, даже с меня. И никаких хитростей. Ни тебе скрытого в цене НДС, ни жульнических поборов на отсутствующую в свободном доступе медицину или лохотронской обязаловки — пирамиды «заплати за нынешних стариков сейчас, чтобы следующие поколения заплатили за тебя, когда станешь стариком ты сам». Спрашивается, зачем платить свои деньги за чужого человека, отдавая в руки других чужих людей саму возможность решать, когда же ты станешь соответствовать этому гордому прозванию «старик» и сколько тебе платить, чтобы ты не подох с голоду. Каждый сам за себя. САМ! Работает. Копит на старость. Платит лекарю, если заболеет. Не гуманно? Зато честно. И никто не будет за счет пенсионных денег строить офисы — дворцы местных отделений пенсионных фондов, назначать «конские» премии их председателям, платить зряплаты многочисленных тамошним клеркам. Много чего не будет. Если, конечно, кто-нибудь из хитрожопых потомков не умудрится извратить с точностью до наоборот закладываемый мной сейчас принцип «Государство — для людей» на людоедское «Люди для государства». Странный я какой-то правитель, не прогореть бы с такими взглядами. Или до революции не довести. Ведь общеизвестно: революции происходят не тогда, когда власть закручивает гайки, а наоборот, когда дает послабления. Эх, одна надежда на магию. Огненные маги не прогорают, доход от проданных артефактов не позволит, да и р-р-революционэров спалю к хренам, едва что-то вякнут. Хорошо быть магом!
Пока революционеров на горизонте не видно, решил проявить свою власть. Отправился в свежепостроенную и уже функционирующую лечебницу. Непорядок это, если на едва четыре тысячи в принципе здорового населения у нас значится едва не четыре десятка лекарок. Прошу заметить, не врачей, фельдшериц и тому подобной мелочи, а лекарок! Тех, что своим магическим даром могут и полумертвого за пару дней довести до состояния абсолютного здоровья. И довели уже всех или почти всех. Маются от безделья, бедолаги.
— Божена! Ком цу мир! — Гаркнул с порога, вызвав дрожь в членах у случайных зрительниц, занятых все втроем утренним поеданием выпечки прямо за столиком у входных дверей. Дежурная смена?
— Так нет ее, государь. Не подошла еще.
— Как так нет, когда будет? — Изобразил я начальственный гнев из категории «я — начальник, ты — дурак».
— Из дома еще не пришла. Должна быть с минуты на минуту. — Едва не вытянувшись в струнку и поедая взором начальство, доложилась по виду самая старшая, хотя нисколько не менее аппетитная, чем ее товарки, лекарка.
— Из дома? И где же ее дом? — Заинтересовался, предполагая тайное замужество бывшей царицыной приближенной фрейлины. Когда-то во времена Мирославы, ее фрейлинам замужество было заказано. Очевидно, почувствовали свободу?
— Так за Медвежьим Холмом, как и у всех, — недоуменно ответствовала лекарка.
— У всех?
— Ну, да. Там для нас Фрол Фомич распорядился лекарскую слободку поставить. Каждой по домику. И до работы близко. Вот только наши дома еще не готовы, потому мы — вечные дежурные.
Мда. Предположение про замужество вышло ошибочным. Однако, как многого я в своем царстве не знаю.
Мое офигевание было прервано влетевшей в помещение стайкой прелестниц, среди которых обнаружилась и требуемая мне Божена.
— Вот тебя-то мне, красивая, и надо! — Максимально хищно поглядел я в ее сторону.
— Ой, так скажете, вашество, аж мурашки по телу! — Не поддалась на подначку, но поддержала игру многоопытная бывшая фрейлина.
— Точно тебе говорю! Сейчас указ пойду писать, с завтрашнего дня назначаю тебя ответственной за обучение — образование всех отроков от семи лет и, по желанию родителей, отроковиц. Обязательное чтение, счет, письмо. Ну, и еще, что тебе в голову взбредет. Там языки, описание дальних стран. Да хоть стихосложение. Как решишь, так и будет. За то тебе будут великие почет и уважение в нашей державе. Три года обучения — минимум. Пять — для самых способных. Потом еще планирую всякие профессиональные курсы, но пока учителей для них еще не заготовлено.
Поняв, что я не шучу, Божена перепугалась.
— Да что же это? Я ж ничего не знаю.
— Другие знают еще меньше. Самое главное, что ты — особа уважаемая, к трону приближенная. Ну…, и образованная конечно (безбожно польстил, хотя читать — писать Божена действительно обучена). В твои задачи будет поставлено подобрать учителей и собрать учеников. Родителей, которые не отправят своих отпрысков в царскую школу, буду наказывать. Зданием для школы временно объявляю третий склад возле пристани. Все равно он временно пустует. Проследи, чтобы прорубили окна для нормальной освещенности.
— А кого же в учителя назначить?
— Тут у тебя все права. Кого назначишь, тот и будет вести уроки. Но лучше, чтобы чтение и счет велись одним и тем же человеком. И еще лучше, — тут я посмотрел в сторону греющих уши лекарок, если это будет женщина.
— Поняла-а, — задумчиво протянула моя назначенка, тоже окидывая взглядом своих подруг, от чего они начали горбиться, стараясь стать как можно незаметнее.
Ну вот, теперь я за будущее нашего детского образования спокоен.
