“Это просто фраза. Это как специально защищенная комната. Стены каменные и были укреплены, и мы будем хранить здесь наши запасы продовольствия, так что вы сможете продержаться по крайней мере месяц, если будете правильно распределять припасы. Вот, позвольте мне показать вам. Здесь у нас будет место для спален на случай непредвиденных обстоятельств. Здесь есть яма, которая будет одновременно служить уборной, а это выключатель, который закроет главный вход, если он еще не был заделан. Если ты когда-нибудь попадешь в беду, приходи в этот подвал и опечатай его”.
Пока Бен бегал вокруг, все проверяя, Элли стояла в центре комнаты, выражение ее лица невозможно было прочесть. В конце концов, она взглянула на Джона, прежде чем заговорить тихим голосом.
“Это крепость. Но когда она запечатана, выхода нет”.
“Правильно по обоим пунктам. Как только он закроется, он должен защитить вас практически от всего в этом мире. По крайней мере, на некоторое время. Но тебе не нужно беспокоиться о том, что ты окажешься в ловушке. Даже если ты закроешь входы, я смогу их открыть”.
Секунду спокойно глядя на Джона, Элли кивнула с серьезным выражением лица.
“Спасибо”.
“Хммм? Для чего?”
“За то, что позволил нам остаться. За то, что думаешь о нас”, - сказала Элли, указывая на подвал. “Вы явно не собираетесь использовать это для себя, что означает, что вам это не нужно. И все же вы все равно это создали. Спасибо.”
Чувство, которого Джон не испытывал уже долгое время, нахлынуло на него, когда он услышал слова Элли, заставив его слегка покраснеть и отвести взгляд. Оглядев сырный погреб, он почесал в затылке. По какой-то причине то, что начиналось как расширение экономических возможностей фермы, превратилось в бункер судного дня, достаточно прочный, чтобы остановить крылатую ракету. Благодаря усилению маной, которое он применил к камням, Джон был уверен, что во всем мире было только два человека, которые могли открыть бункер, как только он был запечатан, и одним из них был он. Проблема была в том, что он понятия не имел, зачем он это построил.
Покачав головой, он отогнал чувства, которые закрадывались в его разум, в сторону. Он не выжил бы в этом раздираемом войной мире, переосмысливая себя, и не собирался начинать сейчас. Глядя на бегающего Бена, Джон похлопал по одному из тяжелых деревянных столов.
“Завтра я поеду в город за деталями, которые мне нужны для отделки перил. Ты можешь пойти со мной или дать мне знать, если тебе нужно, чтобы я что-нибудь забрал. Как только это будет сделано, мы сможем начать использовать его для приготовления сыра. Скоро мы займемся посадкой, так что мне, вероятно, понадобится, чтобы вы с Беном помогли и с этим. Но тогда у нас будет много времени, пока растения не будут готовы к сбору урожая. Пойдем, я покажу тебе запасной выход в доме”.
Понимая, насколько неловко Джону было из-за ее слов, Элли не смогла удержаться от улыбки, находя ситуацию забавной. Кивнув, чтобы показать, что поняла, она позвала Бена, который был измотан беготней по огромной комнате, и потащила его в дом, чтобы посмотреть, где Джон установил маленькую дверь. Стоя в холле, он показал им, как отодвинуть доски в сторону и спрыгнуть в отверстие. Доски были прикреплены к куску проволоки, и когда за нее тянули, приводился в действие механизм, который разрушал небольшой каменный проход, давая тому, кто убрал доски, целых шестьдесят секунд, чтобы пройти через проход.
“Надеюсь, нет необходимости использовать это, но если я чему-то и научился, так это тому, что лучше быть готовым”.
Позже тем же вечером, после того как ужин был убран и с последними делами было покончено, Джон сидел на крыльце, наблюдая, как солнечный свет покидает долину, с волшебно запертой книгой в руках. Он достал его, чтобы поближе взглянуть на замок, но слова Элли продолжали звучать у него в голове, заставляя считаться с чувствами, которые они вызвали. С тех пор как он был призван в этот мир, его основное внимание было сосредоточено на поддержании собственной жизни, что не оставляло много места для заботы о других. На самом деле, перед приездом в долину последним пунктом в его списке приоритетов было бы дать другим возможность выжить. И все же по какой-то причине, даже не задумываясь об этом, он потратил значительные усилия на планирование и создание безопасного дома в сырном погребе для Элли и ее брата.
Вздохнув, Джон покачал головой, не в силах разобраться в своих запутанных мыслях. Обеспокоенный, он встал и вошел внутрь, звук открывающейся двери заставил Элли оторвать взгляд от кресла у камина, где она зашивала дыру на одной из рубашек Бена. Увидев лицо Джона, она остановилась, ее игла повисла в воздухе.
“Я уйду сегодня вечером. Я вернусь завтра”.
Старательно сохраняя нейтральное выражение лица, Элли отложила иглу и отложила рубашку в сторону.
“Тебе нужна какая-нибудь еда?”
“Нет, со мной все будет в порядке”.
“Я приготовлю тебе завтрак завтра”.
Собираясь отклонить предложение, Джон заметил дрожь в ее пальцах, которую она пыталась спрятать под юбкой, и обнаружил, что кивает.
“Хорошо. Я вернусь к завтраку”.
Отвернувшись, Джон открыл дверь и вышел. Остановившись на крыльце, его широкая спина отражала свет ламп, он заговорил так тихо, что Элли пришлось напрячься, чтобы расслышать это.
“Спасибо”.
Как только это слово дошло до ее ушей, он исчез. Секунду спустя он был в лесу, его тело ускорилось, когда он глубоко вдохнул свежий ночной воздух, втягивая в себя густую ману, которая в нем содержалась, и распространяя ее по всему телу. Ощущение жжения немного успокоило его бурные эмоции, и он, наконец, остановился на небольшой поляне в нескольких милях от фермы. Лес вокруг него был совершенно тих благодаря огромному количеству маны, вытекающей из его тела, но со вздохом он втянул ее всю, сдерживая свое присутствие и возвращая ночи ее прежнее мирное состояние.
Стоя неподвижно, он прислушивался к ночным звукам, которые начали возвращаться, когда жуки, птицы и другие мелкие существа снова зашевелились. Ночная прохлада принесла ему ясность и утешение, мягко погасив пламя, которое угрожало поглотить его. Когда он, наконец, успокоился, он обернулся и бросил взгляд на ферму, прежде чем опустить глаза на книгу, которую все еще сжимал в руке.
Мне нужно уединиться, прежде чем я открою это. Может быть, я отправлюсь в карьер. Я могу проверить гримма, пока буду там.
От одной мысли мана потекла к его ногам, и Джон сорвался с места, проносясь через лес с невероятной скоростью. Когда он, наконец, добрался до утеса, он не стал утруждать себя восхождением на него. Вместо этого, он выпустил заряд маны из своих ног, когда прыгал, отправив его одним гигантским прыжком на вершину утеса. Еще двумя прыжками он оказался на вершине горы, откуда открывался вид на всю долину. Вскарабкавшись на последний валун, лежавший на вершине горы, Джон сел, скрестив ноги, и вытянул книгу перед собой.
Последние несколько недель, работая на ферме, он крепко держал в узде свои эмоции и мысли, чтобы не слишком увлекаться тем, что могло содержаться в магически запертой книге. Хотя это был явно магический замок, это не означало, что владелец книги обязательно был магом, и часть Джона опасалась, что это может быть так. В обществе, богатом магией, до войны не было ничего необычного в том, что у богатых людей были магические изделия. Даже сейчас у многих состоятельных людей были магические предметы, такие как его лампы.
Вероятность того, что книга, которую он держал в руках, была одним из таких предметов, была высока, но Джон отчаянно надеялся, что это не так. Успокоив себя, он сделал все возможное, чтобы избавиться от своих забот, и начал вливать свою ману в магический замок, проявляя особую осторожность, чтобы контролировать его. Как и обычный замок, замок маны распознает только определенную последовательность маны, которая будет действовать как ключ для его разблокировки. В отличие от обычного замка, магический замок, к которому был подброшен неправильный ключ, мог взорваться, уничтожив все, что он запирал, вот почему почти все записи старого мага были утеряны. К тому времени, когда Джона призвали, почти все магические замки в мире были взломаны, навсегда стерев все, что они скрывали.
