Если дождаться утра, дикари спустятся к воде, утолить жажду. Все варианты уйти без боя натыкались на различного рода сложности. Это может быть передовой отряд, как, например, войсковая разведка. А если нас окружат, будут гнать, как зверей или просто возьмут измором? Я понятия не имел, как обстоят дела с коммуникацией у дикарей.
Прополз еще с десяток метров и замер, вслушиваясь. Небо начинало сереть, еще полчаса, и станет светло. Не исключено, что это последние полчаса для принятия решения. Теперь я видел пятерых дикарей, четверо спали прямо на земле, пятый — прислонившись к стволу дерева. «Дозорный», — подсказал внутренний голос. Теоретически, могли быть еще дикари за деревом — довольно основательный ствол мог скрыть очертания человека. Вытащив, открыл бенчмейд бараж: знание, как мгновенно убивать человека, имелось. И даже многократно отрабатывалось на манекенах, но убивать еще не приходилось.
Я уже находился в десяти-двенадцати метрах от дозорного с левой от него стороны. Первым надо убрать его — он спит сидя, значит, не до конца ушел в объятия Морфея. Но я никак не мог решиться преодолеть последний отрезок дистанции — внутри все горело, протестуя против убийства.
«Думаешь, они тебя пожалеют? Пожарят и съедят, это же дикари, — не к месту включился внутренний голос. — А Ада? О ней ты подумал? Думаешь, ее просто убьют? Убьют, но только после того, как насытятся, а ты ведь обещал ее защитить».
Последний довод оказался переломным — бесшумно подкрался к дозорному. Рядом с дикарем лежало копье, а чуть поодаль — дубина. Левой рукой закрыл рот, и как только дикарь встрепенулся, нанес короткий и резкий удар между левым соском и краем грудины. Парень обмяк сразу, непроизвольно дернулась рука, а ноги я обездвижил, присев на них. Минус один. Но ощущение было гадкое, словно сделал что-то непристойное.
Двух следующих жертв удалось ликвидировать без шума. А вот третий оказался крепким орешком, а может, сердце у него располагалось справа. Он умер не сразу, даже умудрился пару раз довольно шумно проскрести ногой по земле, разбудив последнего дикаря. Проснувшийся сориентировался мгновенно, вскочив на ноги, он ринулся на меня, выставив вперед руки. Я еще не успел подняться — убивая третьего, пришлось обвить его ноги своими, чтобы не шумел.
Встретил набегавшего ударом ноги в живот, откидывая его назад. Этого мгновения хватило, чтобы вскочить на ноги. Мой противник был ниже меня на голову, да и особо мощной фигурой не обладал. Попятившись назад, негромко рыча, он метнулся в сторону и подхватил копье.
— Ару, мангкха, — после этих слов дикарь ринулся на меня, выставив копье как таран. Всегда представлял древних людей гигантами, с могучей мускулатурой и невероятной скоростью. Но мой соперник не был очень быстрым: переложив нож в левую руку, шагнул навстречу, уходя влево от острия, одновременно проводя встречный хук. Копье вылетело из ослабевших рук, а сам дикарь грохнулся на спину, но не отключился. Мотая головой, он встал на четвереньки — удар ногой в область печени отправил его в нокаут.
Начинало светать — подбросив хвороста на тлеющие угли, получил пламя, осветившее место боя. Взгляд наткнулся на сумку из шкуры животного — внутри было три наконечника для копья, и разрази меня гром, если это было не железо. Но более детальный осмотр показал, что наконечники были из незнакомого мне сплава. Нашлась и полоска, отдаленно напоминавшая ремень из невыделанной кожи. Длины около метра хватило, чтобы крепко связать руки дикаря. Мой соперник был в отключке — на горизонте больше врагов не было видно.
Вернувшись к берегу, не таясь, окликнул своих.
— Арт, ты живой! — в голосе Ады была неподдельная радость.
— Живой, живой. Вик, давай дуй сюда, Ада, ты жди там.
Саленко появился через минуту. Провел его к костру — дикари устроили его хитро, выкопав небольшую ямку и обложив с трех сторон камнями. Получился такой скрытый костер, видно его было только со стороны реки.
— Ты убил их? — в голосе археолога звучало осуждение.
— А ты предпочел бы, чтобы они убили нас?
Саленко стушевался, предпочтя промолчать. Пленник начал подавать признаки жизни — живучий, чертяка. Мощный хук, а потом удар ногой в незащищенную печень — люди после такого в реанимацию попадают, а этот шевелится и пытается встать.
— Стереги его, начнет активничать — бей по голове дубинкой. Но не со всей силы, просто чтобы притих, — вручил археологу дубинку, которую тот с интересом начал рассматривать при свете костра.
— Вик, следи за пленником. — Вытряхнув из сумки дикарей наконечники и пару вонючих кусков мяса, закинул ее на плечо.
— А за Адой и нашей рыбой послежу я, у нас теперь есть в чем нести еду.
Вернувшись на островок, первым делом снял с себя футболку, попросив Аду прополоскать сумку из шкуры в воде. Тщательно помыл футболку и выжал — сделав узел, начал складывать туда жареную рыбу. После мытья мешок из шкуры перестал вонять так сильно, хотя полностью запах не ушел. Повесил автомат на плечо, в одну руку взял канистру с водой, вторая держала сумку с рыбой.
— Сможешь взять веревку, колышки, бутылку с водой?
— Да, я их убил, кроме одного, — соизволил ответить на вопрос, заданный уже в третий раз.
— Правильно, если не мы их, то они нас, — Ада куда более адекватно оценила мои действия. Поднявшись наверх, увидели картину, от которой оба расхохотались: дикарь со связанными руками наступал, Саленко неумело отмахивался дубинкой, пятясь назад.
— И он обещал меня защитить, — Ада вновь расхохоталась.
— Ты же сказал не бить сильно, — оправдывался археолог, когда отправленный в нокаут дикарь вновь растянулся на земле.
— Но я не просил его щекотать и устраивать с ним танцы, — ответил я парню, потирая костяшки пальцев. У этого дикаря челюсть, похоже, бетонная, если так буду размахивать кулаками, сломаю себе пальцы.
После осмотра поля боя мы стали обладателями пяти копий, трех дубинок и трех запасных наконечников. Наконечники оказались из сплава меди, возможно, бронзы. Так по крайней мере определил Саленко, пускаясь в пространные рассуждения о примитивных технологиях.
— Я был прав, — археолог забыл про фиаско с пленником, — Мы ориентировочно находимся в периоде от трех тысяч лет до полутора тысяч лет до нашей эры. Это начало зарождения многих цивилизаций и перехода большинства племен Средиземноморья, Анатолии и Балкан к медному и медно-железному веку.
— Потом поговорим об этом, они могли быть передовым отрядом, нам надо уходить. Судя по их следам, они пришли с запада. Мы больше не пойдем вверх по реке, идем на юг.
— Пленника возьмем с собой? — Ада ждала ответа.
— Возьмем, он может тащить наши вещи, — дикарь снова пришел в себя и таращился на Аду.
— Ты ему явно понравилась, — я увернулся от тумака девушки. — Поговори с ним, — попросил Аду.
— Иди ты, — девушка даже надула губки.
— Я не прикалываюсь, он очень буйный, может, твое влияние его успокоит?
— Как тебя зовут? — голосом Ады можно было растопить лед. Пленник вздрогнул, несколько раз поморгал.
— Ада, — девушка несколько раз повторила свое имя, прикладывая руку к груди. Дикарь вслушивался, наклонив голову. Он переваривал информацию, судя по блеску глаз. Выглядел, кстати, пленник довольно человечно: если его отмыть, постричь и нарядить — вполне сошел бы за жителя современной Индии, именно такая ассоциация у меня появилась при его рассмотрении.
— Ару, — произнес мой недавний соперник, показав неплохие зубы.
— Ару, — повторил он, а через секунду добавил, — Мангкха.
— Ару — это скорее всего имя, а вот второе слово — либо племя, либо кастовая принадлежность, — пояснил археолог, внимательно слушавший дикаря.
— Вик, — Саленко повторил жест Ады, прикладывая руку к груди.
— Ада, — отозвался пленник, устремив взгляд на мою девушку.
— Ешкин кот! — я не мог скрыть удивления, — Еще и этот? Да что мне с тобой делать, ты притягиваешь все мужское в округе.
