По лицу Саленко было видно, что мои аргументы его не убедили. Травы на островке не было — это была своеобразная каменная отмель, захламленная по периферии стволами и ветками деревьев. Я нашел относительно ровный участок суши без камней, где могли разместиться двое, но Ада заняла его целиком, устроившись поперек. Ночи, когда мы спали, прижавшись друг к другу, остались позади, да и изображать влюбленную пару было не перед кем. Археолог не представлял для нее опасности, а ревнивый брат находился неизвестно где.
Смотря на тлеющие угли костра, незаметно погрузился в воспоминания о прошлой жизни. Как там ситуация с СВО? НАТО все активнее проводило разведку у наших границ, на базе в Красногорском даже поговаривали, что максимум год и произойдет прямое столкновение с США и их сателлитами. Если это случится — будет ядерная война, и не исключены такие изменения климата, при котором человечество просто вымрет.
«Так постарайся наплодить детей, чтобы в этой временной линии человечество сохранилось», — внутренний голос проснулся не к месту. «Иди ты куда подальше», — парировал призыв своего Эго, мне вначале надо восстановить простые дружеские отношения с девушкой и лишь потом думать о дальнейшем. Уснул я незаметно — снилось мне, что мы с Адой живем на окраине Российской Империи, которую впоследствии назовут Украиной с кучей детишек в хате с соломенной крышей.
Жена подавала мне парное молоко в кринке, ставила на стол отварной картофель и пышущий жаром хлеб, а кто-то из детишек шлепал своей ручонкой по лицу. Не сразу понял, что меня будит Ада, и увидев, что я открыл глаза, она прижала палец к губам:
— Тише, на берегу люди!
P. S. РЕКОМЕНДУЮ К ПРОЧТЕНИЮ ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНОГО АВТОРА
https://author.today/work/277073
Глава 14
Опасность обостряет все чувства — человеческая речь обрывками доносилась ветром, но на берегу никого не было видно. Мы с Адой лежали рядом, вжимаясь в землю. Луны не было видно, но миллиарды звезд светили слишком ярко, чтобы рисковать и вставать во весь рост. В душе похвалил себя за предусмотрительность, оставь я костер на ночь, нас давно заметили бы. Но на душе было неспокойно — как Данила и Андрий смогли так точно выйти к месту нашей ночевки. Можно подумать, что у нас радиомаячок, а у них в руках планшет.
Как не старался, не мог различить ни единого слова. Небольшой порыв ветра принес пару хорошо различимых слов.
— Гарди, мониа, вава.
Что это значит? — спросил у Ады, прижимавшейся ко мне.
— Я не знаю, — шепотом ответила девушка, ее дрожь я ощущал своим правым плечом.
— Ты не знаешь украинского? — пришла моя очередь удивиться.
— Знаю, но это вроде не мова.
— Надо вслушаться, может, слова услышали не полностью, — я даже слегка приподнялся, вслушиваясь. Но голоса были настолько приглушены, что периодически удавалось расслышать только обрывок слова. В листьях дерева на берегу, находившегося в сорока метрах выше по течению, появились красноватые отблески.
— Развели костер, — Ада молча кивнула. Ее лицо находилось так близко, что я на минуту забыл о грозившей опасности.
— Ты проснулась от шума?
— Нет, — шепотом ответила девушка, — У меня заболел живот. Я встала и услышала человеческие голоса, сразу поползла и разбудила тебя.
Саленко лежал в трех метрах от нас — к счастью, археолог не храпел, как Андрий. Он слегка посапывал во сне, причмокивая. От нашего костра давно ничего не осталось, выдать наше присутствие мог только Саленко.
— Лежи тихо, наблюдай за берегом, — бесшумно подполз к археологу и закрыл ему нос пальцами, одновременно прикрывая рот. Саленко проснулся мгновенно, и увидев открытые глаза, я зашептал ему на ухо:
— На берегу Данила и Андрий. Я отпущу тебя, не двигайся и не шуми.
Саленко довольно шумно вздохнул, хватая ртом воздух.
— Как они нас нашли?
Этот вопрос меня волновал больше всего — неужели у Данилы зрение и нюх, как у охотничьего пса? Или они совершенно случайно решили подняться вверх по реке и остановиться рядом с нами на расстоянии броска камня? Слишком много допущений, в жизни так не бывает. Небольшой ветерок снова донес пару непонятных слов, неприятных на слух. Всегда считал мову мелодичным языком, но в устах моих врагов она слышалась ужасно.
— Это не Данила, — прошептал Саленко, — Я отчетливо слышал звуки «кх» и «гх».
— Как не Данила? А кто тогда?
— Гортанные сложные звуки характерны для многих народов, но они точно не встречаются у нас, — в голосе Саленко послышалось нетерпение, — Вероятно, это аборигены. Это хорошая возможность наладить первый контакт.
— Я тебе устрою контакт, — придавил парня к земле, — Мы на островке посреди реки и являемся отличной целью как для дикарей, так и для Данилы, если это он. Лежи тихо, не шевелись, это приказ.
Пополз обратно к Аде, передал ей слова археолога.
— Возможно, он прав, я не узнаю из их обрывков ни единого слова. Но чем это нам поможет, разве не дикари на нас нападали? Чем они лучше?
— Согласен… — я замолчал, потому что послышался явственный шум на берегу. По тому, как некоторые звезды исчезли над гребнем берега, понял, что там появился человек. Было слишком темно, чтобы различить человека, но шум становился громче: человек спускался к реке. Нас он увидеть тоже не может, слишком темно, к тому же куча топляка и хвороста опоясывает островок. Но у дикарей отличное обоняние — вот только ветер был в нашу сторону.
Слабый всплеск заставил вздрогнуть — неужели полез в воду? Но всплеск не повторился — на берегу было еле слышное движение, затем вновь послышались шаги. Спустя пару секунд все затихло, но голоса стали чуть громче. Вряд ли это можно было назвать речью современного человека — это были короткие отрывистые слова, или словосочетания.
Саленко подполз к нам удивительно бесшумно для гражданского:
— Ни одного слова на мове, думаю, это дикари.
Я подтянул автомат поближе — передергивать затвор не стал, лязг металла наверняка услышали бы.
— Ждем, если это дикари, они, наверное, уйдут после трапезы. — Мое неплохое обоняние уловило запах жареного мяса. Не знаю, сколько мы лежали, но постепенно голоса начали стихать, а отсвет на листьях дерева стал тускнеть. Я не знал распорядок дикарей — может, они после еды укладываются отдыхать. И вообще, куда и откуда эти люди шли, что решили остановиться прямо у нас под носом?
Прошло пару часов, голосов не было слышно. Скоро рассвет, и тогда нас увидят точно. Угрозы они не представляют, если убить одного или двоих, оставшиеся разбегутся. Но глупо тратить патроны при первой встрече с дикарями, когда нам идти на юг еще тысячу километров.
— Я схожу в разведку, — при моих словах Ада вцепилась в мою руку:
— Не ходи, Арт.
— Если мы дождемся рассвета, нас увидят. Я не знаю, как они вооружены, на этом островке мы прекрасная мишень.
Не слушая возражений девушки, снял спортивную куртку, оставшись в черной футболке. Спортивные штаны темно-синие без полос, их снимать не было необходимости.
— Ада, дай пистолет, — взяв у девушки оружие, кивнул на автомат: Ты знаешь, как с ним управляться, если я не вернусь.
— Вернись, Арт, прошу тебя, — в голосе девушки послышались панические нотки.
— Не шуми, вернусь, — осторожно вошел в воду, делая мелкие шаги, чтобы не было всплесков. Выйдя на берег, прислушался: ничего подозрительного. Наверх карабкался очень медленно, постоянно вслушиваясь. Дойдя до вершины, снова прислушался — слабый ветерок донес далекий рык льва. Слышал по телевизору, что львиный рык ночью можно расслышать за пять-шесть километров. Мысленно попросив Бога, чтобы под деревом никого не оказалось, выглянул. В первый момент показалось, что никого нет, но глаза уловили красноватый оттенок тлеющих углей.
До дерева было примерно сорок метров, слабый свет углей обрисовывал пару человеческих фигур. Это точно были не Данила с Андрием, потому что фигур было больше. На минуту я застыл, раздумывая, что мне делать. Вернуться назад и попробовать увести своих, обходя спящих дикарей? Это я подготовлен передвигаться бесшумно, ориентироваться, даже не видя земли под ногами. А со мной девушка и ботаник, чье знакомство с природой ограничивалось редкими пикниками да раскопками артефактов.
