Вот тогда Старейшина Цзы и понял, что его неспособность вознестись, которую он считал недостатком, неожиданно принесла ему пользу. Но чтобы вновь обрести внутренне спокойствие, ему потребовались тысячи лет, а этот юноша справился за считанные месяцы.
Поговорив с заклинателем, Старейшина осознал еще одну странность — этот человек говорил и думал совсем не так, как другие. Взять хотя бы то, что Лань Веньхуа похвалил его бороду. Никто и никогда не хвалил ее, многие боялись сказать самому древнему заклинателю в мире вообще хоть что-то кроме самых почтительных приветствий, а этот юноша еще и спорил с ним.
Все это было удивительно и непривычно. А за прошедшие тысячелетия Старейшина видел столько всего, что давно уже не находил в жизни ничего нового.
Годы текли быстрее, чем вода сквозь пальцы, и все, что на свете было необычного, закончилось уже в первое тысячелетие. А потом жизнь стала совершенно обыденной, изученной вдоль и поперек. До недавних пор. Однажды Старейшина начал чувствовать, что с миром происходит что-то странное. Тот вдруг стал хрупким, словно мыльный пузырь, и казалось, мог рассыпаться от единого неосторожного вздоха.
Старейшина понял, что наступает конец света, но не стал никого предупреждать, дав остальным людям возможность насладиться последними часами существования в блаженном неведении. А потом все внезапно прекратилось. Мир вновь стал прочным. И совершенно непонятно почему.
Старейшина Цзы пытался найти причины происходящего, но это было все равно, что искать черную кошку в темной комнате. Потому что он был единственным, кто вообще заметил проблему.
Через некоторое случилось еще кое-что необъяснимое. Мир дрогнул, но не так, будто собирался развалиться на куски, а словно в мгновение ока стал другим. А с памятью Старейшины вдруг произошло что-то странное. Он знал, что мир был плоским и имел форму диска, он своими глазами видел, как солнце уходило под землю за западным краем, и восходило на восточном. Но воспоминания о том, как он сам однажды обошел весь мир от одного края до другого, начали блекнуть и истаивать, и вот уже в его голове словно само собой появилось новое знание, что мир имеет форму шара и края у него нет. Старейшина Цзы тут же применил одну редкую ментальную технику, чтобы сохранить исчезающие воспоминания и запечатать их в фарфоровом флаконе. Но осторожные расспросы показали, что остальные люди опять ничего не заметили.
А потом он совершенно случайно натолкнулся на этого странного юношу, полностью выбивающегося из устоявшейся картины мира. Небольшое расследование показало, что память тот потерял примерно в то же время, когда едва не произошел конец света. И это точно не было совпадением, так что старейшина решил присматривать за этим необычным человеком.
Как показали дальнейшие события, древнейший заклинатель оказался прав. Лань Веньхуа вполне мог спасти мир. Или разрушить его до основания.
Юэцинь
Вика порадовалась успешному разговору со Старейшиной Цзы. На ее взгляд, все прошло удачно, да и Система начислила честно заработанные баллы. А древнейший заклинатель даже дал доступ в свою личную библиотеку. Девушка дорвалась до едва ли не самых старых записей в мире, так что от пыльных свитков ее было и за уши не оттащить. Чуньгуан едва с ума не сошел, пока наконец дождался ее возвращения почти сутки спустя.
Вика немного поспала, чтобы полученные знания получше уложились в голове, и решила, что готова к новым приключениям. Помимо всего прочего Старейшина дал доступ и в библиотеку ордена, так что она не собиралась упускать этот шанс, надо было лишь покормить как следует Сяо Юна. Вообще-то, тот говорил, что ему хватает и любви, но девушке было не по себе от мысли, что ее котик голодает. Она и по дороге сюда все попадающиеся данжи навещала, чтобы Юн-Юну было чем перекусить, да и баллов немного подзаработала. Неподалеку от Ордена Феникса имелся еще один данж, среднего уровня, но в компании с Тао Тэ мало что могло представлять для нее опасность. Так что Вика решила быстренько его пройти и вернуться к чтению.
Когда пять часов спустя она наконец-то вырвалась данжа, с трудом пытаясь отдышаться, то пожалела, что была такой самонадеянной. Оказывается, даже у Тао Тэ, особенно неопытного, полно слабых мест. В этом данже были собраны всевозможные невероятно быстрые создания. Они бегали, прыгали, летали с такой невозможной скоростью, что ни Вика, ни Сяо Юн не могли за ими поспеть, а потому оба оказались ранены в первые же минуты, к счастью, травмы были не глубокими и не очень опасными. И все равно пришлось раскошеливаться на заживляющие зелья, отчего девушка возненавидела этих тварей еще больше.
Сам данж представлял собой холмистую равнину, поросшую высокой желтой травой. Кое-где виднелись небольшие рощицы или отдельные деревья, а вдалеке вздымалась одинокая гора. Хищные твари выскакивали отовсюду и совершенно неожиданно — выпрыгивали из травы, падали с неба, бросались с ветвей деревьев. И все кидались, как бешеные.
Быстро выяснилось, что если спереди Тао Тэ практически неуязвим, то пока он перекусывает пополам очередного врага, со спины оказывается довольно беззащитным. В данже действовал запрет на полеты, но Вика воспользовалась проверенным способом, и придерживая уменьшившегося Юн-Юна одной рукой, направилась к горе. Однако птицы тут были совершенно сумасшедшие, и бросались на них целыми стаями, поэтому пришлось вместо полета бежать по земле. И постоянные нападения со всех сторон бесили девушку так сильно, что она уже хотела взорвать тут все к чертям, но Система предупредила о возможности пожара, который быстро охватит всю равнину.
До подножия горы Вика и Сяо Юн добрались все заляпанные кровью, своей и чужой и покрытые царапинами и порезами. К счастью, почти сразу им попался вход в пещеру, куда они тут же забежали. Птицы и мелкие твари не последовали за ними, и девушка впервые в жизни оказалась рада, что находится под землей. Тут, конечно имелись свои хищники, но их было меньше, да и места для маневра здесь не доставало, так что преимущества в скорости практически сводились на нет. В конце извивистой пещеры находился небольшой зал, в центре которого на пьедестале лежал юэцинь. Вика знала этот музыкальный инструмент потому, что, когда Дандан пришла к ней в первый раз, у нее с собой был такой же. С тех пор Вика этот инструмент недолюбливала, а сейчас он еще и лежал как награда в подземном данже, очень похожем на тот, где девушка была насмерть раздавлена огромным булыжником. Поэтому чувство неприязни к юэциню лишь усилилось.
Вика посадила уменьшившегося Юн-Юна в рукав, попросила Синченя следить за обратной дорогой, а потом со всеми предосторожностями сняла с пьедестала музыкальный инструмент и уже на бегу спрятала его в инвентарь. Однако никакие ловушки так и не сработали. То ли их вообще не было, то ли замена на мешочек с песком все-таки помогла.
Обратная дорога прошла в таких же ожесточенных стычках с местными тварями, поэтому к выходу из данжа Вика добралась еще более грязная и одетая лишь в лохмотья, оставшиеся от ее наряда. Однако пришлось потратить время и привести себя и Сяо Юна в порядок с помощью очищающих амулетов и воды из бездонного чайничка, пока Синчень с трудом держал оборону. Ведь девушка была совершенно уверена, что стоит ей показаться к окрестностях Ордена Феникса в крови и порванной одежде, как тут же появятся ненужные свидетели и решат, что она совершила какое-нибудь жуткое преступление.
К счастью, поблизости никого не оказалось, ну или это кто-то не спешил себя проявлять. Так что Вика прислонилась к дереву, пытаясь отдышаться.
— Вот это приключение у нас было, да, Сяо Юн?
— Мяу.
Понемногу девушка пришла в себя и поняла, что ей становится жарко. Когда она улетала из Безмятежного ордена, там стояла зима, так что она не взяла с собой легкой одежды. Но в окрестностях Ордена Феникса было очень тепло, похоже, тут имелось какое-то площадное заклинание, повышающее температуру, поэтому окружающие деревья в большинстве своем уже отцветали, хотя зима только кончилась.
