— Сестру… укол, — простонала Ёлка.
— Ну нет, дочка. На большие чудеса я уже не способна, но кое-что ещё могу.
Ёля так и не поняла, что произошло, только почувствовала горячую ладонь бабули на своей макушке, а через мгновение боль отступила. За секунды девушка попрощалась с изводящей мукой, тошнотой и звоном в ушах. Обычно приступы приходилось купировать наркотиком или терпеть, а потом всё равно обезболивать, а тут — чудо.
— Спасибо, но…— Ёлка с трудом села на кровати, опустив босые ступни на пол, — кто вы?
— Соседка по палате, — хихикнула старушка. — Вообще-то мне давно пора уходить.
— Вас выписывают?
— Что-то вроде того. Уже выписали.
— Кто-то приедет за вами?
— Нет у меня никого.
— Нужно позвать сестру, она поможет спуститься вниз и вызвать такси, — Ёля набрала воздуха в грудь, чтобы позвать кого-то из дежурных, но костлявая рука старушки крепко сжала её запястье.
— Сдаётся, здесь никто мне не поможет, — она тяжело вздохнула, — разве что ты.
— Что я могу для вас сделать?
— Прими мой дар, милая.
— Какой дар? — опешила Ёля.
— Тот, что излечил тебя от боли.
Ёлка решительно не понимала, о чём говорила старуха со скрипучим голосом. Дар? Если бы пять минут назад она на себе не ощутила чудо, никогда бы не поверила.
— Я смогу лечить людей? И себя?
— Себя не сможешь, — холодно отрезала старуха, — но есть шанс, что дар излечит тебя сам. Правда, цена может тебя не устроить. Подумай…
— Я согласна. Согласна!
Ёле вдруг показалось, что кто-то распахнул окно. Осенний ветер зашуршал в занавесках, в душной палате стало свежо и прохладно. Ёлка с наслаждением вдохнула уличный воздух — он показался невероятно ароматным, даже вкусным, будто студеная ключевая вода. Девушка дышала полной грудью и никак не могла надышаться.
— Искра Ивановна? — тихо позвала Ёлка, но старуха не ответила. — Искра…
Ёля услышала шаги двоих — одни твёрдые, тяжёлые, а вторые чёткие, но по-женски мягкие.
— Как себя чувствует самая красивая пациентка отделения? — тон её лечащего врача играл доброй улыбкой.
— Со мной всё нормально, а вот моя соседка почему-то перестала отвечать. Искра Ивановна?
— Соседка? — медсестра задала вопрос с тревогой в голосе. — Как вы себя чувствуете?
— Я же говорю — нормально, — раздражённо бросила Ёля, — а Искра Ивановна… Что с ней? Она здесь? Бабулю выписали, но она не знала, как выйти из больницы.
— Искра Ивановна скончалась неделю назад, — оборвал доктор. — Вы не могли с ней говорить.
— Я подготовлю пациентку к операции, — жужжала медсестра, бряцая чем-то на тумбочке у кровати.
Врач ещё немного побыл в палате, убедился, что с Ёлкой не случилось ничего близкого к катастрофе, и, порекомендовав не нервничать, удалился.
Может, почудилось? С такой болезнью, как у неё, галлюцинации не роскошь. Раньше их не случалось, но кто знает, на что способна проклятая опухоль в голове?
***
— Красивое имя — Ёлка. Ты не болгарка?
Анестезиолог с чертовски привлекательным голосом — то, что надо, учитывая, что будущего нет, а настоящее — полная задница.
— Немножко болгарка, немножко не болгарка, — слабо улыбнулась Ёля, лёжа на операционном столе.
— Мама с папой и их неуёмная фантазия? — доктор почти мурчал, говоря с пациенткой.
— Мама. Папу не очень интересовала дочь, он хотел сына.
— Ну и зря, такая хорошая девчонка получилась. Жених есть? Если нет, приглашаю в кино.
— Это неэтично.
— Что неэтично? — удивился врач.
— Делать такие предложения пациенткам.
— Юридически я не на работе…
— Доктор, а я могу отказаться от операции сейчас?..
