Они вышли из парка и увидели машину Виктора. Он сидел на капоте, ждал Наташу и пока не заметил их. Они остановились.
– А вот и твой жених. Не удержался.
Наташа повернулась к Антону:
– Он тебе не доверяет.
– Почему?
– Считает, что ты – опасный тип, без паспорта и прошлого и вдобавок – сумасшедший…
– Нет, – сказал Антон. – Это он тебе не доверяет, раз сидит здесь. Пошли подойдем. Он все равно не отвяжется.
Они пересекли улицу и подошли к машине. Виктор обернулся, услышав шаги.
– Привет, – сказал он кисло.
– Привет.
– Садитесь, я вас подвезу.
Виктор слез с капота машины и открыл водительскую дверь.
– Мы хотели прогуляться, – ответила Наташа.
Виктор кивнул на Антона и сказал:
– Ему не стоит разгуливать по улицам.
– Он прав, – заметил Антон.
Они сели в машину и захлопнули двери. Антон вперед, а Наташа – назад. Виктор включил зажигание и стал крутить стартер. Машина долго не заводилась.
– Вот, черт! Опять! Развалюха старая!
Он выбрался из машины и поднял капот. Стал ковыряться в моторном отсеке. Антон нехотя вылез наружу и встал рядом.
– Сломалась? – спросил он.
– Сломалась. Рухлядь проклятая!
К ним подошла Наташа и посмотрела, чем заняты мужчины. Она поправила шелковый платок на шее и заметила, словно вскользь:
– А мы сейчас говорили о том, что произошло с Антоном.
Виктор выпрямился и вытер руки ветошью.
– Пить ему надо меньше…
– К пьянке это не имеет никакого отношения, – заметил Антон. – И я знаю, что со мной произошло.
– Знаешь? – удивилась Наташа.
– Конечно. Вы про Нострадамуса слышали?
– Средневековый предсказатель? – переспросил Виктор.
– Да.
– Конечно, слышали.
– Он мог предсказывать будущее. Теперь я новый Нострадамус.
– И что ты можешь предсказать? – спросила Наташа.
– Вам нужна правда?
– Конечно, – ответил Виктор.
– Тогда вы не поверите…
– Но все же?
– Коммунизма не будет! Никогда!
– Есть люди, которые так считают, – сказал Виктор и выразительно посмотрел на Наташу. – Одни верят в Бога, другие – нет. Так же с коммунизмом. Скажи что-нибудь конкретное.
– Сейчас 1975 год. А в 1980 году будет Олимпиада.
– Это все знают. Что еще?
– Генеральный секретарь ЦК КПСС будет рекламировать американскую пиццу.
Виктор фыркнул и аж присел:
– Ты серьезно?
– Абсолютно серьезно. Он будет идти по Красной площади с куском пиццы в руках и есть на ходу.
Виктор выпрямился и делано засмеялся.
– Не может быть! – прошептала Наташа.
– Может.
– Чтобы Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза рекламировал американскую еду? Это невозможно! Я в это не верю. Этого не будет и через тысячу лет.
Антон развел руками:
– Я же сказал вам, что вы не поверите…
– Ладно, что еще? – спросил Виктор.
– СССР исчезнет с карты мира, – заявил Антон.
– Как исчезнет?
В Наташиных глазах появился страх.
– Вот так! Раз – и нету! В одночасье.
– Мы все погибнем в ядерной войне? Америка нападет на нас? – серьезно спросил Виктор.
– Никто не погибнет и не будет ядерной войны. Кому мы нужны? Нас и так все боятся, – ответил Антон.
– А что случится?
Антон положил руку на крышу машины. Она была горячей от солнца.
– СССР развалится сам, распадется как карточный домик, – сказал он. – У наших людей наличных долларов будет больше, чем в самой Америке. Это будет вторая национальная валюта. Даже цены в магазинах будут писать в долларах.
Виктор покачал головой и снова выразительно посмотрел на Наташу, давая понять взглядом, что перед ними – сумасшедший.
– Ты сильно ударился!
– Нострадамус – слабак!
– Если СССР не будет, что тогда? – тихим голосом спросила Наташа.
– МТВ, распродажи, инфляция, банкротства, дефолты…
– О господи! – Наташа закрыла рот рукой.
– Не переживайте, будет весело!
Виктор грустно посмотрел на мотор и покачал головой.
– Ну, приехали, – сказал он.
– Что?
– Я говорю – аварийку надо вызывать из таксопарка.
– Тогда я пойду, – сказала Наташа. – Мне еще в магазин надо зайти, продуктов купить.
Антон хотел ее проводить, но Виктор его остановил.
– Задержись на минутку. Может, поможешь мне?
– Помогу.
Наташа пошла вперед по улице, и мужчины долго молча смотрели ей вслед. Мимо медленно проехала милицейская машина. Пробежали школьники с портфелями, возвращающиеся с учебы. Никто не обращал на них внимания.
– Она хорошая девушка, – наконец сказал Виктор.
– Я знаю, – ответил Антон.
– И она не для тебя…
Антон промолчал и повернулся к Виктору. Посмотрел ему в глаза.
– Тебе лучше уехать из нашего городка, – добавил Виктор. – Так лучше будет для всех.
Антон помолчал.
– Ясно…
– И вот еще что…
– Что?
Виктор опустил голову и стал смотреть на свои начищенные туфли, словно искал на них соринку или пятнышко.
– Я сделал ей предложение.
– А она?
– Пока думает. Так что ты тут…
– Некстати.
Виктор поднял голову и глянул на Антона.
– Это мягко сказано…
Антон кивнул на машину:
– Тебе нужна еще моя помощь?
– Нет.
– Хорошо.
– Мне просто необходимо было это сказать с глазу на глаз…
– Сказал?
Пауза.
– Угу…
– Тогда я пошел.
– Давай. Только не заблудись.
– Теперь уже не заблужусь.
Антон повернулся и пошел вслед за ушедшей Наташей. Виктор проводил его взглядом. Потом отвернулся и снова стал копаться в моторе.
Солнце повисло прямо над горизонтом и стало ярко-красным. Приближался вечер.
Ужин прошел спокойно, ждали Виктора, но он не появился. Когда Наташа ушла на кухню мыть посуду, Антон подошел к чешскому секретеру и стал копаться в пластинках. Среди комсомольских и военных песен, пластинок Зыкиной и Карела Гота Антон нашел старую пластинку с американским твистом. Он достал ее из картонки и поставил на проигрыватель. Но прежде чем включить, засучил рукава и стал двигать в комнате мебель. Он отнес стулья в другую комнату и отодвинул стол с центра комнаты. Скатал лежавший на полу ковер.
В дверях появилась Наташа:
– Что ты делаешь?
– Сейчас будем танцевать.
Антон прислонил ковер к стене. Обернулся.
– Ты готова?
– Что? Прямо сейчас?
– А когда еще?
Антон сел на диван, сбросил тапки и снял носки.
– Ну, что стоишь? – спросил он.
Наташа села на диван рядом с Антоном. Стащила с ног белые носки.
– Это твист, – сказал Антон. – Танец раскрепощенных и стильных людей. Мы же с тобой – такие?
Он поднялся и встал перед девушкой. Протягивая ей руку, сказал:
– Просто повторяй движения за мной и лови мелодию телом. Представь, что от тебя тянутся провода к вертушке. Вы – одно целое! Поняла?
– Я попробую, но я никогда не танцевала твист.
– А откуда у вас пластинка? – спросил Антон, направляясь к вертушке.
– Это, наверное, брата.
Антон остановился и обернулся.
– Лично мне нравится, как твист танцует Траволта. Я учился твисту по тому, как он танцевал его в «Криминальном чтиве»
– А кто это?
– Траволта? Один парень. Актер. Он играл в этом фильме гангстера и отрывался по жизни как мог. Для него не существовало никаких правил, кроме одного – нельзя трахать девчонку своего босса. Ты меня слушаешь?
– Да.
– Сейчас я попробую повторить его движения.
Антон включил проигрыватель и поставил иглу на пластинку.
Он вернулся в центр комнаты, встал напротив Наташи и, когда раздалась музыка, начал танцевать, первым делом пройдясь на носочках и откинув руки за спину.
– Давай, давай… – закричал Антон Наташе. – Давай!
Он замахал руками, а потом, разведя два пальца, резко из стороны в сторону стал проводить ими, то у одного глаза, то у другого. Опять прошелся на носочках, дергаясь всем телом, ногами и руками.
Музыка гремела на всю квартиру. Наташа встала и сделала несколько танцевальных па. Ее движения сначала были робкие и неумелые, но через минуту девушка поймала ритм, и он дико забился, словно запертый в ее теле, посылая короткие импульсы ногам, рукам и голове.
Оба дергались в сумасшедших конвульсиях твиста и, приблизив лица, неотрывно смотрели друг другу в глаза. В серванте на полочках позвякивала посуда.
К дому на «Волге» подъехал Виктор. Он остановился около подъезда и заглушил мотор. Из Наташиной квартиры громко звучал твист. У Виктора стало как-то нехорошо на душе. Он порылся в карманах, достал пачку «Беломора» и закурил.
«Пойти или не пойти?» – подумал он.
Затем он вылез из машины и заглянул в окно квартиры. Антон и Наташа танцевали и отрывались по полной. Их движения показались Виктору крайне неприличными, и он отвернулся.
– Вот сволочь!
Он выкинул сигарету и задумался, что ему делать? Пойти и остановить этот разврат? Но наверняка Наташа заставит его танцевать вместе с ними – придется дергаться и махать руками и ногами, как психу. Этого Виктор допустить не мог. Он плюнул себе под ноги и побрел домой.
