— Чего хотел прохиндей? — сердито рявкнул папаша на Марко. Мюллер сидел за прилавком маленького магазинчика торгующего всякой мелочью: от керосинок, до лошадиной упряжи. — Должок принес?
— Принес, принес… — Марко бочком протиснулся к прилавку и положил на него несколько монет. — Вот, все как договаривались. Тут еще такое дело… Человека я привел…
— Это хорошо, что привел, — старик смахнул монеты в ящик и обвел помещение рукой. — Вот, выбирайте. Товар качественный…
— Нам нужен другой товар… — скривился Марко. — Папаша, я гарантирую…
— Что ты можешь гарантировать засранец?! — Мюллер оглушительно захохотал. — Кто это тебе морду подправил? Ладно, ладно, не кривись. Верю я тебе… — Старик закрыл дверь магазина на замок и переваливаясь как медведь вернулся за прилавок. — Говорите, что надо.
— Пистолет Маузер С-96, патроны к нему и станок для снаряжения патронов калибра 7,63 на 25, — озвучил я заказ. — А вообще, посмотрел бы, на все что есть. Может и сторгуемся.
— Все что есть?.. — протянул папаша Мюллер. — Товар–то у меня дорогой…
— А ты не ломи цену старый, — влез в разговор Марко и сконфуженно заткнулся под взглядом старика.
— Пошли… — Мюллер тяжело поднялся и направился в подсобку.
— Маузер… — на стол лег сверток из промасленной бумаги. — Вот обоймы и полсотни патронов. Станок есть, но он универсальный — под большинство распространенных калибров. Пули и гильзы под 7,63Х 25 у меня тоже есть. В коробках по сотне штук. Порох в банках. Маузер двадцать пять фунтов, станок десять фунтов, за принадлежности в ассортименте, пятерку.
— Побойся Бога папаша!!! — опять влез Марко. — Куда ты загибаешь?
— Это последняя цена… — сурово перебил его старик. — Торговли здесь не будет. Как приз за покупку, приложу еще две коробки патронов.
— Ага, ценой по два шиллинга пять пенсов… — обиженно буркнул Марко. — Совести у тебя нет.
— По четыре шиллинга пять пенсов, — отрезал Мюллер. — С доставкой сейчас, сам знаешь как.
— А на обмен? — я было полез за бумажником, но вспомнил, что у в пансионе валяется куча трофейного оружия. Револьверы, несколько дробовиков с древними однозарядками и три с половиной десятка карабинов Ли — Метфорда. Карабины–то отличные, но под патрон с дымарем, а это не самый лучший вариант — можно быстро выдать месторасположение с соответствующими выводами по своей персоне.
— Смотря что? — заинтересовался продавец.
— Много чего, в основном стволы, — я все–таки достал бумажник. — Давай сделаем так. Я тебе сейчас оставляю залог в двадцать пять фунтов и забираю пистолет. Просто мы спешим. После обеда, привезем свое, тогда окончательно и сторгуемся, заодно загляну в твои закрома. Мечи все лучшее, не прогадаешь. Идет? — я протянул руку старику.
— Идет. Вот это я понимаю! — лицо Мюллера засветилось довольствием.
От оружейника мы отправились в механические мастерские. Старший мастер Таржувка, по национальности чех, оказался хорошим знакомцем Марко и принял нас весьма радушно. Я немного оторопел от такого количества древних станков и было уже отчаялся, но к удивлению, посмотрев на чертеж, мастер заявил, что ничего сложного не видит. Еще немного времени ушло, на обсуждение нюансов, я оставил пистолет, коробку пуль для превращения их в экспансивные, задаток в один фунт и отчалил.
На самом деле, вся сложность была в креплении на стволе пистолета и новой мушке, а сам глушитель ничего особенного из себя не представлял — конечно конструкция довольно оригинальная, но работать должен. Без конструкции с обтюраторами решил пока обойтись — качественной резины нет, а все другие варианты достаточно сложные и ненадежные. Вот испытаю вундервафлю, по результатам и буду думать. Следующей очередью, на модернизацию пойдет парочка винтовок Маузера. Пока точно не знаю, зачем оно мне надо, но пригодится. Есть одна задумка. Посмотрим как будут сражаться бритты, без своих полководцев. К примеру, фельдмаршал лорд Робертс, вытянул на себе всю войну — без него, активная компания продлилась бы гораздо дольше. Или тот же Китченер и Френч — тоже вполне себе кандидаты. Сесиля Родса, туда же, едва ли не в первую очередь. Но это, пока только задумки — без хорошей команды, такую ликвидацию не провернуть. Хотя надо думать, все возможно при стечении определенных обстоятельств. Эх, мне бы еще пару тройку таких молодцов как Наумыч…
А вообще, для начала, надо бы определится с собой. Что–то, я сильно увлекся этой войнушкой…
Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. Бургомистрат. 25 февраля 1900 года. 12:00
Я почему–то рассчитывал, что церемония чествования меня такого героического, будет более пышная. Однако все случилось весьма скромно. Начальник финансового департамента, довольно молодой энергичный мужик с аккуратной бородкой, сказал пару сухих слов, сообщил что за ликвидацию разбойников нам полагается награда, из расчета в десять фунтов за голову. Тряхнул руку и смылся, оставив меня на бурмистра Фразера — толстяка с масляными хитрыми глазками. Да–да, именно той сволочи, которая вынесла фельдмаршалу Робертсу символические ключи от города. Фразер вручил мне грамоту почетного гражданина Блумфонтейна и торжественно сообщил, что отдал распоряжение выписать премию от бургомистрата, уже из расчета в два фунта за голову. На этом торжества закончились — я получил пачечку банкнот и отвалил обедать в неплохой ресторанчик в центре города.
Толстый стейк оказался просто изумительным, я понемногу отправлял его в желудок и попивая отличное красное винцо Шато–де–Монблан, обдумывал свои дальнейшие действия. Из денежек полученных за банду, я раздам по полтора фунта всему личному составу, так сказать, для поддержания штанов. Остальные уйдут клятому Марко, в оплату за его услуги. Не из своего же кармана мне ему платить. Нет, это черт знает что, воюй, да еще обеспечивай себя сам. И не только себя. Идиотизм! Нет, бурам никогда не выиграть у бриттов, ибо война, в первую очередь, это гармония всех составляющих успеха, в которых экономика и четкое планирование едва ли не на первом месте. А то что бурские солдатики валят белку в глаз за сотню шагов, конечно хорошо, но не более чем вспомогательный момент. Сука, кого бы еще за деньги завалить?
— Герр… — рядом со столиком нарисовался официант. — Герр, мне поручено передать вам приглашение некой особы… — глаза халдея направились на столик в углу за котором сидела… м-да… сидела весьма привлекательная особа в элегантном наряде, представляющем самые последние достижения парижской моды.
Да–да, именно парижской. Уже разбираюсь… Лизхен постаралась… Немыслимая шляпка, фантастические перышки, муар, рюшечки, ленточки, корсет в рюмочку и прочая хрень. И чего же этой особе надо?
— Перенесите мои приборы и добавьте еще бутылку этого же вина…
Переместился к столику дамы и изобразив поклон, представился на немецком языке:
— Капитан Игл.
— Баронесса Франсуаза де Суазон, — манерно вымолвила дама с явным французским акцентом, при этом весело стрельнув глазками в меня. — Не сочтите за бестактность, но мое желание с вами познакомиться, превысило все современные представления о морали.
Подоспевший официант заставил нас прервать разговор, разлил вино по бокалам и бесшумно испарился.
— Чем же вызвано это желание? — я отпил вина и немного форсировал беседу. Нет времени, абсолютно нет. К коменданту надо, потом к оружейнику, затем ракеты испытывать, а еще бомбы конструировать…
— Расскажите мне про войну… — томно выдохнула баронесса. — Я так хочу услышать о ней из уст героя. Вы же герой надеюсь?
— Конечно герой… — я обаятельно улыбнулся. — Но, увы, у меня совершенно нет времени. Позвольте откланяться.
— Ну что же это такое?! — вдруг плаксиво протянула женщина и полезла в сумочку за платочком. — Я так ни одного репортажа не напишу. Прав был месье Дюбуа, когда говорил…
— Пардон? Вы? Репортаж? Шутите?
Не шутила… Франсуаза Виолетта де Суазон, оказалась первым! Подчеркиваю! Первым в мире военным репортером — женщиной. Тут я конечно немного преувеличиваю — в качестве оного она пока совершенно не состоялась. И никогда бы не состоялась, если бы не встретилась со мной. Ее история, чем–то схожа с историей Лизы. Богатые родители, безбедная жизнь и простите, шило в одном из полупопий. Ну еще конечно вздорные мысли о равенстве полов в очаровательной головке. Там все смешалось: суфражистки[41], анархизм и прочая прогрессивная, но ужасно вредная дурь. Хотя… почему бы и нет?
— Я вам устрою сотню интервью мадемуазель. И сотни фотографий с фронта. Ужасные зверства британской военщины, заколотые штыками младенцы, изнасилованные женщины. Тупая чванливая британская солдатня, измывающаяся над попавшими в плен французскими добровольцами. Фото приложим. Особенно над французскими, ибо считают себя расой потенциальных повелителей Франции. Да, так и говорят. Кстати, тут есть еще репортеры?
